Дэни Коллинз - Стремительный соблазн

Трэлла, собрав волю в кулак, продолжила:

— И как вам видится будущее наследника? Я не позволю чужой женщине растить моего ребенка.

— Его воспитанием займутся няни, прислуга и репетиторы. Так было и с нами.

— Не со мной, — возразила Трэлла.

— Вас в семь лет отправили в интернат. Если бы не похищение, вы там и учились бы, как и ваши братья.

— Наши родители много путешествовали. Но они всегда были в курсе наших дел. Они нас любили. — Она уставилась в его полуприкрытые глаза, разглядев в них безразличие. Ее осенило, что его бесстрастность объясняется тем, что он всегда действует рационально, а не эмоционально. — Вам ведь не дано знать, что это такое.

Принц надменно выгнул бровь.

— Что вы имеете в виду?

— Любовь, — отчеканила Трэлла.

Его губы дернулись в едва заметной ухмылке, и он процедил:

— Я ведь уже говорил вам вчера…

— Я не о романтической любви, а о любви близких.

— Любая любовь нереальна, — желчно заметил он. — Оглянитесь вокруг. Где она? У меня в жизни осталась только бабушка. Верность. Долг. Обязательства. Это реальные вещи.

Она готова была с ним поспорить по поводу любви семьи и близких, но тут ее осенило:

— Ваша бабушка рада, что у нас будет ребенок? Ксавьер помрачнел.

— Я бы этого не сказал. Но она понимает, что это наша ответственность.

Трэллу трясло от негодования.

— Снова ваша бесценная верность долгу. Так вот, зарубите себе на носу — я не намерена устраняться из жизни моего ребенка. Я не позволю заменить материнскую любовь бездушными няньками, а потом гувернерами. Я немедленно свяжусь с Генри и вызову спецназ, который вызволит нас отсюда. Мы на всю жизнь забаррикадируемся в нашей фамильной крепости Сус-Бразос, и вы не достанете нас.

— Не стоит драматизировать ситуацию, — ответил он со спокойствием удава. — Мы разделим опеку пополам. Вопросы безопасности и образования в моей компетенции, все остальное в ваших руках. Но ребенок будет жить в Элазаре. Визиты в Испанию и путешествия по миру обсудим позже в рабочем порядке. Я куплю вам дом в Лироне в качестве компенсации при разводе, красавица моя.

— Не смейте меня так называть, — взвилась Трэлла. — Так обращаются ко мне домашние. А вы так обращаетесь к любовницам, имя которых не можете вспомнить наутро, — припечатала она.

— Хорошо, если вы так настаиваете, Трэлла.

— Спасибо, — холодно ответила она, хотя благодарности не испытывала. Она была подавлена. — Я устала. Не могли бы вы… — Она махнула в сторону двери.

— Вы будете в порядке, если останетесь одна? Она не думала, что он может еще сильнее оскорбить ее. Но, как ни странно, его фраза сильно ее задела. Неужели он думал, что она захочет его поддержки и участия, после того как он только что отверг ее? Как он смеет притворяться, что ему не все равно?

— Мне следует привыкать к одиночеству, не так ли? Спокойной ночи.

«Перестань считать, что вы друзья», — твердил себе Ксавьер. Терять из-за этого покой и сон совершенно не обязательно. Возможно, это ласковое обращение «красавица» слетало с его губ чаще, чем нужно в общении с другими женщинами, но в отношении Трэллы — это слово имело для него особый смысл. Он сомневался, что сможет теперь так обратиться к другой женщине. Прозвище осталось за Трэллой, хотя она и запретила так себя называть.

Он явился на утреннюю встречу не выспавшимся, с покрасневшими глазами, чтобы снова увидеть женщину, лишившую его сна. Они должны обсудить брачный контракт.

Ксавьер представил ее дворцовому адвокату, которого она немедленно очаровала своей улыбкой. На Трэлле был свободный голубой жакет в тонкую белую полоску, белая блузка и синяя юбка. Она выглядела по-деловому, но вместе с тем женственно и до боли уязвимо.

— Надо было пригласить вашего брата, — сказал он, помогая ей сесть.

— Зачем? — спросила она, убрав локоть, за который он ее поддерживал.

— Для защиты ваших интересов.

— Можно послать ему проект контракта по электронной почте, — с готовностью предложил адвокат. — Если у него возникнут вопросы, мы все уладим до подписания.

Сложив руки на коленях, Трэлла покровительственно посмотрела на присутствующих.

— Господа, я достаточно умна и образованна и сама веду свои дела. Я владелица модного дома «Мезон де Жюмо» и разбираюсь в бизнесе. — Она взглянула на Ксавьера. — Принц, если захочет, может посоветоваться с бабушкой перед подписанием контракта, чтобы гарантировать свои интересы. А я справлюсь сама.

Повисло тягостное молчание. Адвокат деликатно кашлянул и, опустив глаза, начал перебирать бумаги на столе.

Ксавьер с честью выдержал ее высокомерный взгляд. Другой бы смешался от такого выпада с ее стороны в присутствии адвоката, но он в душе был ей благодарен.

Оказывается, она не так проста и уязвима, как кажется. Ему захотелось узнать ее получше. Принц пожалел, что у него нет выбора и нужно приводить свой план в действие. Сложись ситуация по-другому…

Сожаление — бесполезная эмоция. Он научился без него обходиться, поэтому только и сказал:

— Давайте начнем.

Как и обещала, Трэлла внимательно слушала и задавала вопросы по делу. Все шло гладко, пока адвокат не спросил:

— Брак будет расторгнут 31 декабря в полночь?

— Согласна. Но если я потеряю ребенка, брак расторгается немедленно.

Заявление прозвучало как гром среди ясного неба. Ксавьер обеспокоенно взглянул на Трэллу.

— У нас не останется тогда причины состоять в браке, — пояснила она.

Ксавьер мысленно с ней согласился. Их ничего не связывает, кроме ребенка. Ни в романтическую любовь, ни в семейную жизнь он не верит.

От этого чувства одни неприятности.

Ксавьер сделал знак адвокату внести предложение Трэллы в контракт, хотя на душе почему-то было скверно.

Они подписали контракт несколько дней спустя, когда был готов тест на ДНК. После подписания Трэлла отправилась встретить маму, которая приехала для участия в свадебной церемонии в часовне дворца.

— Мы же договорились, что приглашенных не будет, — упрекнул Ксавьер.

— Она будет моим свидетелем. — Трэлла не сказала, что Анжелика плакала, узнав, что не приглашена на свадьбу сестры. — Вся моя семья хотела присутствовать, но ни вы, ни я не хотим этой свадьбы, так?

Ксавьеру было нечего на это возразить.

Трэлле было невыносимо грустно. Она была благодарна принцу за то, что сможет, как она надеется, испытать радость материнства. Но ей хотелось бы иметь настоящую семью. А это, увы, невозможно. Тем не менее у нее есть любящая семья.

— Да ты просто красавица, доченька! — воскликнула мать, увидев Трэллу в свадебном платье.

Трэлла никому не показывала платье, пока его шила. Оно было довольно скромное, как и макияж, но очень элегантное. Завышенная талия скрывала округлившийся живот, простой лиф и широкие рукава-раструбы были расшиты мелким жемчугом и горным хрусталем. Трэлла очень гордилась своей работой. Ее густые каштановые волосы были собраны в свободный пучок и скреплены свадебным гребнем вместо фаты. Старинный фамильный гребень был украшен мелкими цветочками с серебряными лепестками и жемчужинками и бриллиантами. Это украшение как нельзя лучше подходило к скромной свадебной церемонии.