Дэни Коллинз - Месть идеальной женщине

После Алексей отнес ее в постель, где она, утомленная страстью, задремала у него на плече.

А он корил себя за то, что они совершили оплошность, позабыв о защите.

Что он творит? Неужели он пытается привязать к себе Клер навсегда?

Он никак не мог придумать, как поговорить с ней об этом. Однако вечером Клер сама застенчиво сказала ему, что беременности можно не опасаться. Это также значило, что на несколько дней им придется отказаться от своего любимого времяпрепровождения.

Алексея охватило знакомое чувство вины. Чем ближе он узнавал Клер, тем яснее ему становилась вся низость собственного поступка. Если бы у него осталась хотя бы капля благоразумия, он бы разорвал их отношения, но ему было приятно смотреть, как сдержанность и холодность Клер исчезают, когда она рядом с ним.

Этим утром она прижалась к нему и сообщила, что очень хочет заняться с ним любовью. О чем еще может мечтать мужчина?

Алексей пребывал в растерянности, не понимая, как выпутаться из ловушки собственных чувств. Он решил прекратить притворяться, что занят работой. Все его амбиции улетучились. На работу он приехал поздно, провел за делами не более часа и уже начал собираться на обед, ощущая себя школьником, который с нетерпением ждет звонка с последнего урока.

Когда Ласло оформлял кредитную карту для Клер, Алексей узнал, что приближается ее день рождения. Когда же он спросил, как бы она хотела провести этот день, Клер не выказала никакого энтузиазма. В конце концов она призналась, что из-за своего непростого детства не любит день своего рождения и Рождество.

Но Алексей не сдался. Он решил, что сначала они отправятся в ювелирный салон, а затем – в изысканный ресторан. Он убеждал себя, что в его наслаждении ее удовольствием и восхищением нет ни капли самолюбования.

Но позже, внимательно рассматривая драгоценности в бутике, он вспомнил своих родителей. Отец делал все возможное, чтобы доставить удовольствие маме. Он старался дать ей все, что она хотела. Однажды он подарил ей импортную швейную машинку, в другой раз – золотые серьги, которыми она потом так дорожила. Алексей помнил привычку отца: каждый раз, делая маме столь желанный подарок, он довольно потирал руки.

Алексею тоже хотелось радовать Клер, но он все же упрекал себя в неискренности и даже в эгоизме. Все эти сияющие ювелирные безделушки словно насмехались над ним и будто говорили, что ничто не поможет ему удержать рядом с собой Клер дольше отведенного им срока.

Но хочет ли он удержать ее? Его ладони невольно сжались в кулаки. Алексей вдруг понял, что эта женщина должна быть с ним. Клер необходима ему, как воздух.

Потрясенный этим открытием, он спустил небольшое состояние на колье из белого золота и сапфиров, которые меняли свой цвет от темно-синего до серого. Однако камни не могли затмить блеска глаз Клер. Ему нравилось радовать ее, он искренне наслаждался ее счастьем. Уверенность в собственных чувствах не покидала его и за ужином. Клер практиковала базовые знания в русском языке. Алексей рассказывал ей о культуре, традициях и истории своей родины. Она оказалась очень внимательной слушательницей и даже позволила ему по-новому взглянуть на Москву.

– Алексей, это уже слишком!

Пораженная, Клер поднесла руки к губам и даже прослезилась, когда в зале ресторана воцарился полумрак и официанты, одетые в белоснежную форму, внесли небольшой изысканно украшенный торт. Девушка вскочила из-за стола и порывисто обняла Алексея.

Довольный, Алексей посадил ее к себе на колени. Он был глубоко тронут столь бурной реакцией Клер.

– Кажется, теперь я знаю твой секрет, – дрожащим голосом сообщила она.

Он невольно улыбнулся, однако ее слова встревожили его.

– Какой же?

– За этой железной маской скрывается самый внимательный и нежный мужчина.

Алексей почувствовал укол стыда, ведь он создал у нее ложное впечатление о себе.

– Давай оставим это между нами?

Он не хотел портить ей праздник. Клер снова заняла свое место напротив него.

– Конечно. – Она буквально околдовывала его своей улыбкой. – Мне нравится, что я знаю о тебе больше, чем кто бы то ни был. – Эти слова задели его за живое.

Охрана сообщила, что вокруг дома все спокойно. Не замечено ни одной подозрительной машины или пешехода. Поэтому, когда они покинули ресторан и вышли на свежий воздух, Алексей был так поглощен Клер, что не сразу понял, что их окружили репортеры. На мгновение он подумал, что их спутали с какими-нибудь знаменитостями – в этом заведении частенько бывал кто-нибудь из них.

Ему было трудно защитить Клер от выкриков, вспышек фотоаппаратов и напирающей толпы репортеров. Алексей прижал ее к себе, она же вся сжалась в комок. Со всех сторон в них, как острые камни, летели вопросы. Некоторые задавались на английском языке.

– Алексей, это правда, что вы совершили убийство?!

После того как их встретила толпа фотографов на выходе из Большого театра, Клер время от времени просматривала в Интернете ленту новостей. Она находила их снимки и убедилась, что газетчики распускают самые грязные слухи. Оказывается, представители желтой прессы следили буквально за каждым их шагом. Даже импровизированная прогулка на праздник Масленицы не ускользнула от внимания пройдох с камерами.

За Клер впервые осуществлялась такая полномасштабная слежка, ей становилось дурно каждый раз, когда она видела свое лицо на снимках. Больше всего шокировало, что ее поставили в один ряд с бывшими любовницами Алексея. Более того, их сравнивали! Что ж, так ей и надо!

И как только она спокойно позволила ему сделать себя игрушкой? Каждый раз, когда они выходили куда-нибудь вместе, она впадала в беспокойство, если не сказать в панику. Теперь, когда он сделал для нее такой грандиозный сюрприз, Клер наивно предположила, что между ними зарождается настоящая глубокая связь. Алексей из кожи вон лез, чтобы порадовать ее – сделал чудовищно дорогой подарок, продумал их вечер до мелочей. Но самое главное – показал ей совершенно незнакомую сторону своей личности! Он был великодушен, внимателен, заботлив, почти нежен.

Когда они вышли из ресторана, она все еще была очарована прошедшим вечером. Но тут их с пугающей быстротой окружили люди с камерами и микрофонами. От неловкости она попыталась спрятаться за спиной Алексея, стараясь понять причину происходящего.

Она не понимала фраз, которые долетали до ее слуха. Затем начала разбирать отдельные слова, имена. Они упомянули Ван Эйка и его сына…

«Вы знали о частном расследовании?»

«Как вы ответите на обвинения, повлекшие смерть Ван Эйка?»

«В прошлом вы были арестованы за убийство? Вы совершили его?»

Эти слова окончательно разбили хрустальный шар, в котором она пребывала весь вечер.