Энн Мэтер - Обманем моего мужа?

Однако когда Люк возвратился домой, он не изменился. У Эбби голова шла кругом. Как же так! Когда она примчалась к нему после аварии, он признался ей в любви. Что могло произойти?

Неужели он не помнит, что она проводила с ним в палате все свободное время? Неужели не понимает, как она за него волновалась? Не важно, насколько серьезными окажутся его травмы, ее чувства к нему не угаснут.

Но разве он в это поверит?

Только благодаря Оливеру Морелли Эбби узнала больше о душевном состоянии Люка. Надо сказать, она подружилась с его отцом, старик даже пару раз приезжал к ней в кафе.

Он предположил, что сын не хочет видеть никого, кто напоминал бы ему об аварии. Из-за препаратов, которыми пичкали в больнице, Люк стал мрачным и подавленным. По привычке упорно продолжал работать. Ведь личная жизнь может и подождать.

Эбби точно знала, что за подобным поведением стоит нечто большее, но, пока лично не поговорит с Люком, оставалось поверить Оливеру на слово.

Невероятно тяжело было принять то, что Люк не хочет ее видеть. Давить на упрямца смысла не было.

Если Эбби напоминает ему о несчастном случае, то Феликс, по идее, тоже. Однако его-то никто не прогонял.

С момента аварии прошло шесть недель и три недели с тех пор, как Люка выписали под опеку отца. Эбби наконец удостоилась аудиенции. Немного иронично, но по-другому это приглашение нельзя было расценивать.

Вопреки ее ожиданиям, встречу назначили не у Оливера Морелли в Бате. Люк настоял на том, чтобы перебраться в свой лондонский дом. В результате его отцу пришлось согласиться временно поменять место жительства.

Дом произвел на нее сильное впечатление. Это был георгианский четырехэтажный особняк, вход в который обрамляли два окна во всю стену. Дверь черного цвета, отполированная до блеска. Многие окна зашторены, над дверью красовался витраж.

Самый подходящий дом для миллионера, а возможно, и миллиардера. Что это означает? Все просто: их миры абсолютно противоположны.

Внутри дом тоже был великолепен. Длинный коридор вел в оранжерею, в стеклах которой отражалось теплое утреннее солнце. На полукруглом столике у стены стояла ваза с осенними цветами, а на серебряном подносе лежали открытки.

Эбби скользнула взглядом по комнатам, пока поднималась по извилистой лестнице с домработницей. И снова ее поразило изящество дома, который так отличался от квартиры в стиле хайтек, в которой много лет назад она жила с Гарри.

Несмотря на приглашение, радужных эмоций от предстоящей встречи она не питала. Скорее всего, позвать ее в гости Люка уговорил отец.

К этому времени Эбби полностью осознала свое «беременное» положение. И то, что о ребенке знают только Лори и Люк.

По всей видимости, он тоже никому ничего не рассказал. Эбби так и подмывало сообщить о ребенке его отцу или Феликсу, но мысль о том, что таким образом она лишь отдалится от Люка, казалась невыносимой.

Она вдруг остро ощутила перемены в собственной внешности: привычная одежда становилась тесна, грудь вылезала из бюстгальтера.

Она больше не была худенькой девушкой, с которой Люк столкнулся тем утром в кафе почти четыре месяца назад. И кажется, из них двоих она изменилась даже больше.

Эбби уже жалела, что пришла.

Люк указал ей на кресло рядом с диваном.

– Присаживайся. – Он спустил ногу с подоконника на пол.

Она заметила осторожность, с какой двигался Люк, а он не смог сдержать гримасу боли, пробежавшей по лицу. Быстро взяв себя в руки, потянулся к костылю и встал.

Эбби послушно уселась в кресло, посмотрела на него немного смущенно.

– Куда ты хочешь пойти? Что-то не так?

– Не так? – язвительно отреагировал Люк. – Что может быть не так? – Он замолк и аккуратно шагнул вперед. – Я просто хочу тебе кое-что дать, вот и все.

– Дать? – тупо переспросила Эбби.

– Спокойно! – Он направился к комоду в другом конце комнаты. – Может быть, сегодня мы встречаемся последний раз. Поэтому я хочу убедиться, что у тебя будет все необходимое.

Эбби разинула рот.

– Прошу прощения. – Она не верила своим ушам.

– Может быть, сегодня мы встречаемся… – начал он снова, но она его перебила.

– Я поняла, что ты сказал. Я просто не… О чем ты вообще говоришь?

Люк прищурился.

– Мне казалось, это очевидно. Я думаю, мы не должны больше видеться.

– Но почему?! Последний раз в кафе ты говорил совсем по-другому.

Он глубоко вздохнул и продолжил идти.

– Подожди секунду. Ты все поймешь.

– Сомневаюсь! – Эбби вскочила. – Ты так и будешь ходить вокруг да около? Ну ты и…

– Слабак, – закончил он с насмешкой. – Да, я заметил, как тебя ужаснул мой вид. Думала, я по-прежнему лакомый кусочек?

– Что за чушь! – воскликнула Эбби. – Я просто хотела сказать, что ты очень бледен! – Она помолчала, а потом продолжила: – Не ожидала от тебя такого тщеславия, Люк.

Он находился к ней спиной, но она увидела, как он сгорбился.

– Это не тщеславие, а объективная реальность.

– Да ну? – Эбби почувствовала, что начинает раздражаться. – Значит, ты отказывался со мной встретиться все эти недели только из страха, что мне может не понравиться твой внешний вид?

– Ну нет. – Он по-прежнему не поворачивался. – Я никогда не считал тебя пустышкой.

– И на том спасибо!

– Бессовестно ожидать того, что ты свяжешь свою жизнь с человеком с физическими и духовными изъянами, – отчеканил он. – У тебя уже был печальный опыт. Сомневаюсь, что ты хотела бы его повторить.

Эбби раздраженно вздохнула. Наверное, гадала, что Люк имел в виду.

Заполучив сведения, добытые Феликсом, он удостоверился в том, что Гарри Лоуренс настоящий подонок. Тем более нельзя уподобляться ему и вымещать собственные проблемы на Эбби.

Она слишком преданная, слишком честная. Сколько она еще прожила с бывшим мужем, хотя знала, какой он человек?

Как бы глупо это ни было.

– Что-то я не догоняю про опыт, – упорствовала Эбби. – Ты говоришь о Гарри?

– О ком же еще?

– Но ты ничего о нем не знаешь! – рявкнула она. – И уверяю тебя, не имеешь с ним ничего общего!

– Ты так считаешь?

Люк наконец дошел до комода и собирался выдвинуть нижний ящик. Но открыть его одной рукой оказалось тяжело. Костыль упал. Люк выругался.

Поняв, что он упадет, если не прийти ему на помощь, Эбби бросилась к нему. Ее тонкие руки обхватили его за талию, и он ощутил, как к спине прижался немного выпуклый животик.

«Это ребенок», – подумал он и сжал челюсти, понимая, от чего отказывается. Желание повернуть девушку к себе и прижать к напряженному телу казалось почти невыносимым, но теперь у него нет права так поступать.

– Мог бы меня попросить, – заявила она, задыхаясь, пока он пытался сохранить равновесие. – Что там такого важного, из-за чего ты рискуешь своим здоровьем?