Шэрон Кендрик - Роковой соблазн

— Если бы это было так, я бы не позволил тебе покинуть дом.

Кира подняла брови.

— Удерживал бы меня силой? Сделал бы узницей всемогущего итальянского миллиардера?

Маттео улыбнулся:

— Я всегда находил, что убеждение — более эффективный способ, чем насилие. Леола, полагаю, подобрала подходящее пальто?

— Пальто? — непонимающе посмотрела на него Кира.

— Кира, на улице ноябрь, а мы выезжаем на вечеринку в городе. Здесь теплее, чем в Англии, но все же тебе нужно одеться.

Кира ощутила, как желудок ее совершил сальто.

— Ты не говорил про вечеринку.

— Да? Ну, вот сейчас говорю.

Кира вновь дернула подол.

— А кто устраивает вечер?

— Мой старый друг, Сальваторе ди Лука. У него день рождения — и для тебя это отличный повод пообщаться с людьми. Ты так потрясающе выглядишь, жаль, если никто не увидит. — Маттео окинул ее взглядом. — Так надевай пальто, машина ждет.

Кира ощутила, что ее трясет от волнения. Она с радостью сказала бы, что предпочтет остаться дома и поужинать перед камином, вместо того чтобы встречаться с незнакомцами, но побоялась. Зачем вообще эти смотрины — проверить, достойна ли она его? Сумеет ли стать интересной собеседницей или опозорится перед всеми друзьями?

Черное пальто было мягким, и Кира обхватила себя руками, выйдя на холод. Водитель распахнул дверцу, и они с Маттео сели в автомобиль. От Маттео сложно было отвести взгляд — в черном костюме он выглядел точно кинозвезда по пути на церемонию награждения.

— Так ты не за рулем? — спросила Кира.

— Не сегодня. Мне нужно сделать несколько звонков. После я весь твой. — Глаза его озорно блеснули.

Слова эти пробудили в ней волнение — и она забеспокоилась. Уж очень любезным был ее спутник. Наверное, не случайно — хочет склонить ее к какому-то плану, детали которого раскроет позже. Что-то подсказывало Кире, что Маттео, хоть и не изъявляет желания нянчиться с сыном, расставаться с ним тоже не планирует — а потому и не отпустит ее. Как бы это ни было глупо, часть ее сознания этому была рада. Однако она не знала, как вести себя — и не только оттого, что он был миллиардером, а она механиком. Просто ни разу в жизни у Киры не было опыта отношений, и она не понимала, как ей реагировать. Отчасти она сожалела, что сейчас не сидит на водительском месте, обсуждая маршрут с очередным пассажиром. Карьеру она разрушила своими руками — бросившись в объятия мужчины, сидящего рядом. С трудом отведя взгляд от Маттео, Кира залюбовалась огнями города и архитектурными сооружениями. Казалось, она, словно по волшебству, попала на страницы путеводителя.

Квартира друга Маттео была в пентхаусе в центре города, и с высоты открывалась восхитительная панорама. Кира смутно помнила, как горничная забрала у нее пальто — кто-то вложил ей в руку бокал, и вокруг заклубилась толпа. К своему ужасу, она увидела, что все дамы одеты в элегантные черные платья — и ее ярко-красный наряд привлекал внимание, точно усыпанная блестками игрушка среди гальки. Дело было не только в цвете. Никогда прежде ей не приходилось носить декольте и платьев, открывающих бедра. Кира ощущала себя самозванкой на этом празднике — она привыкла быть в тени, нежели привлекать взгляды, что на нее бросали чаще и чаще, или итальянцы всегда так любезны с дамами? Маттео представил ее своим друзьям — и все это время не сводил с нее темных глаз. Кира старалась оживленно болтать, радуясь тому, что вокруг все говорили по-английски. Она очень надеялась не проговориться о Сантино и размышляла, когда Маттео планирует о нем всем рассказать — и что произойдет после. Здесь хоть кто-нибудь имеет детей? Квартира определенно не наталкивает на подобные мысли, и невозможно было представить, как по этим бесценным коврам ползает ребенок.

Уединившись в ванной, Кира немного отдохнула от шума и суеты — а возвращаясь, принялась потихоньку заглядывать в прилегающие комнаты. Она заходила лишь туда, где были открыты двери, и подивилась тому, как нашла много салонов с картинами ручной работы. Это напомнило ей о вилле Маттео — тоже малоприспособленной к воспитанию детей.

Больше всего ей понравилась маленькая комнатка с огромным количеством книг на полках — но не сами книги привлекли внимание. Там был чудесный балкон с пышными растениями, и с площадки открывался потрясающий вид на город. Постояв немного, опираясь на перила, Кира услышала перестук каблуков и, обернувшись, увидела незнакомую рыжеволосую даму. Может, она пришла позднее — потому что такую женщину трудно было забыть. Ее зеленые глаза не выражали тепла, они точно обыскивали того, кто им попадался, и Кира с трудом заставила себя не смотреть пристально на изумруды, блестевшие на ее точеной шее.

— Так это вы та дама, что увела Маттео с большой сцены? — произнесла незнакомка с мягким и приятным итальянским акцентом, чарующим слух.

Кира вошла в комнату.

— Добрый вечер, мое имя Кира. А вы кто?

— Донателла. — Дама прищурилась, точно не ожидала, что собеседница может не знать ее имени. — У вас потрясающее платье.

— Спасибо.

Донателла окинула ее взглядом.

— Всем интересно, как вы ухитрились захомутать самого завидного жениха Италии.

— Он ведь не дикая лошадь, — пошутила Кира, однако Донателла даже не улыбнулась.

— Так когда вы встретились?

Чувствуя, как забилось в груди сердце, Кира вдруг ощутила угрозу. Точно ее загоняли в угол.

— Около года назад.

— Назовите точное время, — настойчиво произнесла рыжеволосая красавица.

Кира не была самым искусным собеседником, однако она почувствовала, что это уже слишком.

— Неужели это имеет значение?

— Мне просто любопытно. Не произошло ли это двумя днями ранее Рождества?

Кира настолько отчетливо помнила дату, что, даже не подумав, воскликнула:

— Да! Но как вы об этом узнали?

— Потому что тем вечером Маттео должен был встретиться со мной, — коварно улыбаясь, отозвалась Донателла. — Но мне позвонил его секретарь, и оказалось, что вылет отменили из-за снегопада.

— Это правда, погода была ужасная.

— Потом он вернулся, но не позвонил. Хотя все поговаривали, что в его жизни никто не появился. Интересно. — Зеленые глаза Донателлы прищурились. — А вы совсем не такая, какой я вас представляла.

Внезапно Кире стало плохо — хотя она и не съела ни кусочка. Все, о чем она могла думать, было то, что Маттео развлекался с ней, когда в Италии его ждала другая женщина. Наверное, он попросил своего секретаря позвонить Донателле, когда она, Кира, была в ванной. А потом решил соблазнить и ее. То есть, окажись на ее месте любая другая, он бы сделал то же самое? Решил, значит, любой ценой оправдать свои ожидания относительно вечера. А что, если все его слова о том, что он не находит ее привлекательной, были лишь искусной техникой соблазнения? Может, он представлял Донателлу, занимаясь любовью с ней?