Тереза Бехари - Дом сбывшихся надежд [litres]

Он кивнул:

– Ты права. Мы должны, вероятно, во всем разобраться, прежде чем повторим это.

От этого обещания сердечный ритм Келли ускорился уже в который раз.

– Хочешь вина? У меня есть очень хорошее красное.

– Отлично.

Келли разлила вино и села рядом с ним на диван, развернутый к окну, с которого открывался прекрасный вид на сад. Она протянула Блейку бокал и сама сделала глоток, устроившись в уголке дивана.

– В прошлый раз я повел себя так недостойно из-за моей бывшей жены. Она была одним из моих сотрудников в «Элеганс-отеле» в Порт-Элизабет. Я встретил ее через несколько лет после того, как мой отец ушел на пенсию. В отеле возникли проблемы, из него стали увольняться хорошие специалисты. Я организовал встречу с отделом кадров, пришла Джулия.

По лицу Блейка было заметно, как нарастает напряжение.

– И ты влюбился в нее, да? Почему?

Он посмотрел на нее, и Келли увидела смешанные эмоции в его глазах. Эмоции, которые почти полностью отражали ее собственные. Ей действительно не хотелось слышать, что привлекло Блейка к этой женщине. Но ей нужно было узнать это, если они собирались добиться прогресса в своих взаимоотношениях.

Блейк резко выдохнул.

– Я и сам не знаю, честно говоря. Она была умной и красивой, меня влекло к ней. Но я не хотел встречаться с ней, потому что… – он криво усмехнулся, – был ее боссом. Однако после шести месяцев борьбы с собой я пригласил ее на свидание. Все было хорошо. Но сильнее всего меня привлек Брент, ее сын.

Блейк замолчал на мгновение, но вскоре продолжил исповедь:

– Джулия всегда была честна со мной на его счет. Она рассказала мне, что его отец не в курсе его рождения и что она сама его воспитывает. И то, как она мне это сказала…

Он наклонился вперед и уперся локтями о колени. Келли только сейчас заметила, что он давно поставил свой бокал на журнальный столик, так и не попробовав вино.

– Думаю, что именно Брент заставил меня полюбить ее. Она была такой мягкой и нежной, когда говорила о нем, такой непохожей на ту деловую женщину, которую я привык видеть.

Келли не осознавала, что сдерживает дыхание, пока он не посмотрел на нее, и мука, которую она увидела в его глазах, заставили ее выбраться из своего уголка и приблизиться к нему. Некоторое время они сидели молча, и Келли обдумывала его рассказ.

– Познакомившись с Брентом, я сразу же полюбил его. Он напомнил мне меня самого. – Он нахмурился, как бы удивляясь тому, что говорит об этом. – Оглядываясь назад, я полагаю, что влюбился в Брента сильнее, чем в Джулию, но ведь они составляли единое целое. И вот однажды я обнаружил, что она плачет в моем офисе. Джулия сказала мне, что не считает себя хорошей матерью, что не может гарантировать стабильность в жизни сына, потому что у него нет отца. Вот так просто она заполучила меня.

Он так резко поднялся с дивана, что Келли вздрогнула.

– Я думал, что она честна со мной, что думала прежде всего о своем сыне. Возможно, так и было. Но то, как она поступила… – Блейк покачал головой. – Одним словом, я повелся на это. Утешил ее, сказав, что она удивительная мать, и начал строить планы о женитьбе. Я знал ее всего год, встречался с ней шесть месяцев, и вскоре женился на ней.

Он посмотрел на Келли, и она увидела в его глазах смущение.

– Я женился на женщине, которую едва знал, потому что она тронула меня до глубины души. Отец настаивал на том, чтобы мы подписали добрачное соглашение, и мы это сделали, хотя немного и повздорили из-за этого с отцом. Не немного, а сильно. Зачем нам соглашение, если мы собираемся быть вместе до конца жизни. Мы стали семьей и старались, чтобы все получилось. Нас хватило на год.

Блейк снова сел на диван, и Келли взяла его за руку, желая облегчить тяжелое признание.

– Келли, я не думал, что когда-нибудь буду так счастлив, как был счастлив в роли мужа и отца в тот год. Мы были семьей. Вернее, у меня была семья. – Он потер ладонями лицо. – Но я был слеп, и заметил, как изменилась Джулия, только тогда, когда это стало отражаться на Бренте. Она стала сварливой и злой. К счастью, только по отношению ко мне, но она делала это в присутствии мальчика, и мне это очень не нравилось. Когда я сказал ей об этом, она ответила, что это не мое дело, потому что Брент – не мой сын.

Он посмотрел на Келли, а затем опустил глаза. – Я пытался сохранить отношения. Даже предложил усыновить Брента. Но однажды вечером она сказала, что это не сработает и то, что происходит между нами, больно ранит сына. Это было последнее, чего я хотел, поэтому я согласился на развод. А я ведь просто хотел дать Бренту дом, семью.

– Мне очень жаль, Блейк. – Келли сказал это, потому что должна была. Она больше не могла слышать боль в его голосе.

Он посмотрел на нее и грустно улыбнулся.

– Спасибо, но я сам виноват. Я вступил в эти отношения по неправильной мотивировке. По эгоистичным причинам. У Джулии же были свои причины, поэтому мы оба ошиблись. Хотя я думаю, она была уверена, что делает это ради блага Брента. Она хотела быть уверенной, что он не будет ни в чем нуждаться.

– Погоди… Что?

Блейк выглядел смущенным, но затем кивнул:

– Ах да, я не сказал я об этом. Когда мы заговорили о разводе, она призналась мне, что вышла за меня замуж только для того, чтобы жить той жизнью, которой, как считала, она и ее сын заслуживают. Но потом она поняла, что причиняет мне боль, а она этого не хотела. – Он покачал головой. – Вот, пожалуй, и конец истории.

– Джулия получила что-нибудь при разводе? – Келли не хотела спрашивать, но это был один из вопросов, на который ей нужно было знать ответ.

– Нет. Таковы были условия добрачного договора. И Брент тоже, поскольку он должен был быть юридически моим сыном, чтобы претендовать на что-то.

– Ты встречаешься с ним?

– Нет. Джулия уволилась вскоре после того, как мы развелись, и они переехали в Намибию, откуда она родом.

– Блейк… – Келли придвинулась и обняла его. – Мне так жаль.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе, чтобы она могла положить голову ему на грудь. Некоторое время они сидели так, и Келли искала слова, чтобы уменьшить его боль. Внезапно в ее сознании все стало на свои места: его нежелание вступать в отношения со служащей, нежелание подпускать ее слишком близко. Он был сломлен и не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом.

– Я создал для Брента трастовый фонд, – тихо произнес Блейк. – Когда ему исполнится двадцать пять лет и он сможет осознанно решить, что делать с собственными деньгами, он получит их от меня. Возможно, это мало что значит для него…

– Но это важно для тебя. – Она откинулась назад, чтобы увидеть выражение его лица, а потом снова положила голову ему на грудь. – Ты хороший человек, Блейк Оуэн.