Люси Эллис - Любовь со второго взгляда

— А девушка эта, понимаешь, оказалась в нескольких моих учебных группах, так что весь остаток года я провела, сталкиваясь с ней по нескольку раз в месяц. Это было даже немного забавно. Она никогда ничего не говорила. Мы с ней только здоровались, но ведь она должна была знать…

— Хочешь, чтобы я сказал, что думаю, или просто слушал? — осведомился Ник, поскольку, по его мнению, муж Сибиллы был сущим дураком.

— Лучше просто слушай, — нервно хихикнула она. — Я ругала себя мысленно не раз, а кое-что и Саймону высказала. Хотя мы снова сошлись, я понимала, что это как-то… неправильно. Даже день свадьбы не обошелся без наших препирательств.

— Он продолжал с ней спать?

— Бог ты мой, нет, нет, конечно! Саймон был совсем не такой.

Нет… В глазах Сибиллы Саймон, очевидно, вовсе не упал и, видимо, никогда не упадет. Что ж, а ему, Нику, надо постараться не выказывать неприязни к ее почившему мужу.

— Он был очень правильным. Я имею в виду, что он ведь мог бы и не говорить мне о той девушке…

На этот счет у Ника тоже было собственное мнение, которое он благоразумно держал при себе. Он подумал, что никогда не рассказал бы ей, не стал бы ранить ее этим. Да что там! Он никогда и не изменил бы!

Не изменил бы Сибилле. Она казалась ему несколько старомодной, женщиной, которая ожидает от партнера верности на всю жизнь. И если тот парень любил ее, он должен был знать об этом.

Сибилла снова с беспокойством взглянула на Ника.

— Знаю, звучит глупо, но я всегда считала свое тело смешным. Я вбила себе в голову, что не была желанной для Саймона. — Она чуть нахмурилась, словно удивляясь той девушке, которой была когда-то.

А вот теперь Ник с удовольствием врезал бы от души этому Саймону.

— Понимаешь, та другая девушка, она была очень хорошенькая, миниатюрная, как фея, а я-то нет…

Ну с этим не поспоришь.

— Да, ты другая, — коротко отозвался Ник.

Она шутливо толкнула его.

— Эй, тебе не стоило так говорить!

Он чуть приподнял ее подбородок, взглянул в ее чудесные глаза, на ее светлые прерафаэлитские локоны, рассыпавшиеся по прекрасным плечам и груди, и вдруг осознал, что, как и все мужчины, никогда не поймет женщин.

— Послушай-ка, леди Годива, лично мой интерес к феям пропал, когда мне было четыре. Я хочу, чтобы в моей постели была женщина — мягкая, теплая, способная и готовая дать мне все, что только может. И вне постели тоже. Этот твой Саймон был совсем молодой, да?

— Мы поженились, когда ему было двадцать два… — Сибилла посмотрела на него с надеждой, словно он мог сказать нечто такое, что все прояснит для нее.

В этом Ник сильно сомневался. Он по собственному опыту знал, как глубоко может пустить корни обида, если ты молод. Из-за того, что ее отвергли родители, Сибилла чувствовала себя ущербной и теперь призналась в этом. Ему. Словно он заслужил ее доверие. Но ответить ей тем же он не мог.

Поэтому он не стал копать глубоко, а вскрыл лишь верхний слой проблемы.

— Я уяснил для себя года в двадцать два, а некоторые мужчины идут к этому всю жизнь, — начал он, глядя Сибилле в глаза. — Если женщина нравится тебе, если она сводит тебя с ума, ты пообещаешь ей что угодно, лишь бы раздеть ее.

Ее рот слегка приоткрылся, а глаза вспыхнули.

— Ты ничего мне не обещал, — негромко проговорила она.

Он усмехнулся.

— Тебе стоило попросить, душечка.

Было очевидно, что Сибилла еле сдерживает улыбку.

— Ты так говоришь, потому что думаешь, что это поможет тебе снова уложить меня в постель.

— Совершенно верно. И что ты на это скажешь?

Когда Сибилла открыла глаза, было уже светло. Ник надевал рубашку. Она села в кровати и спросила:

— Который час?

— Почти девять.

— Полагаю, тебе пора идти?

— Пора, — подтвердил он, с вожделением глядя на нее. И взгляд этот потешил ее самолюбие, слегка смягчив ее разочарование и досаду на то, что он покидает ее.

— Когда ты вернешься в Эдбери?

— Я подумал, что мог бы организовать тебе поездку в Лондон на следующие выходные, если ты найдешь того, кто присмотрит за твоей дочкой.

Поездку в Лондон? Она вообще-то хотела знать, когда он собирается снова навестить дедушку. Они могли бы вместе поужинать… Хотя, учитывая, во что вылилось их намерение поужинать, Лондон, возможно, более подходящее место для следующей встречи.

Кроме того, ей, конечно, было приятно, что он строит для них планы на будущее, досадно только, что в ее дочке он видит препятствие…

— Ее зовут Флер, — напомнила она.

В ответ он улыбнулся, однако имя не повторил, и Сибиллу это больно задело.

— Наверное, я смогу приехать в Лондон… Если тетя Мег или бабушка с дедушкой побудут с Флер. Но я смогу отлучиться не больше чем на одну ночь… Она ведь еще такая маленькая…

Сибилла замолчала и с грустью подумала, что ему вряд ли интересно, как она организует свой отъезд. Это ведь ее дело… Не его.

— Где твой телефон? — спросил он, застегивая рубашку. И почти сразу заметил его сам: аппарат лежал на стуле поверх лоскутного одеяла.

Сибилла выскользнула из постели и, завернувшись в покрывало, подошла к Нику со спины. Заглянула через плечо.

— Я забиваю свой номер, — пояснил он.

Наблюдая за ним, она чувствовала себя немного смущенной: по сути, происходящее было ей в новинку, она ведь до сих пор (и как давно это было!) встречалась только с Саймоном.

— На всякий случай. Чтобы ты могла связаться со мной, если вдруг возникнет какая-нибудь проблема.

Она чуть было не спросила: «А просто так можно?», когда услышала что-то… Даже, скорее, не услышала, а почувствовала. Словно сигнал от Флер. И в голове прозвучал отсчет: один, два, три, четыре, пять, шесть… И раздался звон ключей и звук открываемой входной двери.

Тревога!

Она мгновенно подхватила с пола разбросанную накануне одежду. Натянула штаны, старый домашний джемпер.

— Они вернулись. Тебе надо уходить, — шепотом скомандовала она, мечась в поисках его ботинок. — Слушай, я их отвлеку и уведу на кухню, а ты быстренько ускользнешь. — Она сунула ему в руки ботинки. — Надевай скорее и будь наготове!

Ник внезапно почувствовал прилив нежности.

— Сибилла… — Он поймал ее за руку, и она подняла на него глаза, полные одновременно тоски и раздражения. — Ты невероятная женщина. Ты сама сексуальность, и не смей сомневаться в этом.

Очевидно, что слова его потрясли ее, и он мысленно послал проклятие ее молодому, глупому… мертвому мужу.

Трогательную сцену прервал раздавшийся снизу голосок:

— Мама!

Сибилла пробормотала что-то невнятное, рванулась, и он тут же отпустил ее.

Шумно спускаясь по лестнице, она чувствовала себя так, словно у нее красными буквами на лбу написано: «Была с мужчиной».