Шантель Шоу - В плену равнодушного сердца

Холли улыбнулась, и боль в его груди стала еще сильнее. Джарек прижал ее к себе и погрузился в нее глубже, овладевая ею с большой осторожностью и делая ее своей. Сначала он двигался медленно, но потом ускорил темп, когда Холли начала приподнимать бедра навстречу ему.

Это не могло длиться долго. Он так давно хотел ее – ему казалось, что целую вечность, – и напряжение внутри его нарастало с каждым толчком. Но Джарек боялся причинить ей боль, поэтому сдерживал свою страсть и думал только о том, как доставить удовольствие Холли. С каждым рывком он возносил ее все выше, и по ее участившемуся дыханию мог сказать, что она была близка к тому, чтобы окунуться в волну наслаждения.

– Джарек… – Холли впилась ногтями в его ягодицы и чувственно задвигалась под ним, призывая его ускорить темп.

– Я стараюсь быть осторожным, – прошептал он, сдерживаясь из последних сил, когда она выгибалась под ним всем своим телом.

– Я знаю и люблю тебя за это. Но я клянусь, что ты не делаешь мне больно.

Ее слова смутили его. Она сама хоть поняла, что сказала? Какое отношение имела к нему любовь? Джарек относился к этому чувству с глубоким недоверием. А что до того, чтобы причинить боль Холли… Джарек мысленно чертыхнулся, потому что знал, что уже причинил ей боль. Такова была его натура. Ему не следовало заходить с ней так далеко, но теперь было слишком поздно что-либо менять.

– Не сдерживайся, – прошептала Холли.

И Джарек почувствовал, что жар внутри его тела превратился в настоящий костер, когда он обхватил руками ее бедра и последним рывком отправил их обоих в бушующее пламя страсти. Холли изогнулась под ним и громко закричала, сотрясаясь от оргазма. Джарек мог бы довести ее до исступления еще раз, но впервые в жизни он был потрясен неистовым огнем, который после пережитого небывалого наслаждения прожег его тело насквозь до самого сердца.

Немного погодя он поднялся с Холли с большой неохотой, которая встревожила его. Джареку хотелось собраться с мыслями и установить заново свои границы. Это слово «любовь» смутило его, и он не мог понять, почему до сих пор лежит в кровати с Холли, когда здравый смысл подсказывал ему убираться ко всем чертям из ее комнаты и из ее жизни.

Она пребывала в неведении о том, что творилось у него внутри, и прижалась к нему всем своим телом. Джарек на секунду замер, потому что никогда не обнимался со своими партнершами. Но тут он притянул Холли к себе и вдохнул свежий аромат ее волос, когда она положила голову ему на плечо.

Она тихо вздохнула, и Джарек весь напрягся, ожидая, что она начнет признаваться в любви к нему, что поставило бы в неловкое положение их обоих.

– Значит, вот почему столько шуму вокруг этого дела, – прошептала она. – А я понятия не имела…

– Серьезно? Это твой первый оргазм?

– Получается, первых два оргазма. Приятно осознавать, что пресса права насчет некоторых вещей.

– Например?

– Ну, тебя часто называют жеребцом. – Она невинно улыбнулась, но в ее глазах плясали веселые огоньки. – Теперь я убедилась, что это правда.

Джарек уставился на нее и почувствовал, как железные прутья, сжимавшие его сердце с тех самых пор, как он оказался в приюте в Сараево, немного ослабили свою хватку. На его лице заиграла улыбка, и впервые за все это время он громко захохотал. И смех Джарека был искренним, а не ироничным, которым он славился, вращаясь в высших кругах общества.

Он никогда не встречал женщину, которая смешила бы его так, как Холли. Джарек был очарован ямочками, которые появлялись у уголков ее губ, когда она смеялась, но он также подмечал ее осторожные взгляды и понял, что она подкалывала его, чтобы скрыть собственную неуверенность.

– Тебе понравилось? – Холли густо покраснела. – Я хотела сказать… Может, секс с другими женщинами, у которых нет такой… проблемы, как у меня, доставляет больше удовольствия.

И тут Джарек понял, что попал. Его сердце, которое обычно оставалось холодным и пустым, мучительно сжалось. Джарек закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, а потом обхватил Холли за затылок и притянул ее лицо к себе.

– Ангел мой, с тобой он оказался самым лучшим. По правде говоря, он был настолько потрясающим, что, когда ты будешь готова, мы снова займемся этим делом.

– Я уже готова, – касаясь губами его губ, прошептала Холли.

И Джарек не устоял. Он жадно набросился на ее чувственный рот, и весь мир снова оказался объятым пламенем.

В раю было легко делать вид, что остального мира не существует. Целую неделю Холли с Джареком проводили почти все свое время вместе и большей частью в кровати.

Для Холли близость с ним стала настоящим откровением, и под его чутким руководством она узнала, что ее тело способно переживать самое невероятное и неописуемое наслаждение. Холли объяснила Джареку, что, когда она занимается сексом регулярно, ей не нужно пользоваться расширителями, и тогда он расплылся в улыбке и заверил ее, что они немедленно последуют совету доктора и будут заниматься сексом как можно чаще.

– Я следую советам врача, – говорил он всякий раз, когда притягивал ее к себе и ласкал ее с такой страстью и нежностью, что она теряла голову в его объятиях.

И с каждым днем их необузданное влечение друг к другу становилось все сильнее и сильнее.

А когда они не были поглощены страстью, они разговаривали.

В начале недели Джарек слетал на самый большой остров на Сейшелах, где в частной клинике встретился с представителем Национального совета Востова и сделал анализ ДНК.

– Когда будет готов результат? – спросила Холли, когда он вернулся обратно.

– Недели через две. Стандартный тест на отцовство, для которого берут слюну на анализ, невозможен по той причине, что принц Горан мертв. Но можно восстановить ДНК из предметов, которыми пользовался умерший человек. К сожалению, дворец в Востове разграбили, и большинство из личных принадлежностей членов королевской семьи было разрушено. Вот почему не осталось ни одной фотографии ни взрослых, ни детей. Но для анализа привезли расческу принца Горана, и они надеются, что смогут получить достаточно ДНК, чтобы провести тест на отцовство.

– Это больше похоже на какой-то детектив. Значит, нет ничего, что могло бы пробудить твои воспоминания о раннем детстве? Какая жалость. Иногда достаточно увидеть какой-то предмет – например, в твоем случае это могла быть игрушка, – и память тут же срабатывает.

– Иногда мне снится лошадка-качалка. А еще во сне я смутно ощущаю присутствие какой-то женщины. Мне кажется, это может быть моя мать.

– Если ты не помнишь раннее детство, может, ты расскажешь мне о том периоде, который остался в твоей памяти? Я говорю о твоем пребывании в приюте.