Дениз Робинс - Запретная любовь. Колечко с бирюзой [сборник]

Когда он убрал руку, я сама инстинктивно потянулась к нему и попыталась заставить Тони снова прикоснуться к моему телу. Он наверняка этого ждал, улыбнулся и дыхание его стало учащенным. В конце концов мы оба уже дышали, словно бегуны на дальнюю дистанцию. Мы все больше приближались друг к другу, и в конечном итоге я очутилась в его объятиях. Я ощущала его напрягшееся тело, вплотную прижавшееся к моему, и дрожь во всех моих членах. Между тем он припал к моим губам — это был первый страстный поцелуй, испытанный мною в жизни. Я ощущала на губах соленый вкус его языка.

Не знаю, почему он в тот раз не овладел мной, что вполне мог сделать. У меня уже не было ни собственной воли, ни какой-либо осознанной мысли — ничего, кроме бурного кипения в крови и какой-то истомы, которую пробуждала его чувственность. Быть может, дело заключалось в том, что в этот жаркий день на пляже вокруг нас были другие люди, а он заботился о соблюдении приличий и не желал, чтобы его застигли во время бесстыдного совершения полового акта. Не помню, видел ли нас кто-либо. Для меня в мире существовал только Тони да еще незнакомая новая женщина, в которую превратилась неопытная девица. Позднее, когда я вспоминала об этой девчонке, она представлялась мне испуганным созданием, брошенным и совершенно не похожим на себя самое.

Тони, без сомнения, понимал, что достаточно подчинил меня в тот день и в будущем я стану для него легкой добычей, так что окончательное завоевание можно и отложить. Вряд ли он принимал во внимание ту строгость, в которой я была воспитана, или же застенчивость школьницы, скрывающуюся в пылающем теле юной женщины.

Вернувшись домой, вдали от него, я пришла в ужас от самой себя. Большую часть ночи я проплакала — не потому, что хотела, чтобы Тони лишил меня невинности, а потому, что мне захотелось вступить в половую связь в самом полном значении этого слова с мужчиной, который даже не слишком мне нравился. Я знала, что если снова увижу его, то буду слабой и, стоит ему попытаться что-либо предпринять, я скорее всего уступлю. В результате я написала в училище, где он учился, и сообщила, что встретила и полюбила другого. В следующий свой приезд в Шерборн он мне позвонил. Посредником между нами был Джерими, и, конечно, я снова увиделась с Тони, ибо сочла глупым уклониться от встречи. Однако после того дня на берегу я начала бояться себя самой. Я открыла в своей натуре слабость и чувственность — другую сторону романтической любви. Я страшно боялась снова встретиться с Тони и испытала некоторое облегчение, когда он даже не упомянул о случившемся между нами на пляже. Постепенно воспоминание о нем и связанный с этим страх улетучились. Что же касается Тони, вряд ли он когда-либо осознал, что его горячие поцелуи открыли мне глаза на жизнь.

Оглядываясь назад, я радуюсь тому, что не зашла с Тони слишком далеко. Между нами не было ничего общего, кроме юношеского физического влечения друг к другу. Впоследствии я узнала, что он женился на какой-то американской вдове с большим состоянием и занимается медицинской практикой в Нью-Йорке. Тони это наверняка вполне устраивало.

Да, я начала рассказывать о том, как в тот Сочельник мы с отцом сидели одни. Я довязывала свитер для Джерими, а он ушел на вечер, где и встретил Чарльза, моего будущего мужа.

Об этом знакомстве я узнала на следующий день за завтраком. Папа рано ушел к больному. Как только мы остались одни, Джерими немедленно завел восторженный рассказ о Чарльзе. Я слушала, хотя, по правде сказать, сам Джерими интересовал меня больше, чем то, что он говорил. Он был очаровательным юношей: стройным, худощавым, с каштановыми волосами — такими же, как мои, — и светлокожим веснушчатым лицом. Когда брат бывал дома, я всегда чувствовала себя счастливой. Мы были необыкновенно дружны. По всей видимости, Чарльз произвел на него большое впечатление.

— Он двоюродный брат Питера и, конечно, старше его. Ему года двадцать два — двадцать три. Он гостит на Рождество у родных Питера. По профессии — инженер, окончил Кембриджский университет. Сейчас работает в фирме «Роудаллен» — они производят радиоприемники и телевизоры. Фирму основал его отец, мистер Аллен. Чарльз полагает, что в будущем году его сделают младшим партнером. Кристина, он совершенно неотразим, как раз в твоем вкусе. Я пригласил его сегодня вечером заглянуть с Питером к нам — выпьем по бокальчику. Мы можем угостить их шерри, и ты таким образом познакомишься с Чарльзом.

Я была довольна. Судя по тому, что говорил брат, Чарльз был славным малым. У Джерими, как видно, имелась о нем обширная информация: они много разговаривали с Чарльзом, и тот рассказал, что работает в Лондоне, а живет со своей мачехой в Саут-Норвуде.

В тот вечер, когда Чарльз впервые переступил порог нашего дома, шел сильный снег.

Впоследствии он всегда говорил, что влюбился в меня с первого взгляда. Я же отнюдь не сразу прониклась к нему какими-либо чувствами. С Филиппом все было иначе. Он буквально загипнотизировал меня с первого же момента встречи. От Чарльза же не исходило никакой магии. Он вызвал у меня всего лишь умеренный интерес. Он был очень мил, с открытым взглядом голубых глаз и медлительной улыбкой. Кроме того, он казался очень находчивым и весьма зрелым для своего возраста. В те дни мне вообще-то больше нравились мужчины постарше. На юношей, вроде моего брата, я смотрела с благожелательной снисходительностью.

Но Чарльз — высокий, широкоплечий, умеющий держаться с большим достоинством — внушал уважение и вызывал у меня смутное желание узнать его получше. Он же явно был мной восхищен. Впоследствии я узнала, что мой дорогой братец сообщил ему, что я прекрасно управляюсь с домом и хорошая повариха, а эти качества импонируют всем мужчинам. Чарльз сказал, что его удивляет моя любовь к хозяйству, к готовке. Помню, я спросила, какой образ жизни он хотел бы избрать для себя, и он заметил, что для него на первом месте всегда работа. Он уже тогда был честолюбив.

Я как зачарованная слушала его рассказы об их заводе, выпускавшем телевизоры и новые стереофонические проигрыватели. Компания тогда только что приступила к усовершенствованию нового карманного радиоприемника. Им требовалось для него название, и я тут же предложила:

— Назовите его «Крошка Роудаллен».

Крепко вылепленное угловатое лицо Чарльза загорелось.

— Потрясающе! Я предложу это название старшему партнеру на завтрашнем заседании правления. «Крошка Роудаллен». Мы можем на уголке приемника выточить начальные буквы: «К. Р.» У вас в голове полным полно превосходных идей, не правда ли, Кристина?

Мы оба преодолели первоначальную робость и к концу вечера стали близкими друзьями.