Кенди Шеперд - Праздник нечаянной любви

— Дома дела шли неважно. Дедушка, заменивший мне отца, умер. Мать завела бойфренда, которого я терпеть не мог. Я злился. Страдал. Банда стала для меня своего рода семьей, а я ее главарем.

— Изолятор для несовершеннолетних — это же тюрьма, верно?

— Тюрьма с режимом средней строгости для подростков от одиннадцати до шестнадцати лет.

— Я до сих пор не могу поверить своим ушам. Как это ужасно.

Джейк стиснул зубы.

— Врать не стану. Это действительно было ужасно. Там попадались по-настоящему жесткие парни.

— Слава богу, ты выжил. — В ее голосе звучало тепло сочувствия.

Она коснулась ладонью его щеки. Он накрыл ее своей рукой.

— Мне повезло с социальным работником, которого ко мне приставили. Джим Хилл. Он понял, что мне скучно в моей дурацкой школе и я ищу, чем бы развлечься.

— Разве они не понимали, что ты гений?

— Они видели во мне возмутителя спокойствия. Джим по-настоящему помог мне. Научил держать в узде свою злость и помог обрести уверенность в себе. Показал, что у меня есть выбор. — Джейк улыбнулся своим воспоминаниям. — Он понимал, как мне хотелось иметь то, чего мне не хватало, пока я рос в бедности. Джим сказал, что с такими мозгами я могу стать главарем преступного мира или сделать состояние в мире бизнеса. Позже мать перевела меня в другую школу, где мне стало интересно. Я выбрал второй путь. Остальное ты знаешь.

— Джим Хилл? Знакомое имя. — Элиза прищурилась.

— Он возглавляет Центр помощи бездомным молодым людям. Ты наверняка видела его на нашей вечеринке.

— Значит, это ты познакомил его с Домиником?

— Нет, это Джим познакомил меня с Домиником. Доминик тоже оказался под его опекой. Но эту историю он должен рассказать сам. Благодаря Джиму мы с Домиником уже были знакомы, когда поступили в университет. Мы оба обязаны ему тем, что наши жизни пошли по правильному пути. Поэтому мы взяли его в правление центра, чтобы он мог помогать другим молодым людям, сбившимся с пути.

— Как тебе удалось держать это в тайне?

— Когда несовершеннолетнему правонарушителю исполняется восемнадцать лет, его дело опечатывается. Мне дали возможность начать жизнь с чистого листа, и я ею воспользовался. Теперь ты знаешь обо мне самое худшее, Элиза.

Джейк был высоким крепким мужчиной, и все же в тот момент он казался Элизе беззащитным пятнадцатилетним подростком, предоставленным самому себе, который стоял перед судом в ожидании оглашения приговора.

Она потянулась вверх и поцеловала его в щеку. Для других поцелуев время еще не пришло. Потому что они еще не знали, чем закончится для них этот вечер. С тех пор как они последний раз стояли на этой террасе, каждый накопил большой багаж. Не говоря уже о ее беременности.

— Это история о мужестве решимости, — сказала она. — Представляешь, если когда-нибудь про твою жизнь снимут кино?

— Этого никогда не случится, — возмутился Джейк.

— Ладно. Тогда это будет потрясающая история, чтобы в один прекрасный день рассказать ее твоему ребенку.

— С большими купюрами, — ответил он с тем намеком на улыбку, который ей так нравился.

Элиза медленно покачала головой:

— Жаль, что ты не рассказал мне этого раньше. Это помогло бы мне тебя понять. А я так старалась понять тебя, Джейк.

Подумать только, она считала его поверхностным, а он просто прятал свои раны.

— Разве что-нибудь изменилось бы, если бы я тебе рассказал? — Взяв Элизу за руки, Джейк притянул ее ближе к себе.

— Могло ли это помочь мне понять, почему ты так упорно хочешь дать ребенку свою фамилию? Да. Понять, почему ты так зациклен на этом? Да. Стала бы я любить тебя еще сильнее, если бы знала, что тебе пришлось пережить? Да. И я…

— Стоп. Ни слова больше, Элиза, — перебил ее Джейк. — Ты правда только что сказала, что любишь меня?

За последние дни Элиза свыклась с мыслью, что любит его, и эти слова вырвались у нее сами собой. Она могла бы отрицать это. Но какой смысл?

Подняв на него глаза, Элиза увидела не только красивое лицо, она увидела его внутреннюю силу и цельность. Ее ответ прозвучал со всей искренностью:

— Да, Джейк, я люблю тебя. Я влюбилась в тебя… даже не знаю когда. Нет. Знаю. Здесь. На этой самой террасе. Нет. Еще раньше. На самом деле я влюбилась в тебя с первого взгляда. Только тогда ты был не свободен. А потом в Порт-Дугласе я думала только о том, что не хочу, чтобы мне снова причинили боль, и…

Элиза вдруг осознала, что Джейк так ничего и не сказал ей в ответ, он, человек, который никогда не давал ей повода думать, что любит ее.

Она попыталась отодвинуться от него, но он продолжал крепко держать ее за руки.

— Я… я знаю, что ты не чувствуешь ничего такого…

— Почему ты так говоришь? Конечно, я люблю тебя. Я влюбился в тебя, когда первый раз был шафером, а ты подружкой невесты. Должно быть, мы почувствовали это одновременно.

— На свадьбе Энди? — сказала Элиза, удивленно покачав головой.

— На свадьбе Доминика, — одновременно с ней произнес Джейк. — Но я был слишком поглощен своими проблемами, чтобы понять, что происходит.

— И слава богу, — откликнулась она. — Тогда я была не готова к тому, что могло бы изменить мою жизнь. И ты определенно тоже.

— Можно смотреть на это так. А можно считать, что мы потеряли кучу времени.

— А потом оказалось, что я беременна, и это все усложнило.

— Да, — согласился он.

Теперь между ними стояли условия того ужасного контракта.

— Твоя беременность пробудила мои прежние страхи, — сказал Джейк. — Я не хотел становиться отцом, потому что не понимал, как быть отцом. У меня не было примера для подражания. Мой дядя жил в северных землях, и я редко с ним виделся. Дедушка, как мог, старался внести в мою жизнь мужское начало, но он был совсем старый и страдал эмфиземой, которая в конце концов доконала его.

— Ты боялся становиться отцом. — Она понимающе кивнула.

— Я панически боялся, что стану плохим отцом.

— Ты до сих пор этого боишься?

— Уже не так сильно.

— Почему?

— Благодаря тебе, — ответил Джейк. — Я знаю, что ты станешь прекрасной матерью, Элиза. Это поможет мне стать самым хорошим отцом для нашего ребенка.

— Спасибо, что ты так веришь в меня. — Голос Элизы немного дрожал. — Но мне придется учиться быть матерью. Нам обоим надо научиться быть родителями. И я знаю, что у нашей дочери будет самый замечательный папочка, который…

— У нашей дочери?

— Я еще не успела сообщить тебе. На прошлой неделе я снова ходила на УЗИ, — улыбнулась Элиза.

— Маленькая девочка… — сказал Джейк с восхищением в голосе. — Моя дочка.

Элиза долго не сводила глаз с его лица, пристально вглядываясь в его удивленное и одновременно радостное выражение.

— И что… что это значит для нас? — наконец спросила она.