Мейси Ейтс - В твоей власти

— Твои слова и действия также влияют на людей. Ты журналистка. Ты могла бы рассказать миру о таких вещах, которые легко заинтересуют миллионы людей или, по крайней мере, заставят их многое понять и переосмыслить.

— В идеале я тоже мечтаю об этом. Хотя я никогда не размышляла о своей профессии в таком ключе.

— Почему?

— Я часто думала о том, какой будет моя жизнь через несколько лет. Как только закончу писать о буднях знаменитостей, я перейду на новую ступень своего развития. Может быть, смогу купить себе много дорогой одежды или вовремя заплатить за квартиру. Просто смогу отдохнуть немного. — Казалось, Софи хотела сказать что-то еще, но ей не хватило смелости. Она покачала головой. — Я хотела бы подняться на вершину успеха. Как только это произойдет, я подойду к отцу, протяну ему руку и скажу: «Меня зовут Софи Парсонс. Я не ношу твое имя, потому что я не была для тебя достаточно хороша, но теперь я здесь, в той же комнате, что и ты, нравится тебе это или нет. Я твоя дочь». — Она быстро моргнула. — И я скажу ему, что добилась всевозможных высот в своей карьере только благодаря своим стараниям. Без его помощи. Без его имени, которое не помогло ни одному его рожденному в браке ребенку. Я напомню ему, что дочь, которой он так и не дал свою фамилию, шагнула дальше остальных.

Слова Софи больно ранили Зейна и, услышав их, он понял, что движет ею и откуда в ней столько решимости. Внезапно он осознал, почему она так усердно пыталась всего добиться сама, почему много работала и хотела сделать так, чтобы все забыли о ее низком происхождении. Зейну стало понятно, почему она говорила с таким презрением о своей матери, которая полюбила мужчину, бросившего ее с ребенком и не желавшего даже признавать существование дочери.

Зейну не на что было жаловаться: с самого рождения он знал свое место в этом мире. Кровь в его жилах обеспечила ему статус, а семья дала положение в обществе. Его род был известен не одну сотню лет, и с рождения он получил хорошую репутацию и всеобщую любовь. Он не был достоин этого всеобщего признания и лишь сейчас пытался наконец-то заслужить его по-настоящему.

Сидевшая напротив него девушка начала свою жизнь совсем по-другому — у нее не было ни имени, ни репутации, ни положения в обществе, и она сама прокладывала себе дорогу в этом мире. На ее месте он не смог бы совершить всех ошибок. Но, как бы то ни было, Зейн был прощен. Он был всего лишь своенравным и мятежным королевским отпрыском, у которого слишком много власти и денег. Красивый молодой человек, который без зазрения совести пользовался своей внешностью. У Зейна не было тех трудностей, с которыми столкнулась Софи, но он смело злоупотреблял всеми преимуществами своего положения.

Зейн хотел ей ответить, но не нашел нужных слов. Она только что поделилась с ним сокровенным.

— Твои успехи — это отличная месть твоему отцу, — согласился Зейн. — Я думаю, ты с этим справилась. Честно говоря, я не понимаю твоего отца. Как он мог тебя отвергнуть?

— Ты пытаешься подбодрить меня? — Софи пришла в изумление.

— Не удивляйся. Мне нравятся твои решительность и ум. Я родился в богатой и знаменитой семье и никогда не знал проблем, с которыми сталкивалась ты. Я привык во всем и всегда пользоваться своим положением. И я все потерял, я этого не заслуживал. Я считал все блага, предоставленные мне родителями, само собой разумеющимися. Не удивлюсь, если твои братья и сестры поступили так же. Но такой человек, как ты, такая дочь, как ты, — это подарок судьбы. Если твой отец не понял этого, то мне жаль его.

— Что значит — пользовался своим положением? — спросила Софи тихо.

Этот вопрос показался Зейну слишком личным. На миг Софи утратила свою журналистскую хватку. Ей было по-настоящему интересна жизнь Зейна.

— Оставим это на завтра.

— Так нечестно. И ты обещал мне, что расскажешь тайны Чатсфилдов.

— Да, конечно. — Внутри у Зейна все оборвалось, когда он понял, о чем речь.

Зейн обещал Софи рассказать подробности своей жизни — открыть секрет своей сестры, который лучше держать подальше от ушей Софи. Он начал осознавать, куда их привела вся эта затея с похищением.

— Предлагаю на сегодня закончить разговор, пора ложиться спать, — ответил Зейн.

Софи замолчала, и Зейн внимательно посмотрел на нее. Внезапно весь мир вокруг исчез, и осталась только она. Воздух стал тяжелым, и Зейна будто силой влекло к Софи. Ее зеленые глаза блестели в слабом свете фонарей, а волосы отражали их сияние. Софи была олицетворением суккуба, посланного для проверки его воли, выдержки и самоконтроля.

Как она может сочетать в себе столько разных качеств — одновременно вдохновлять к высоким целям, к служению во благо народа и тут же подталкивать к пропасти? Как же Зейн хотел прижать ее к себе, целовать ее нежные губы, ласкать ее тело и сделать своей навеки!

Зейн не мог найти ответ. Внутри все горело от напряжения.

— Могу я уединиться и привести себя в порядок? — спросила Софи.

Зейну ничего не оставалось, как выйти. Он не смог бы сдержаться, наблюдая за приготовлениями Софи ко сну.

Но стоило ему лишь взглянуть на Софи, как он забывал обо всем. Он не знал, как бороться с искушением, и не был уверен, что хочет этой борьбы. Его терзало странное чувство — давно забытое, погребенное глубоко внутри и переплетенное с трагедией и позором. Зейн не заводил любовниц с тех пор, как стал шейхом. Но раньше все было по-другому: он тщательно взвешивал все за и против прежде, чем заняться любовью с очередной пассией, и принимал решение, и все случалось в подходящей обстановке. Никогда он не чувствовал такой страсти и желания, которые затмевали разум и заставляли забыть о своем долге.

Нет, ничто и никогда не заставит его забыть о своих обязательствах перед страной.

Зейн не может позволить себе разрушить свое будущее или поставить под удар будущее своей сестры Лейлы и целой страны ради интрижки с журналисткой, которая может все обратить в скандал.

Зейн скрежетал зубами: он не доверял людям после предательства Дэмьена, который был когда-то его лучшим другом. И он ошибся насчет Софи, предполагая, что она всего лишь жадная до сенсации журналистка из низкопробных изданий. Но и ласковым котенком ее считать не стоит. Софи с завидным упорством и железной решимостью добилась своего места в жизни. Ее не стоит недооценивать — легче сразу же попрощаться со своей репутацией.

Зейну и без того хватало забот, и порочить свое имя вовсе не входило в его планы. Он уже помолвлен с Кристин.

— Конечно, я выйду. Позови, когда закончишь.

«Никогда. Никогда я не смогу тебя позвать». Софи произнесла эти слова про себя, но ей казалось, что она кричит их во весь голос. Если бы Зейн мог прочесть ее мысли, он бы узнал, как сильно бьется ее сердце в его присутствии. Софи это не нравилось, совсем не нравилось.