Кэтти Уильямс - Огненная идиллия

— Я признаю, что привык настаивать на своем. — Он знал, что его бабушка отдыхает. Она проплыла в бассейне несколько кругов, и Эбби подбадривала ее, а потом устала и решила прилечь.

Помня об этом, Габриель крепко обнял Эбби и долго целовал в губы. Поглядывая на дом, он обхватил руками ее ягодицы.

— Кстати, мне нравится твое бикини. Хороший выбор, хотя я должен сказать, что, если бы моей бабушки здесь не было, я бы заставил тебя плавать в бассейне голышом.

— Ты шовинист, — сказала Эбби и захныкала, когда он стал поглаживать ее между ног. Пальцы другой руки он запустил в чашку ее лифчика.

— Я динозавр, — не моргнув глазом, согласился Габриель. — Мне нравятся возбужденные женщины. Как ты сейчас. Как мне сделать так, чтобы ты сильнее возбудилась?

— Габриель. — Эбби вздохнула под его умелыми прикосновениями. — Сейчас не время. Твоя бабушка… Ох, как хорошо…

— Она крепко спит, а я желаю доставить удовольствие своей женщине.

Обхватив одной рукой шею Эбби, он принялся целовать ее в губы, а другой рукой ритмично поглаживал между ног. Вздрогнув, она вскрикнула от нахлынувшего удовольствия, а потом обмякла. Открыв глаза, она удивленно уставилась на Габриеля.

— Неужели мы это сделали? — Она нерешительно вздохнула, и Габриель ухмыльнулся и поцеловал ее.

— Мне нравится дарить тебе удовольствие, о котором ты не подозревала.

— Я хотела бы сделать для тебя то же самое, — пылко возразила Эбби.

— Ты сделаешь. Я же на вилле. И я никуда не собираюсь.

— Ты наверняка делал это раньше, когда уезжал в отпуск с какой‑нибудь пышной брюнеткой.

— Честно говоря, я не возил своих женщин в отпуск.

— Почему нет?

Габриель пожал плечами. Он знал почему. В отпуске его подружки могли подумать, будто их отношения выходят на новый уровень, а Габриель не желал к ним привязываться. У него развился острый инстинкт избегать ситуаций, которые могут спровоцировать проблемы. В эту категорию входила поездка в отпуск.

— Ну, если не считать поездок за рубеж на уик‑энд. Там можно походить по магазинам и покататься на лыжах. Ты катаешься на лыжах?

Эбби рассмеялась:

— Мне не нравится ходить по магазинам, и я не катаюсь на лыжах.

— Я удивлен, ведь у тебя было энергичное детство.

— Мои родители не были богачами, Габриель. Мы не бедствовали, но у них не было денег на поездки на горнолыжные курорты. Мой папа всегда был осторожен с деньгами.

— Я понял. Он обрадуется деньгам, которые ты получила за участие в нашей игре. — Габриель нахмурился, потому что ему не понравилось напоминание о том, что Эбби притворяется ради его бабушки. — Ты приглянулась Аве. — Он сменил тему. — Она полюбила тебя. С тобой она успокаивается. Я не предполагал ничего подобного, когда мы с тобой заключали сделку.

Эбби промолчала. Напоминание о том, что они притворяются, стало для нее ведром холодной воды, вылившейся ей на голову. Она не должна была забывать о том, что на самом деле происходит между ней и Габриелем. Ни на секунду.

— Ну, ладно. — Она пожала плечами. — Женщины склонны привязываться к женщинам. А ты иногда говоришь как зануда.

— Зануда, — размышлял Габриель. — Это очередной комплимент?

— Это истина. Я провела с Авой намного больше времени, чем я надеялась, и она в восторге от своего умного и харизматичного внука. Тебе следует помнить, как ты влияешь на людей.

— Но не на тебя. Или, может быть, я ошибаюсь. Ты от меня в восторге?

— Нет, — правдиво сказала Эбби. — Не в восторге.

— Ей будет тяжело, когда она узнает, что нам с тобой пришлось расстаться. — Очень хорошо, что он об этом не забывает.

— Но, со временем, она познакомится с женщиной, на которой ты в самом деле женишься, и смирится с твоим выбором. Вероятно, так лучше, потому что она будет с искренним нетерпением ждать звона свадебных колоколов и рождения правнуков. — К горлу Эбби подступил ком, и она отвернулась от Габриеля. — Бедняжка Ава пытается вывести меня на разговор о свадебном платье и дате свадьбы. Она, вероятно, удивляется, почему я не жду этого знаменательного дня.

Он услышал странные нотки в ее тоне. И вспомнил о том, как ее предал бывший жених. Конечно, Эбби будет тяжело, но он не собирался вести об этом долгие разговоры.

— Это станет очевидным, когда все закончится. — Он поцеловал ее в шею, но на этот раз Эбби проигнорировала его поцелуй.

— Как ты можешь быть таким толстокожим? — выдохнула она и упрекнула себя за несдержанность, когда Габриель отпрянул от нее и посмотрел холодно и оценивающе.

— Как, по‑твоему, я должен реагировать, Эбби?

— Я думаю, немного эмоциональнее, потому что она твоя бабушка. Я знаю, ты очень ее любишь.

Это было сказано мимоходом, но внезапно Габриель встревожился. Она знала, что он чувствует в глубине души.

— Я толстокожий, потому что не забыл о цели нашей договоренности, — резко произнес он, отмахиваясь от неприятного подозрения, которое испытывал пару раз. — Я ни разу не видел свою бабушку такой энергичной, и я очень этому рад. Но это не значит, что происходящее реально.

— Мы спим вместе. — Эбби нервно рассмеялась и нырнула, желая отплыть от Габриеля и собраться с мыслями. Она бросила ему через плечо: — Но я тебя понимаю. — Она вымученно улыбнулась ему. — Не волнуйся. — Она снова рассмеялась, успокаиваясь. — Я умею уклоняться от каверзных вопросов, не прибегая ко лжи.

— Я знаю. — Габриель усмехнулся.

— Ты знаешь об этом?

— Ну, ты целых два года одобряла мой образ жизни, не говоря ни слова. — Он встал и протянул ей руку. — Мы слишком много разговариваем. Моей бабушки не будет, по крайней мере, еще час. Кстати, я одобряю то, что ты заставила ее поплавать в бассейне. Я думаю, она уже планировала сделать из него пруд с лилиями. — Он улыбнулся и мгновенно забыл о беспокойстве, которое чувствовал раньше, до того, как их разговор приобрел неожиданный поворот.

— Куда мы идем? — спросила она.

— А ты как думаешь? — Он притянул ее к себе и неторопливо поцеловал в губы. — Я постоянно хочу тебя.

Эбби желала сказать ему, что испытывает то же самое, но промолчала. Она знала правила их игры. Хотя Габриель говорит о том, что хочет ее, он вряд ли обрадуется, если она начнет утверждать, будто тоже страстно его хочет.

Он наслаждался ее криками удовольствия, но было много запретных линий, которые Эбби не следовало пересекать, как бы ей этого ни хотелось. Она желала рассказать ему, как он ей дорог и как ей нравится его остроумие, ум, поцелуи, ласкающие взгляды.

Она хотела…

Она хотела всего этого.

Ее сердце колотилось как сумасшедшее, когда она почти бегом последовала за Габриелем в дом.

— Ты думаешь только о сексе, — хрипло сказала она, как только он закрыл дверь в спальню и повернулся, чтобы прижать ее спиной к двери. Оба были слишком возбуждены, чтобы добраться до кровати.