Дениз Робинс - Запретная любовь. Колечко с бирюзой [сборник]

Крайне важно, чтобы Филипп понял характер отношений между Чарльзом и ею.

Ей хотелось, чтобы Фил поверил, что Чарльз хороший человек, порядочный и у него много положительных качеств. Он никогда не проявлял по отношению к ней скупости и порой, когда возникало соответствующее настроение, мог быть добрым и весьма приятным товарищем, собеседником. Вся беда в том, что такое настроение бывало у него теперь редко — не хватало времени. Он всегда давал ей почувствовать, что она для него на втором месте.

— Я думаю, — сказала она, — некоторые жены становятся лишь вечно поддакивающими господину и повелителю рабынями, они ничего не требуют для себя и отдают всю свою любовь и внимание детям. После рождения Джеймса и Диллиан я и сама пыталась стать такой, но не смогла. Я по-другому устроена.

Филипп поднес к губам ее руку и поцеловал:

— Да, мое солнышко, по-другому.

Она подняла на него глаза, чувствуя, что краснеет:

— Это ужасно? Ты считаешь меня порочной?

— О боже, не будь же такой фантастически глупой! — вскричал он. — Никогда не встречал менее порочной женщины, а я их немало повидал на своем веку. Ты просто естественна. Самое чудесное из живущих на земле созданий! Во всем, от начала до конца, виноват твой муж. Видит Бог, я вполне сознаю, что как последний негодяй проделываю весьма грязную шутку — сплю с его женой и все такое прочее. Но он сам во всем виноват. Если бы он обращался с тобой как следует, ты никогда бы не пришла вот так ко мне, я это понимаю. Не забудь, детка, что я писатель, а значит, разбираюсь в людях. Ты очень красивая молодая женщина, с волнующей внешностью. Поверь, ты взволновала бы любого мужчину, сидя вот так, как сейчас, в моей постели, с этими роскошными каштановыми волосами, ниспадающими на твои прохладные белые плечи. Ты возбуждаешь желание, но это не делает тебя порочной или скверной. Сегодня я понял, насколько ты наивна и невинна. Да, это просто поразительно, если учесть, что речь идет о женщине, которая уже одиннадцать лет замужем и родила двоих детей.

На глаза ее навернулись слезы. Она сказала:

— Спасибо тебе, Филипп. У меня на душе стало легче.

— Но это отсутствие потребности в женщине и поглощенность работой — к чему они приведут Чарльза? — спросил, нахмурившись, Филипп.

— Не знаю.

— А почему ты вообще вышла за него?

Она отложила в сторону сигарету и закрыла лицо руками:

— Не знаю.

Внезапно Кристина почувствовала себя потерянной и испуганной. Как же все это случилось? Она была уверена, что влюблена в Чарльза. У нынешнего поколения, без сомнения, больше опыта, чем было у нее в свое время. Ясно, что Чарльз был первым подходящим для роли мужа молодым человеком, и в тот день, когда они поженились, она и в самом деле находила его замечательным и верила, что будет счастлива с ним. Быть может, это она изменилась? Или все дело в Чарльзе? А может, они вообще никогда не любили друг друга по-настоящему?

— Не знаю, — беспомощно повторила она.

— Бедняжка ты моя, — сказал Филипп, загасив в пепельнице сигарету. Подойдя к окну, он распахнул его и глубоко вдохнул свежий ночной воздух — был уже конец весны, — затем закрыл окно, вернулся к Кристине и лег рядом. Вновь вспыхнувшее желание вытеснило из их сознания все мысли о Чарльзе.

Однако Кристину не могла удовлетворить такая вот ночь. Поначалу казалось, что ей хватает тайных дневных или вечерних свиданий с Филиппом у него на квартире. Но между встречами проходило так много времени, которое надо было как-то прожить! Она выполняла повседневные обязанности словно в полусне; тело и руки были заняты привычными делами, но сознание было поглощено Филиппом и их страстью.

Фрэнсис принимала живое участие в их сближении. Она была редактором женского журнала, а муж ее журналистом. В их необыкновенно уютном доме в стиле эпохи Регентства на Сент-Джон Вуд-стрит Крис и Филипп могли встречаться. Фил и Фрэн были большими друзьями. Филипп сотрудничал в ее журнале. Там они и познакомились. Фрэн всегда давала им ключ от своей квартиры, если нельзя было встретиться у Филиппа; его секретарь часто проводил в квартире весь день. Чарльз никогда не нравился Фрэн. Он не был мужчиной в ее вкусе. Филиппа же она обожала и без обиняков заявила Кристине, что, если у той осталось сколько-нибудь здравого смысла, она должна уйти от Чарльза и положить конец браку, который с самого начала оказался неудачным.

Вначале Кристина горячо возражала против подобных высказываний. Как она может разрушить родной дом Джеймса и Дилли?! Она не способна бросить человека, который, при всех его недостатках, был по мере своих сил хорошим мужем. А кроме того, уверяла она Фрэн, Фил никогда не заговаривал о женитьбе.

— Но он влюблен в тебя! — твердила свое Фрэнсис. — Он сам на днях мне в этом признался. Ты единственная женщина, которая по-настоящему задела его за живое. Ты только подумай о том, что он может тебе дать! Как автор, пишущий для телевидения, он живет замечательно интересной жизнью, зарабатывает кучу денег и, помимо этого, имеет собственные средства. Веселый, красивый, занятный, он обладает всеми качествами, которые ты так ценишь. Ведь ты его любишь, не правда ли?

Да, Кристина его любила. В нем сосредоточился для нее весь смысл существования, конечно, если не считать Джеймса и Дилли. Вся ее жизнь превратилась в серию сложных уловок, направленных на то, чтобы они могли больше времени проводить вместе. И всякий раз, когда они встречались, физическая близость доставляла обоим все большее наслаждение. Сила желания не уступала силе любви. Быть с ним стало для Кристины непреодолимой потребностью.

Иногда Филипп из-за работы вынужден был пропустить назначенное свидание, или та же работа не позволяла ему встретиться с Крис даже тогда, когда ей с трудом удавалось вырваться из дому. Кристине в таких случаях казалось, что мир вокруг нее рухнул, и только его голос, заверявший по телефону, что он горячо ее любит и отчаянно жаждет быть с ней, способен был снова наполнить душу счастьем.

Отношения с мужем ухудшились. Теперь дело уже не сводилось к ежедневным раздражающим мелочам, с которыми приходилось мириться. Вся ее семейная жизнь стала сплошным раздражением. Именно семья удерживала ее вдали от Филиппа. И вот в один из уик-эндов они с Филом отбросили в сторону привычную осмотрительность. Кристине следовало появиться дома в воскресенье утром, так как Чарльз пригласил нескольких своих деловых партнеров на ленч в загородный дом.

Они еще лежали в постели, когда Филипп начал умолять ее не уходить:

— Неужели ты не можешь придумать какой-нибудь благовидный предлог? День такой изумительный! Мы могли бы вместе пойти куда-нибудь перекусить, а потом поехать на побережье. Дай я позвоню Фрэн и попрошу ее связаться по телефону с Чарльзом и сказать ему, что ты плохо себя чувствуешь. Ну пожалуйста, родная!