CrazyOptimistka - Ромео и Джульетта. Другая история [СИ]

— Что-то случилось, что я должна знать?

— Нет, все в порядке. Просто очередной сложный вечер.

— Ты плохо выглядишь, ты что-то ел сегодня? — ее прохладная ладонь легла на мою щеку, в блаженстве я прикрыл глаза и слегка потерся об нее.

— Замотался и кроме хот-дога во рту вообще ничего не было.

— Что за поколение, сидят на одной отраве.

— Кто бы говорил, — не удержался я от легкого смешка, — я знаю, что кто-то обожает заказывать суши в шесть утра.

— Один-один, — мама мелодично засмеялась. — Не могу устоять перед этим странным вкусом. Ну а если серьезно, Роман, тебе стоит нормально питаться. Ты же знаешь, как отец строг в этом вопросе.

— Кстати, он дома?

— Нет, в больнице слишком много дел. Но он пообещал, что к ужину обязательно приедет. И Амелия прилетает сегодня, так что отмени все свои дела на вечер. Я очень хочу увидеть всю свою семью в сборе.

— Ты же знаешь, мама, что все твои желания являются законом для меня. — Я еще раз чмокнул ее в щеку. — Буду у себя.

Оказавшись в своей комнате, я с превеликим удовольствием стянул с себя всю одежду и отправился в душ. Горячие струны стекали вниз по моему лицу и телу, расслабляя и успокаивая каждую клеточку и мускул. Для полного счастья действительно не хватало нормального обеда, а точнее завтрака. Прошлепав босыми ногами из душевой, я остановился у огромного зеркала, встроенного в стену. Есть несколько вещей, которыми я могу бесконечно любоваться. И мое тело — одна из них. Внешностью я пошел в мать: те же ярко выраженные скулы и миндалевидный разрез глаз. Тонкий и аккуратный нос, слегка пухлые губы. Я с гордостью мог сказать, что был красив. И даже не смотря на то, что «замер» в одном возрасте, все равно старался следить за собой. Тренажерка, личный тренер на дому, спа-салоны. Я всегда должен выглядеть на все сто процентов. Это было моим маленьким пунктиком.

— Если ты сейчас не прекратишь себя наглаживать, меня стошнит прямо на твою кровать. — Раздался голос позади меня.

— Смотрю, ты так и не научилась стучаться, — слегка раздраженно ответил я своей незваной гостье, но как только повернулся к ней лицом, не смог держать улыбку, — обнимешь братика?

На прекрасном лице Амелии отобразилось отвращение:

— Ты хотя бы прикрылся.

— Моя комната — мои правила. И если меня не подводит память, то раньше ты могла часами любоваться мной.

— Это потому что я была глупой и наивной дурой, влюбленной в тебя, — не осталась в долгу сестра.

— Обидно, — я укутался в халат, — так лучше?

— Относительно, — буркнула она в ответ.

— Ой, да ладно, не могла же ты меня взять и разлюбить.

— Ну, не будь ты таким засранцем, все бы было хорошо.

Я подошел к ней и стиснул в объятиях, поначалу она сопротивлялась, но потом расслабилась и обняла в ответ.

— Я скучал по тебе, моя маленькая кровопийца.

— И я за тобой, говнюк, — Амелия хихикнула мне в плечо.

Немного отстранившись в сторону, я с удивлением намотал прядь себе на палец.

— Синий цвет?

— Аквамарин, — исправила она меня, — радужные цвета вновь вернулись в моду.

— Ты не перестаешь меня удивлять. Мама говорила, что ты будешь лишь к вечеру. Она хоть в курсе, что ты уже дома?

— Не-а, — сестра уселась на край стола, — сперва я решила поговорить с тобой.

— Сначала слезь со стола.

— Не будь таким занудой. Твоя педантичность меня добивает, не удивлюсь, если твои трусы с носками лежат под определенным углом.

— У каждого свои заморочки.

— Это дорогой мой, называется тараканами.

— И по ходу твои тараканы взбунтовались по полной программе. У мамы будет шок, когда она увидит твой внешний вид. Она тридцать лет тебя не видела, где тебя носило?

— Ну, я путешествовала по миру, знакомилась с людьми. Сейчас остановилась на Оксфорде.

— Снова? Сколько раз ты его оканчивала? Раз пять?

— Восемь, но не в этом дело.

— Страшно представить, в чем тогда, — я сложил руки на груди и посмотрел на Амелию. Она всегда была ураганом, никогда не задерживалась на одном месте больше пяти лет. Сколько бы отец не пытался привить ей наши аристократические манеры, постоянно терпел поражение. И дело было даже не в том, что она являлась приемным ребенком. Просто Амелия есть Амелия.

— Я влюбилась.

— И? Как будто бы с тобой это происходит впервые.

— Нет Ромео, я серьезно, я не представляю своей жизни без него.

— Что ж, если так, то я тебя поздравляю. Это ведь здорово!

Амелия тяжело вздохнула и ковыряя обивку стула продолжила:

— Мы решили пожениться.

— Что-то я запутался. Если у вас все настолько серьезно, почему выражение лица такое траурное? Мама будет рада, когда узнает, что хоть один из нас наконец-то остепенился. К тому же, ты ведь знаешь, как она обожает устраивать праздники.

— Притормози, свадьбы не будет. Мы планируем скромно расписаться без помпезного торжества.

— С какой стати? Он не хочет, чтобы мы его увидели? Он уродливый? То есть, в смысле страшный? В шрамах?

— Нет.

— Оборотень? Или приведение? Если что-то из этого, отец вряд ли обрадуется.

— И не то, и не другое.

— Тогда я не понимаю причины, — я направился к бару, как меня осенило, — если только он…

— Человек. — Обреченно закончила сестра.

— Думаю, надо выпить. — Сначала я налил только себе, но бросив взгляд на Амелию, наполнил и второй бокал. Жгучий напиток опалил горло и пронесся к желудку.

— Кто он?

— Мы познакомились в университете, он преподает на моей кафедре. Его зовут Марк, был женат, но сейчас в разводе. Ему сорок восемь лет.

— Ты ненормальная, — покачал я головой и выпил еще, — это неприемлемо, как с человеческой стороны, так и с позиции вампиров.

— Ты слишком утрируешь ситуацию.

— Да? Тогда объясни мне, как понимать все это. Потому что для людей он тебе в отцы годится, он растлитель малолетних. Да его посадят!

— Вот поэтому мы и хотим скромную и тихую церемонию. И он не настолько стар. Да, по документам мне восемнадцать, но по факту…

— Ты старше его на двести восемьдесят лет. Это я прекрасно помню. Отлично, что дальше? Отец не примет его в семью, это не по правилам.

— Но ведь время идет, все меняется. Человечество приняло нас, так почему же мы не идем на уступки? — Амелия ударила кулачком по столу.

— Дорогая, ты ведь прекрасно знаешь ответ и дело даже не в правилах. Они ведь не вечные, зачем он тебе? Через двадцать-тридцать лет его не станет. А ты останешься с дырой вместо сердца и эта боль будет с тобой веками.

— В том то и дело, я хочу познакомить его с отцом. Возможно, я смогу убедить папу, чтобы он обратил Марка.

Моя рука непроизвольно сжалась и бокал разлетелся в дребезги. Амелия ринулась ко мне и заботливо выудила осколки из кожи.

— Вот поэтому мне и надо было сперва рассказать все тебе.