Нина Князькова - Разреши себе меня [СИ]

— Неделя чего? — Сипло переспросил Дубенков.

— Беременности, естественно. — Он склонился над монитором. — В матке визуализируется один плод. Судя по всему, мальчик. — И нажал на еще одну кнопку.

В небольшом по размерам кабинете тут же послышался частый-частый стук сердца. Я сразу поняла, что это оно, так как ходила с Сенькой на ее последнее УЗИ. Из меня вырвался нервный смешок. Леха схватил со стола салфетки и начал протирать мой живот от геля.

— Так как аборт вам делать поздно, то очень рекомендую вам рожать. — Вот тут я уже заржала. Смех явно был не нормальным и прерывался всхлипами. — Я за успокоительным, — обеспокоенно добавил доктор и выбежал из кабинета.

Лешка выбросил салфетки на пол и крепко обнял меня, сцеловывая покатившиеся слезы.

— Светик мой… Солнышко мое… Хочешь, я сам буду пеленки менять? Я научусь. Обещаю. И вставать ночью буду. И гулять. И кормить… когда он подрастет. — Он с шумным вздохом привычно зарылся носом в мои волосы. — Тшш. Успокойся. Все ведь хорошо. Хочешь, на море поедем? Я отпуск возьму.

Истерика уже постепенно начала затихать, когда в кабинет вбежал врач со шприцом. Аккуратно разогнув мою свободную руку, вколол успокоительное, прижав место укола спиртовой салфеткой. Леха из моих волос так и не вынырнул. Я поняла, что ему тоже должно быть не намного легче, чем мне. Погладила его по отросшим волосам.

— Да уж. Не прошел даром твой экспромт в день рождения. — Голос был от чего-то сиплым.

— Мам, — рядом раздался дрожащий голос Левки.

Повернула голову и увидела, что сын тщательно закрывает нос рукой, с которой капает кровь. Да что за день сегодня такой? Подскочила, отпихивая от себя Дубенкова, и бросилась к ребенку.

— Тихо, детеныш. Со мной все в порядке. — Обняла, не боясь запачкать одежду. У него такое бывает от сильных переживаний. Левка обнял в ответ, и нас обоих тут же обвили Лешкины руки.

— Тебе тоже успокоительное вколоть? — спокойно спросил Льва подошедший врач и протянул ему салфетки.

Сын только головой мотнул, и, отпустив меня, забрал и приложил салфетки к носу.

— Так, господа Некрасовы. Вас всех я сегодня домой не отпущу. — Врач ткнул пальцем в Дубенкова. — У вас нужно понаблюдать рану. — Потом в меня. — У вас сильный тонус, а вы тут скачете, как коза. — А у вас, — ткнул в Левку, — нужно выяснить причину носового кровотечения.

— Не надо выяснять. — Тут же встряла я. — У него легкая форма аутизма, и при очень сильном волнении такое бывает. Я читала.

— О как. — Доктор почесал подбородок. — Тогда пусть вас заберет какой-нибудь совершеннолетний родственник, потому что ваших родителей я, как главный врач, оставлю сегодня здесь.

Через час я уже дремала в палате местного отделения гинекологии. Так как госпиталь военный, ажиотажа здесь не наблюдалось, посему я была в палате одна. Левку забрал мой папа. Вообще родители монополизировали ребенка почти каждые выходные. Чета Дубенковых, кажется же, вовсе забыла о существовании внука и на пороге квартиры больше не маячила. Кузьма Филиппович забегал пару раз за все время, но ему реально было некогда. Еще бы, с такой то женой.

Из сонного состояния меня вывела скрипнувшая дверь. Приоткрыла глаза, так и есть. Дубенков, пригнувшись, шмыгнул в палату и защелкнул замок.

— Лех, здесь кровати узкие. — Пожаловалась, предполагая, что он решил остаться со мной на ночь.

— Я на стуле посижу. — Он подошел поближе, и я с удивлением обнаружила в его руках стул, которого в палате раньше точно не видела.

— И кому от этого легче будет? Ты же раненый. — Вздохнула я.

— Мне легче будет. — Он уселся на этот самый стул, поставив его возле кровати, с таким видом, будто решил тут корни пустить.

— Леш, зачем тебе это все? Зачем себя так мучать? — Я села на кровати и погладила его по щеке.

— Свет, — он прильнул к моей ладони, как котенок, нуждающийся в ласке. — Я когда увидел, как ты там на пол падаешь, в меня как будто второй раз пуля попала. Только в голову. Рванул к тебе. Понимал, что не успею подхватить, а все равно тело вперед бросилось. Ладно, Левка успел. Не меньше моего перепугался, кажется.

— Не переживай, больше не буду падать. — Он положил голову мне на колени, а я зарылась пальцами в волосы, с удовольствием ероша рыжие вихры.

— Вот я и посторожу. — Побурчал он и поцеловал мой живот.

— А давно ты детей захотел? — Перевела я тему от явно болезненного для мужчины эпизода.

— Тебя увидел и захотел. — Проворчал он, недовольный тем, что я убрала руки с его головы.

— Я серьезно. — Он со вздохом поднял голову, а я тут же пожалела. Что согнала мужика с нагретого места.

— Я тоже серьезно, Свет. Я тебя люблю. Ты меня терпеть можешь, так что ужиться вместе мы в силах. — Он снова положил голову мне на колени. — Ребенка от любимой женщины я очень хочу. А кто бы не хотел? Очень боюсь, что ты передумаешь и бросишь нас с Левкой ко всем чертям, ведь замуж за меня ты так и не согласилась выйти. — Он монотонно рассказывал мне о своих переживаниях, а я мысленно офигевала от того, сколько же скрыто всего в этом внешне веселом балагуре. — Но я бы очень хотел, что бы и ты меня когда-нибудь полюбила, хоть немного. Хотя бы на четверть так, как любишь Левку.

— С чего ты взял, что я тебя не люблю? — Ошарашенно спросила я.

Он задержал дыхание.

— Ты не говорила никогда.

— Ты тоже, до сегодняшнего дня. — Парировала я.

— То есть любишь?

— Люблю. — Я снова зарылась пальцами в его волосы.

Дуб, шумно выдохнул.

— А замуж выйдешь? — Он потерся носом о мой живот и натурально мурлыкнул пару раз.

— Шантажист. — Усмехнулась я.

— Ну, нам же теперь придется «детей крестить», так что я просто не вижу другого выхода. Так что это логичное предложение. — Давно ли он таким рациональным стал?

— Фамилию менять не буду! — Я упрямо скрестила руки на груди.

10 лет спустя…

— Левка, твою мачеху! Что вы там устроили? — Я ворвалась в комнату старшего сына.

Старший Лев и младший Савелий грустно смотрели вниз из окна. Стоило мне приблизиться к ним, как дети с одинаково виноватыми конопатыми моськами повернулись ко мне.

— Там это…

— Оно само…

— Я не хотел…

— Это я бросил…

— А теперь по-русски. — Я подбоченилась и строго посмотрела на двадцати четырехлетнего обалдуя и его девятилетнего брата.

— Мам, — начал Савка. — Я случайно выбросил из окна Левкиного медведя, а он там, на девочку упал. Она на роликах ехала, вот и…

Я бросилась к окну и действительно увидела сидящую на дорожке перед домом девушку, удивленно смотрящую вверх. Повернулась к парням.

— Левка, беги, помоги девушке. Сав, ты помогаешь. Если есть повреждения, то занесете ее к нам. — Быстро раздала задания, а то знаю я этого медведя… плавали.