Барбара Ханней - Так хочу быть рядом

– Да, я знаю. – Девушка улыбнулась, хотя в ее глазах блестели слезы.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты приехала в бухту, чтобы найти меня, найти нас обоих. – Ева перевела дыхание.

Она протянула Лайне листок бумаги с контактными данными, написанными аккуратным почерком. Я буду в Брисбене через неделю.

Глаза девушки расширились.

– Значит, мы можем встретиться снова? Это было бы здорово. Мы с Гриффом собираемся выпить вместе кофе.

– Вот как?

Значит, Грифф уже пообщался с дочерью. После того как Ева вернется в Париж, Грифф и Лайне могут продолжать видеться друг с другом. Она ощутила острый приступ ревности.

– Вот здорово. Надеюсь, ты сможешь оставаться в контакте с Гриффом.

– Да. Он классный, правда?

Еще бы.

– Где Лайне? – донесся до них строгий женский голос.

– Мне нужно вернуться к работе. – Лайне провела ребром ладони по горлу.

Разговор получился слишком коротким.

– Пожалуйста, позвони мне, – попросила Ева, когда девушка поспешила прочь.

– Да, конечно, – пообещала Лайне.

Глаза Евы так затуманились, что она почти ничего не видела.

Она поговорила с Гриффом лишь после обеда. Все выслушали заключительные речи и договорились создать страничку для их класса в «Фейсбуке» и обязательно встретиться через десять лет.

Ева предполагала, что все, как и она, думают, где будут через десять лет. Она, конечно, понятия не имела, какое ее ждет будущее, хотя и была уверена, что уже не будет танцевать.

Она думала о планах Гриффа. Станет ли он судьей, как его старшая сестра? А Лайне? Что будет делать она? Ева снова почувствовала себя одинокой.

– Ева.

Она вздрогнула, услышав голос Гриффа, и быстро повернулась.

– Мы с парнями скоро уезжаем, – пояснил он.

– Да? – Она поднялась со стула. – Вы на машине?

– Да, с Тимом и Барни. Как насчет тебя?

– Я лечу обратно в Брисбен, а утром буду в Кэрнсе.

Он кивнул:

– Повидаешься с матерью?

– И с ее мужем.

Их разговор был слишком осторожным, совсем не похожим на недавнюю вспышку страсти.

Теперь она должна забыть эту страсть. У нее нет прав на Гриффа. Она отказалась от них много лет назад.

– А потом, наверное, вернешься в Париж?

– Да, чуть позже.

И снова Ева решила не рассказывать ему об операции. Операция и недели физиотерапии, которые за ней последуют, станут настоящим испытанием, которое она планирует пережить в одиночку.

И дело не просто в гордости. Чем меньше людей знают о ее состоянии, тем меньше шансов на то, что обо всем узнает балетная труппа.

Грифф сделал глубокий вдох и расправил широкие плечи.

– Было здорово снова увидеть тебя, Ева.

– Тебя тоже. – Она попыталась улыбнуться, но не смогла. Грифф казался напряженным, впрочем, как и она. В уме продолжались воспоминания, как он прикасался к ней, как трогал ее, дразнил, доводя до экстаза.

– Я постараюсь присматривать за Лайне, – пообещал он.

– Да, она обмолвилась, что вы договорились встретиться за чашкой кофе. Замечательно. Я очень рада.

Грифф кивнул.

В этот момент Еве нестерпимо захотелось поверить, будто ему не все равно, и он даже захочет стать частью ее будущего, но она понимала, что это нереально. Нельзя позволять себе отвлекаться на глупые капризы. Необходимо помнить о цели, которую она поставила перед тем, как отправиться на эту встречу.

– Тогда пора прощаться, – напомнил Грифф.

– До свидания. – Произнести эти слова оказалось куда сложнее, чем покинуть Изумрудную бухту двадцать лет назад, когда они с матерью уехали, и Ева плакала до самого Боуэна.

Грифф поцеловал ее в щеку, она подавила вздох, который так легко мог превратиться в рыдание.

«Будь сильной, Ева. Не смей устраивать сцену», – приказала она себе.

– До свидания, Грифф. – Ева вернула ему поцелуй.

Он крепко сжал ее руку, и она заметила в его глазах знакомое выражение. Как и в прошлом, взгляд глубоко проник ей в сердце.

Теперь, когда Грифф отошел, ей пришлось постоять, не моргая, чтобы сдержать слезы. Потом он подошел к двери, где, без сомнения, ожидали друзья.

– Грифф! – позвала она.

Он повернулся к ней, в его глаза снова закралась осторожность.

– Да?

– Могу я просто задать один вопрос?

– Какой?

Ева сделала два шага к нему.

– Ты никогда не приходил посмотреть, как я танцую?

В его лице что-то дрогнуло.

– Нет.

Ее давно волновал этот вопрос, поэтому она продолжала сыпать соль на рану.

– Можешь сказать почему?

Сначала он не ответил, но потом проговорил с грустной улыбкой:

– Я никогда не был частью этого мира, хотя и знал, что ты горишь, как свеча. Мне не обязательно было это видеть. Ты родилась, чтобы танцевать. Рождена побеждать.

С этими словами он продолжил свой путь. Его спина была прямой, плечи напряжены.

И на этот раз он не повернулся.

– Угадай, кто появился на встрече одноклассников?

Ева с мамой пили чай на балконе нового дома в Кэрнсе, построенного мужем Лиззи, владельцем собственной строительной фирмы. Это было красивое современное строение из дерева, расположенное на заросшем тропическим лесом холме с захватывающим видом на Коралловое море, совсем не похожее на скромный домик на две спальни, где жили Лиззи и Ева в Изумрудной бухте.

Лиззи пожала плечами:

– Откуда мне знать? Я не думаю, что на встречу выпускников явился твой школьный парень. Он сейчас такая крупная шишка. Как его зовут, напомни?

– Ой, мама, не притворяйся, что забыла. – «Ты знаешь. Грифф. Гриффин Флетчер». Даже произнесенное вслух его имя отозвалось у нее внутри. – Да, Грифф приехал, хотя, как мне кажется, его друзья, Тим и Барни, притащили его туда чуть ли не пинками. Но там был и еще кое-кто.

Мать нахмурилась. Теперь она сменила свои крашенные вручную саронги на более элегантную одежду: белые льняные брюки и зеленую шелковую блузку. Вьющиеся седые волосы были выпрямлены и обесцвечены до пепельно-русого цвета. Но, несмотря на внешний лоск, казалось, Лиззи не по себе, словно она чувствовала, что Ева вот-вот поймает ее на слове.

– Могу только предположить, что там была Джейн Симпсон. Впрочем, всех я не помню.

– Лайне там тоже была, – тихо сказала Ева.

Лиззи вздрогнула:

– Лайне? Твоя… – Она остановилась, будто не могла заставить себя закончить предложение.

Ева кивнула:

– Моя дочь. Твоя внучка.

Лиззи тихо выругалась – отзвук ее грубого прошлого.

– Как?

– Лайне была там официанткой, мама. Она узнала, что мы с Гриффом приедем, и ей удалось получить подработку на выходные.

Лиззи побледнела, ошеломленно качая головой. – Ради всего святого. – Она потянулась за чашкой чая, но ее рука дрожала. – Как она?

Ева вполне могла представить шок мамы и рассказала все в подробностях о Лайне, ее приемных родителях, ее учебе.