Михаил Оселедчик - Коллекция: Не в первый раз замужем

— Ладно. Я тебе помогу. Я вступлю ради тебя в эту ложу.

Слезы моментально высохли, на Юлькином лице заиграла улыбка, которую он всегда обожал.

— Правда?!

— Правда.

— И у меня будет ребенок?

— Обязательно.

— И ты достанешь именно нобелевскую сперму?

— Ради тебя — да.

— Витька! Хороший мой! Зачем я с тобой развелась!

— Так вернись!

— Но мы и так живем вместе!

— Нет, душенька, ты официально выходишь за меня замуж и хранишь мне верность.

— Это шантаж!

— Никто и не спорит.

— А ребенок у меня будет?

— Обещаю.

— Тогда предлагаю сделку: ты мне ребенка, а я снова выхожу за тебя замуж! По рукам?

— Заметано.

Теперь сумасшедшую активность развил уже воодушевленный бывший третий муж. Он летал по городу, без конца вел длинные телефонные переговоры, притаскивал домой пачки медицинских книг и журналов, которые штудировал ночи напролет.

Три месяца он посвятил подготовительным процедурам, во время которых бедную Юльку нещадно обследовали и безжалостно лечили от всех мелких болячек, которые нашли в ее организме, в общем-то совершенно здоровом. Затем еще месяц она пролежала в дорогущем частном центре репродукции, подвергаясь множеству противных, если не сказать унизительных, процедур. Юлька мужественно терпела все ради своей великой цели. Говоря честно, она уже так устала, что уже даже не мечтала о гении, ей просто очень хотелось стать мамой и растить маленького. Пусть и не интеллектуала, не будущего нобелевского лауреата, а просто теплого и родного. Купать его. Кормить. Гулять с ним. Читать ему книжки. Учить. Ждать. Помогать. Переживать и сопереживать. В общем, делать все то, что и положено делать матери.

Наконец настал день — основную процедуру произвели. Теперь нужно было просто ждать. Юлька страшно нервничала, боясь, что ничего не выйдет. Но потом неожиданно для себя успокоилась. Она подумала, что если ты чего-то очень хочешь, то это обязательно сбудется. Было в ее жизни хоть что-то, чего бы она не добилась? Не было! Значит, и ребенок у нее будет во что бы то ни стало.

Она ошиблась. Ничего не вышло. Неделю она проплакала, отказываясь выходить из спальни. Ни родители, ни брат, ни мужья не могли ее заставить прийти в себя. Она пластом лежала на кровати. Из ее всегда веселых лукавых глаз непрерывным потоком текли слезы. Она даже не представляла, что может быть настолько больно.

Через неделю она с трудом вышла из комнаты. От молодой цветущей женщины осталась тусклая унылая тень. Она ходила по дому, не находя себе места. Все эти люди раздражали ее. Что они могли понять в ее переживаниях? Как им объяснить эту дикую боль и пустоту в ее душе?

Понять это мог лишь один человек. Который пережил такую боль.

Ночью она подняла трубку телефона и позвонила.

— Да, я слушаю, — ответил знакомый голос. — Говорите.

Она молчала, не в силах вымолвить ни слова.

— Это ты, Юлия? — догадался мужчина.

— Я потеряла ребенка! Я не смогла! Что мне делать, Эухенио?

— Начни все сначала. Ты сильная. У тебя все получится.

— Ты правда так думаешь?

— Да, любимая. Я верю в это. Прошу тебя, не плачь. Иначе я все брошу и прилечу! Хочешь?

— Нет, мой хороший, не надо. Спасибо, что ты есть.

— Я люблю тебя.

— Я знаю. Спасибо.

Она тихо положила трубку и подошла к зеркалу. На нее смотрело исхудавшее изможденное лицо с огромными жалобными глазами. Оно ей совсем не понравилось. Оно было чужим и — о ужас! — старым.

«Ну уж нет, — сказала она себе. — Я никогда не отступлю. И ребенок у меня будет!»

Через неделю она привела себя в порядок и начала все сначала. Было нелегко, но она знала, что должна через это пройти. Нужно будет — не один раз. Как любили в старые времена радостно скандировать: дорогу осилит идущий! И ведь правильно!

Прошло положенное время, и — о счастье! — результат оказался положительным. Чувствовала она себя на изумление хорошо. Удивительным образом ее практически миновали токсикоз и прочие «радости» беременности. А самое главное, она ощущала себя совершенно счастливой. Безмерно счастливой.

Работу она бросила, а свободное время посвящала чтению журналов для беременных, посещениям врачей и визитам к тем своим подругам, у которых были в данный момент младенцы. Так сказать, набиралась опыта.

На ее счастье, очередного отпрыска родила уже младшая Душечкина. Юлька дневала и ночевала у нее: помогала купать и кормить младенца, училась правильно пеленать и прочим полезным премудростям. Она теперь лучше всякого эксперта разбиралась в памперсах, детском питании, развивающих игрушках, кроватках, матрасиках и во всем прочем, что нужно для ребенка.

Окружающие поражались: Юлька просто светилась. Как Мадонна. От обычной земной женщины исходил настоящий свет! Казалось, его можно было потрогать руками! Это было так необычно в грубое наше время, что даже таксисты (видит Бог, я не лгу!) несколько раз не брали с нее денег. В метро ей моментально уступали место. Хмурые московские прохожие неожиданно для себя начинали улыбаться ей.

Многие мужчины, энергично спешащие по своим жизненно необходимым и глубоко общественно значимым делам, вдруг останавливались и долго смотрели вслед этой спокойной красивой женщине, испытывая совершенно непонятное и необъяснимое томление, а потом вдруг понимали, что им, в сущности, уже никуда не хочется лететь. И дела, такие важные и обязательные еще минуту назад, почему-то уже не казались такими уж нужными, чтобы расходовать на них свою жизнь. И бедным этим мужчинам начинало вдруг мучительно хотеться неспешно пойти по улицам рядом с этой или какой-то другой такой же милой женщиной, разговаривая о чем-то гораздо более значимом для человека: детях, любви, будущем… Встряхнув оцепенение, они вновь пускались в бег, но весь день и весь вечер и всю ночь слегка улыбались, вспомнив об этом странном дневном происшествии. Мистика!

Юлька же, не обращая внимания на окружающих, была погружена в себя. Она гуляла по городу, иногда садилась отдохнуть и выпить чаю в каком-нибудь симпатичном кафе и шла дальше.

Даже на рынке, куда она изредка заходила, чтобы развлечься созерцанием багдадского великолепия современного московского базара, темпераментные продавцы-южане дарили ей апельсин или гроздочку винограда в знак уважения и симпатии к будущей маме, а толстые торговки давали важные советы, которые ей были совершенно не нужны, но тем не менее очень приятны своим вниманием к ее материнству.

Юлька в это время обрела удивительное внутреннее спокойствие, она ждала своего главного часа, наконец-то поняв подлинный смысл своего бытия. Женщины мудры, поскольку держат на своих хрупких плечах будущее человеческого рода. Они главные.