Дэни Коллинз - Месть идеальной женщине

– И я не упрямлюсь. – Она посмотрела на свой безупречный маникюр.

– Но ты ничего не обещаешь?

– Я не буду лгать тебе.

Он сделал глубокий вздох и со стуком опустил портфель на пол. Тотчас же зазвонил его мобильный телефон, Алексей что-то резко ответил в трубку, прежде чем швырнуть ее на столик в прихожей.

Клер перевела дыхание и сделала шаг назад.

– Что ты делаешь?

– Если ты не собираешься оставаться дома, как я тебя прошу, то мне придется принять меры, не так ли? – Он нервно ослабил узел галстука.

– И что это значит? Ты что, собираешься меня связать? – Клер сделала несколько шагов назад.

– Это значит, что мне придется переодеться и пойти вместе с тобой. – Проходя мимо, он повесил галстук ей на плечо. – Прибереги его для связывания после заката.

Клер пришлось напомнить себе, что она не старалась вести себя как испорченная женщина. Она – взрослый человек, принимающий осознанные решения, так же как и Алексей. Она не просила его отвлекаться от работы, а потому его дурное настроение не должно тревожить ее.

Она взглянула в окно. Небо было безоблачным, снег искрился от солнца. Модистка в Париже прожужжала Клер все уши о том, какие суровые в России холода, и все ради того, чтобы, пользуясь счетом Алексея, продать Клер всю свою зимнюю коллекцию. Она тепло оделась, и они вместе с Алексеем спустились в вестибюль. Клер задала несколько вопросов по маршруту привратнику. Оказалось, что пожилой мужчина прекрасно говорит по-английски. Она записала названия улиц, чтобы самостоятельно вернуться в случае необходимости.

– Планируешь скрыться от меня в городе? – поинтересовался Алексей, когда они вышли на улицу.

– Конечно же нет. – Пронзительный холодный ветер пробирал Клер буквально до костей. Было трудно дышать. – Куда бы ты хотел пройтись?

– Выбирай маршрут сама.

Клер оглянулась, решительно отказавшись от соблазнительной мысли тотчас же вернуться домой, собралась с духом и двинулась к реке. Алексей достал из кармана куртки бальзам для губ и протянул ей. Как кстати! Ее губы уже начали обветривать. Да, кажется, она предусмотрела далеко не все.

– Видимо, ты часто бываешь дома зимой, раз ко всему готов.

– Бальзам остался с прошлого раза, когда я катался на лыжах.

Ну конечно.

– Любишь кататься на лыжах?

– Катаюсь, когда езжу с проверкой на свой курорт.

– А… Ну конечно. И где же это? Здесь, в России?

– В Канаде. Неплохое оказалось вложение.

– Конечно. – Клер улыбнулась: Алексей никогда не делал необдуманных вложений. И она – одно их них. Мысль была настолько неприятной, что она тотчас попыталась отделаться от нее.

Идя по мосту, Клер и Алексей притягивали взгляды прохожих, каждый из которых, казалось, знал этого человека лучше, чем Клер.

– От каких дел я отвлекла тебя сегодня? В Интернете пишут, что ты занялся строительством дорог и собираешься приложить руку к общественному транспорту.

Алексей немного помолчал. И зачем это, интересно, она искала информацию о нем?

– Сначала дороги, а потом уже транспорт. Различные сделки с недвижимостью. Мне также принадлежит судостроительная верфь.

– Строить корабли действительно так выгодно? – поинтересовалась Клер.

– Вообще-то нет. Это влетает в копеечку. – Алексей хмурился, но она чувствовала, что он гордится собой. – Но у всех моих предприятий замечательные рабочие команды.

– Отчего ты хмуришься?

Алексей хмурился, потому что с самого утра хотел убраться подальше от этой умной златовласки с проницательным взглядом. Клер не сводила с него глаз, следила за каждой переменой в его настроении. Такое внимание смущало его, и волей-неволей, он рассказывал о себе все больше и больше. Намного больше, чем некогда планировал.

– Думаю о том, сколько бы я мог сделать до обеда, если бы был в офисе, – соврал он.

Клер отвернулась, и дальше они шли в полном молчании. Алексею вовсе не хотелось обижать Клер, но и отвечать на ее вопросы – тоже. Правда была в том, что он не знал, чем бы занимался на работе. Его приоритетом был подбор первоклассного персонала. Каждое его новое предприятие было шагом к поглощению империи Ван Эйка, но теперь этот путь пройден. Конечно, нажитое в процессе состояние требует внимания. Деньги должны работать. Но, несмотря ни на что, его снедали чувство вины и ощущение пустоты.

Вдруг Алексей увидел мужчину с фотоаппаратом. Тот был непримечательно одет. Сделав несколько снимков, он скрылся. Алексей не стал обращать на это внимание Клер. Он прекрасно знал, что ни один его шаг не остается незамеченным.

Алексей решил, что нужно усилить охрану. Если бы это был обычный папарацци, он бы не обратил на него внимания. Но неизвестный фотограф явно не желал, чтобы его заметили. Слежка такого рода могла означать только одно: кто-то пытается добраться до его секретов. Алексей испытал удушающее чувство дурноты.

Клер неожиданно взяла его за руку и сжала ладонь. Ее глаза были широко распахнуты от удивления.

– Когда ты сказал, что на улицах Москвы опасно, я представляла что угодно, но не… Это что, медведь?

Алексей проследил за ее взглядом и невольно улыбнулся:

– Это Масленица.

– Что это?

– Это празднование прихода весны. По этому поводу устраиваются гулянья.

– И как узнать, что весна пришла?

Алексей рассмеялся.

Потом они катались на тройке. Забравшись под теплый плед, Алексей рассказывал Клер о русских традициях. О Масленице, праздничных развлечениях, кулачных боях и о Великом посте.

После катания Алексей угостил Клер блинами с грибами, икрой, маслом и сметаной.

– Если я и дальше буду так много есть, тебе придется купить мне новый гардероб, – смеялась Клер.

Они гуляли под резными арками и любовались ледяными скульптурами – ангелы, замки и волшебные животные уже начали понемногу таять под солнцем.

– Ты совсем не ешь блины, – заметила Клер.

– Слишком много съел их в детстве.

– Тебе они так нравились?

– Нет, мы жили бедно, – сухо пояснил Алексей.

– В то время ты еще не работал на Григория?

– Когда я учился, то не работал. Мама не хотела, чтобы я отвлекался от учебы.

– Мне трудно представить, что ты прислушивался к чьему-то мнению.

– Я бы сделал для нее все, что угодно. – Его голос едва заметно дрогнул. – Тем не менее я не мог сделать того единственного, в чем она нуждалась. Я не мог вернуть ей отца. Когда Григорий дал мне работу, я был на последнем курсе университета. Поначалу мама продолжала работать, мы кое-как существовали. После я поддерживал ее до…

Клер была обескуражена его откровенностью. Ей вдруг захотелось обнять его, но она умела учиться на своих ошибках. Он будет делиться с ней, только если она не станет сочувствовать.