Барбара Ханней - Так хочу быть рядом

– Это Малина, – представил Грифф. – Она управляет здесь хозяйством и приготовила тебе комнату.

Малина отличалась приятной полнотой, ярким румянцем на щеках и сильным акцентом, возможно, польским. Пока Грифф ставил машину, она показала Еве просторную спальню в современных тонах, с мягким серым ковром. Огромная белая кровать была застелена алым теплым пледом, в изголовье лежала целая гора серых и ярко-розовых подушек. Телевизор напротив кровати, чтобы удобнее было смотреть. Из окна спальни открывался великолепный пейзаж.

– О-о!

Ева застыла на месте, очарованная прекрасным видом на холм, покрытый стелющимися растениями с пятнистыми стволами. Между гранитными валунами разрослись стебли акации с ярко-желтыми цветами. Типично австралийский пейзаж, тихий и спокойный.

Трудно представить, что всего в квартале отсюда проходит магистраль с интенсивным движением. Боже, да это же кустарниковый большеног в своем черном оперении, с красно-золотой головой, гуляет по склону.

Грифф прав: здесь идеальное место для отдыха и исцеления.

– Я покажу вам, где кухня! – крикнула Малина. – Вы всегда можете сделать себе чай или кофе.

– Спасибо. – Ева пошла за ней, аккуратно передвигаясь на костылях.

Малина оставила готовую еду в духовке и поехала домой. Ева и Грифф поужинали жареным ягненком с грибами и салатом из шпината. Из комнаты открывался вид на деревянный настил, окружавший элегантный бассейн.

– У тебя прекрасный дом, – оценила Ева. – Понимаю, почему тебе здесь понравилось.

Грифф выглядел польщенным.

– Рад, что тебе понравилось.

– Особенно мне приглянулся вид из моей комнаты на поросший кустами холм. Я даже видела кустарникового большенога.

– Да, здесь их полно. И скальных валлаби тоже.

– Валлаби… – улыбнулась она. – Тогда я точно дома.

– Дома? – Грифф вопросительно поднял бровь.

– В Австралии, – быстро объяснила Ева.

– Значит, ты воспринимаешь Австралию как дом?

– Ну да, наверное.

Ева чувствовала себя некомфортно. В этот момент ее любимая квартира и сверкающая Эйфелева башня показались чем-то далеким. Будто они принадлежали иному миру. Выдуманному миру со сценой и декорациями, в которых она танцевала.

Это явилось своевременным напоминанием, что ей следует быть осторожной. Не стоит соблазняться добротой и жилищем этого прекрасного мужчины, их общим прошлым. Они заключили соглашение, и его следует придерживаться. Она вспомнила поставленную перед собой цель – вернуться в Париж полной сил.

Неужели так сложно напоминать себе, сколько усилий она приложила к этому последние двадцать лет?

Следующие несколько дней прошли спокойно. Медсестра и физиотерапевт были довольны прогрессом, когда навестили ее в доме Гриффа. Ева редко видела Гриффа. Разве что по утрам, когда он уезжал на работу. В течение дня Малина готовила ей легкие питательные блюда. Ева сознательно выполняла назначенный ей комплекс упражнений. Остальное время посвящала книгам из обширной библиотеки Гриффа.

Вечерами обедала с Гриффом, что было невероятно ценным временем. Она понимала, что не стоит ждать этого общения, но ей нравилось сравнивать сегодняшнего Гриффа с образом из Изумрудной бухты.

После бокала хорошего вина они обычно общались как старые друзья. Говорили о путешествиях, музыке и фильмах. Грифф рассказывал смешные случаи из жизни, а она раскрывала ему мир балета. Оба были яркими и активными, соответственно, их общение складывалось весело и непринужденно.

Наконец они осмелели и стали прощупывать более зыбкую почву, разговаривали о религии и политике и были очень удивлены тем, как совпадают их взгляды.

Долгое время они избегали вопросов об отношениях, но в конце концов Грифф подколол Еву.

– Не могу поверить, чтобы толпы мужчин не бросались к твоим ногам.

Ева рассказала ему о Василии.

– Восемь лет? – удивился Грифф, глядя на нее с сочувствием. – Слишком долгий срок, чтобы вкладываться в отношения, которые все равно не сложились.

– Ты прав, – согласилась она, отметив, что боль от потери Василия притупилась, стоило ей вернуться в Австралию, но не стала это озвучивать или далее комментировать ситуацию.

Расставание после таких вечеров было очень осмотрительным. Никаких прикосновений, даже поцелуев в щеку. Они твердо придерживались озвученных правил. Но Ева видела, что это легче дается Гриффу, чем ей.

Каждую ночь она часами обдумывала их разговор, вновь проигрывая вечер в голове и вспоминая каждый его жест и взгляд. Осознавала, что вновь влюбляется в него, хотя это глупо и опасно.

Днем было проще. Ева восстанавливалась, сил становилось все больше, двигаться легче. Уверенность, что она сможет достигнуть цели, росла.

Хотелось бы еще почувствовать себя счастливой.

Через несколько дней Лайне позвонила Гриффу. – Могу я поговорить с тобой и Евой? Это очень важно.

Грифф ощутил волнение и беспокойство, не зная, следует ли ему предварительно обсудить это с Евой, хотя и был уверен, что она захочет встретиться с дочерью. В последнее время они много говорили о Лайне, и оба уже преодолели потрясение, готовые ближе познакомиться с Лайне.

– Конечно, приходи. Постарайся не затягивать. Ева вряд ли долго пробудет тут.

– Приятно, что ты беспокоишься о ней.

– Я совсем не пекусь о ней, – быстро поправил ее Грифф.

Лайне засмеялась:

– Ну конечно.

Он подавил вздох.

– Я скоро буду.

Грифф положил телефон, надеясь, что инстинкты его не подвели и Ева действительно готова к следующему шагу.

Он нашел ее в гостиной, она сидела в теплом свете лампы, при котором кожа выглядела еще бледнее, а темные волосы блестели, как шелк. Грифф боролся с желанием поднять ее из кресла и заключить в объятия.

Черт! Он думал, все будет намного легче, считал, что пребывание Евы у него пройдет проще. Надеялся, что через пару дней, как только узнает ее настоящую, романтический образ юности развеется, он увидит все ее недостатки. И разочаруется.

К сожалению, он ошибся.

– Лайне звонила, хочет поговорить с нами.

– И ты сказал «да», я надеюсь?

– Да.

– Но ты чем-то обеспокоен?

– Разве? Я в порядке. Знаешь, Лайне казалась взволнованной.

Теперь и Ева начала волноваться. Глаза стали еще ярче, на щеках выступил румянец. Она быстро подскочила на ноги. Возможно, не следовало так торопиться.

– Я надеялась с ней встретиться. Мы пригласим ее на ужин?

– Думаю, да. – Грифф попытался ее успокоить. – Оставайся, где стоишь. Я принесу костыли.

– Нет, все в порядке. Я пришла без них.

Он задержал взгляд на ней, не сумев отвести глаза от румянца на щеках и блеска синих глаз.

– Что такое?

Разве она не догадывается, как соблазнительно выглядит, когда волнуется? Под его взглядом румянец стал еще ярче, и она отвела взгляд. Неужели отгадала ход его мыслей?