Оливия Гейтс - Королева соблазна

Он едва слышно прохрипел:

— То есть ты по-прежнему меня любишь?

— Боже, Иван, это единственное, что тебя волнует после того, что я тебе сказала?

— Это единственное, что имеет значение, — ответил он.

— Нет, не делай этого. Не отмахивайся от правды. Не отказывайся от шанса отомстить за себя.

— Ты знаешь, я никогда не хотел мстить. Я простил своих родителей еще до того, как я узнал, что они не имели никакого отношения к случившемуся со мной.

— Они твои родители, — заметила Анастейша. — Ты имеешь право их прощать. Но она моя мать, и ты не должен ее прощать. Я ее не простила. Ты меня слышишь? Я никогда ее не прощу. Завтра я уеду из этого дома и никогда не вернусь сюда.

Иван стоял перед Анастейшей на коленях, в его глазах уже не было слез отчаяния, при виде которых ей хотелось покончить с собой. Он чувственно улыбался, и по ее телу пробежал приятный трепет.

— Конечно, ты уедешь из этого дома, — произнес он. — Ты будешь жить в нашем доме, а сюда станешь приезжать в гости.

— Нет, Иван, не улыбайся!

Он шире растянул губы в улыбке:

— На самом деле я хочу громко смеяться и кувыркаться через голову. Я сдерживаюсь только из уважения к твоему гневу.

Иван беспечно отмахнулся от катастрофической новости, которая разрушила основы существования Анастейши.

Ее страдания сменились раздражением, и она прошипела:

— Все очень серьезно, Иван.

— И я абсолютно серьезно заявляю тебе, что я ни разу в жизни не испытывал такого облегчения. Я думал, что я потерял тебя, и мой мир рухнул. А потом ты рассказала мне о какой-то ерунде. Меня чуть не хватил сердечный приступ.

Анастейша огорченно простонала, и Иван взял ее за руки и поцеловал их, а потом прижал ее к груди. Его взгляд был уверенным и решительным.

— Клянусь самым дорогим в моей жизни — тобой и нашим будущим ребенком, — что мне на самом деле наплевать на то, что сделала твоя мать. Я не ребенок, который попал в Организацию, и не юноша, который сбежал из нее, и даже не тот мужчина, каким я был всего несколько месяцев назад. Я другой человек, я люблю тебя, и мое сердце принадлежит тебе. И я помню только о каждой секунде, которую мы провели вместе с тех пор, как познакомились. Я думаю только о нашем с тобой будущем. Я бесконечно благодарен судьбе, что через тяжелые испытания она привела меня к тебе и сделала таким, чтобы ты могла меня любить. До тех пор, пока ты меня любишь, мне наплевать на все на свете.

Чем дольше говорил Иван, тем яснее Анастейша чувствовала, как ее душа парит от счастья.

С трудом сдерживая поток эмоций, она дрожала всем телом.

— Неужели ты по-прежнему любишь меня после того, как выяснилось, что я была проклятием твоей жизни? — спросила она.

Иван покачал головой:

— Единственный раз я чувствовал себя проклятым судьбой, когда подумал, что теряю тебя, — сказал он. — И в течение последних трех дней, когда решил, что уже тебя потерял.

Чувствуя, что ее голова вот-вот взорвется, Анастейша снова начала было протестовать, но он заглушил ее слова поцелуем, даря ей любовь, облегчение и радость. Наконец она отстранилась от него.

— Иван, ты не можешь, — заявила она. — Я не могу позволить тебе простить ее. Ты обязан мстить.

Крепко обняв, Иван уложил Анастейшу на кровать.

— В качестве мести я овладею твоим драгоценным и сладким телом. — Его глаза озорно сверкнули. — Только если ты любишь меня.

Она в расстройстве ударила ногами по кровати:

— Если? Я люблю тебя всей душой, я схожу без тебя с ума!

Запрокинув голову, он рассмеялся и сильнее сжал ее в объятиях:

— Ты понимаешь? Именно поэтому я не только не сержусь на твою мать, но даже рад тому, как она поступила. Своим решением она не только спасла свою семью. Самое главное, что она спасла тебя, ты выросла и превратилась в неповторимое существо, которое я в один прекрасный день нашел и полюбил и буду любить до конца жизни.

Загнанная в угол его упрямством, Анастейша снова расплакалась:

— Иван, какой же ты щедрый… Как же я люблю тебя!

— Успокойся. Больше не думай о плохом. Если бы я прежде знал реальную цену спасения моей семьи и твоей, я бы охотно ее заплатил. Я готов на все ради вас. Неужели ты, понимая это, думаешь, что я не сделаю ничего, чтобы ты перестала чувствовать себя так ужасно? По-твоему, я буду бездействовать, пока ты рвешь свое сердце и ненавидишь свою мать, чтобы отомстить за меня?

— Но я не могу забыть того, что она сделала, Иван, — произнесла Анастейша. — Я не могу простить ее.

— Но я хочу, чтобы ты ее простила. Твоя мать совершила ужасный поступок в страшные времена, и она была наказана, ведь совесть мучила ее всю жизнь. Она всячески старалась искупить свою вину перед моей и своей семьей. И она не просто потеряла Алекса — она считает это возмездием. Это гораздо большее наказание, которое заслуживает любая мать, независимо от ее преступления. Пожалей ее, душа моя. Прости ее. — Иван прижал открытую ладонь к ее груди в области сердца, и Анастейша разрыдалась. — Сжалься над ней. И полюби ее снова. Мне нужно, чтобы ты ее любила. Я не хочу, чтобы в твоей душе жили гнев, разочарование или обида, которые погубят твой внутренний свет и красоту.

Анастейша перестала плакать. Ее шокировали его слова.

Иван усмехнулся:

— Отчасти я эгоист, потому что я хочу быть главным человеком, который удостоится твоего внутреннего света и красоты в виде бесконечного удовольствия и вечной любви.

Анастейша поняла, что капитулирует. Она прошептала:

— Ты настоящее чудо, Иван. Ты любишь меня так, как я и вообразить не могла. Ты ангел мести, который может мстить только самому себе. Согласен ли ты взять меня в жены, Иван? Позволишь ли быть рядом с тобой, любить тебя и заботиться о тебе, поддерживать и защищать тебя, терять голову от любви и быть с тобой, пока смерть не разлучит нас?

Он предельно серьезно посмотрел в ее глаза:

— Я согласен.

Она хотела поцеловать его, но Иван ее опередил. Через несколько секунд Анастейша извивалась от его ласк и поцелуев, прося овладеть ею. Но он отстранился и взглянул на нее одновременно нежно и озорно.

— Когда же ты окажешь мне честь выйти за меня? — спросил он.

И Анастейша сделала то, о чем не мечтала всего час назад. Она хихикнула. Покрывая его лицо поцелуями, она произнесла:

— Как только ты сумеешь собрать свои войска для перегруппировки.

Словно давно ожидая сигнала к действию, Иван вскочил, взял телефон и начал обзванивать своих друзей.

Через полчаса он смотрел на Анастейшу сверху вниз с видом триумфатора.

— По твоей команде, душа моя, завтра ты станешь Анастасией Константиновой, — сказал он.

Притянув его к себе, она вздохнула:

— Завтра и навсегда.

— Простите себя, Грейс.