Михаил Оселедчик - Коллекция: Не в первый раз замужем

На четвертом месяце она выполнила свое обещание и вновь вышла замуж за своего третьего мужа. Витька был весел и оживлен. Пришедшие друзья только диву давались.

Посыльный доставил ей на свадьбу гигантскую корзину с белыми розами. Записки не было, да она и не была нужна. Невеста знала, от кого она. Она ласково погладила цветы ладонью и улыбнулась. Настоящий кабальеро благороден во всем и всегда.

Собрались все родственники, друзья и знакомые. Многие искренне удивлялись происходящему, но большинство принимало все это как должное. Юлька всю свою жизнь настолько не вписывалась в обычные жизненные рамки, что любой ее поступок нельзя было объяснить с помощью обыденной логики. А так как Виктор тоже никогда не был стандартным персонажем жизненного театра, то все это, в сущности, было абсолютно логично. И потом, кто сказал, что нельзя дважды выйти замуж за своего мужа? Некоторые это делают и трижды. И вообще, знаете, сколько раз можно выходить замуж? Что вы сказали? Правильно: сколько берут.

Первый и второй мужья были почетными гостями на этой свадьбе. Впрочем, они принимали живейшее участие в этой нобелевской гонке, оказывая Юльке и моральную, и материальную поддержку.

Иосиф часто возил ее по врачам и терпеливо ходил с ней по магазинам, покорно разглядывая кроватки, матрасики, горшочки, ползунки, прыгунки и все остальное.

Юра притаскивал огромные корзины с фруктами и рассказывал ей про своих детей. Он был прекрасным отцом и щедро делился накопленным опытом.

В общем, воцарилась полная идиллия. Мед со сгущенкой. Приторно, но ужасно вкусно.

Живот у будущей мамы вырос просто огромный, и выяснилось, что будет двойня. УЗИ показало, что это мальчик и девочка. Юлька сияла от радости и восторга и, как всегда добросовестно, готовилась к родам. Она записалась на всякие подготовительные курсы и с упоением ходила учиться нелегкому материнскому труду. Там она познакомилась со множеством других настоящих и будущих мам, с которыми увлеченно обсуждала предстоящие проблемы и задачи. Если бы правительство так же, как наши милые женщины, готовилось к будущим мероприятиям, то султан Брунея умолял бы предоставить ему российское гражданство.

Витька стал меньше работать и каждую свободную минуту проводил с женой. Они много гуляли, слушали хорошую музыку, разговаривали.

Как ни странно, Юльке совершенно не хотелось заниматься сексом. Ее это удивляло безмерно. Многие женщины рассказывали ей, что в период беременности их сексуальный аппетит удивительно обострялся. Ей же хотелось только лежать в тепле, лучше — прижавшись к мужу, и дремать или лениво размышлять о том, что будет, когда родятся близнецы.

Виктор по ночам тихо лежал возле жены и думал о том же. Он чувствовал себя счастливым и удивительно спокойным. Иногда он ухом прижимался к Юлькиному животу и прислушивался, как там дети. Изредка те начинали ворочаться и недовольно стучать ножками и ручками в стенки своей теплой темницы. Юлька и Виктор смеялись: дети уже сразу начинали проявлять своевольство, характерное для их мамы. Вот уж сокровища родятся! Только держись!

Ровно через девять месяцев, день в день, младенцы появились на свет.

Роды были тяжелыми и долгими. Виктор, как профессионал, участвовал в процессе.

Юра с Иосифом сидели в холле дорогой частной клиники и тряслись от ужаса. Периодически Юра вскакивал и начинал бегать туда-сюда по холлу, как тигр, недовольный теснотой клетки.

Иосиф не выдержал и спросил:

— Слушай! Ну, я психую, у меня это первый раз! Но у тебя-то уже трое детей!

— Вот потому, что трое, и психую. Слишком хорошо все себе представляю!

— И что? Каждый раз вот так с ума сходишь?

— Каждый и схожу. Кстати, о птичках. Машка заявила, что хочет четвертого!

— Да ты отец-герой!

— Тебе хорошо шутить! А я скоро неврастеником стану!

— Я не шучу, не обижайся! Я от ужаса сейчас в обморок рухну!

— Эй! Иосиф! Ты в рамочках держись! — озабоченно окликнул его Громов.

Неожиданно из операционной послышался слабый крик. Несчастный Гринберг побелел, закатил глаза и стал медленно сползать на ковер. Юрка с побелевшими губами бросился к нему, за плечи втащил обратно в кресло, трясущимися руками достал из кармана фляжку с коньяком, с трудом открыл и, разжав собрату по несчастью губы, влил тому в рот немного бодрящей жидкости. Гринберг закашлялся и пришел в себя.

Юрка напряженно выдохнул воздух и отпил огромный глоток. Гринберг взял из его рук фляжку и тоже припал к ней.

— Эй, Первый, ты же не пьешь!

— Теперь пью!

— Тогда, если это все когда-нибудь кончится, возьмем Витьку и напьемся. А потом поедем приданое покупать.

— Обязательно, если я доживу до утра, — согласился Иосиф. Его трясло, не переставая. Он встал и тоже стал бегать по холлу, периодически сталкиваясь с Юркой.

Персонал с удивлением наблюдал за ними, не очень понимая, что это все должно означать. Пожилая медсестра спросила и получила замечательный ответ:

— Наша жена рожает!

Она выразительно покрутила пальцем у виска и возмущенно ретировалась, бурча под нос нелицеприятные комментарии о современных нравах и обилии злокозненных психов на наших улицах.

Спустя два часа в холл вышел Виктор, облаченный в хирургический костюм, шапочку и бахилы. Он, слегка пошатываясь, направился к бывшим мужьям, оцепенело глядящим на него, взял из рук Громова фляжку с коньяком и припал к ней, жадно глотая животворную жидкость. Коньяк быстро кончился, но запасливый Юрка вытащил из кармана другую фляжку и тут же сунул ему в руку. Виктор отпил еще глоток и отдал ее Громову. Тот жадно отхлебнул и передал Иосифу. Тот, не отрывая глаз от Виктора, отпил немного и не выдержал:

— Ну?

— Все нормально, — устало ответил Виктор. — Близнецы. Мальчик и девочка.

— А Юлька?

— Молодцом!

— О Боже! — хором простонали мужья.

Некоторое время они обессиленно молчали. Потом Громов спросил:

— Нас к ней пустят?

— Через полчаса.

— Хорошо! Потом поедем куда-нибудь и отдохнем по полной программе.

— Поехали ко мне, — сказал Иосиф. — У меня пусто и спокойно. Никто не помешает.

Юлька лежала усталая, но безумно счастливая. Палата утопала в цветах и подарках, все три мужа с напряженными лицами ожидали знакомства с Юлькиными детьми. В общем, народное ликование было в самом разгаре, когда две медсестры принесли долгожданные свертки с новорожденными. Их положили на постель к матери, все с нетерпением стали разглядывать малышей. Те таращились мутными голубыми глазками на окружающих, недоумевая, чего от них хотят все эти люди.

— Красавцы! — прокомментировал Громов.

— Хорошие! — поддакнул Иосиф. У него не было родительского опыта, и ничего особо замечательного в младенцах он не видел. Просто он был счастлив, что весь это ужас наконец-то закончился, и искренне — радовался за Юльку, чья мечта сбылась.