Бриджит Берд - Сейчас или никогда

А вот Анджеле дублерша была совершенно не нужна. Ей не понадобилось даже привставать на стременах. Тем более что ни стремян, ни седла на Рамоне не было. Тим просто плавным движением проник ладонью под ее ягодицы, двинулся дальше, попутно убедившись, что влажное лоно трепещет от нетерпения. Средний палец он ввел глубоко внутрь, так что Анджела глухо застонала, а указательным легонько прошелся спереди, нащупывая вожделенную точку, от прикосновения к которой его рыжая ведьмочка прикусила губу, чтобы не вскрикнуть и не напугать лошадь.

Возбуждение Тима нарастало. Понимая, что сам он, сидя верхом на коне, получить разрядку не сможет, всадник решил вначале доставить удовольствие женщине, а потом пустить коня галопом к коттеджу, где, как он догадывался, его ожидало незабываемое эротическое празднество. А пока Тим продолжал ласкать Анджелу, сам поражаясь собственной изобретательности.

Не спугнуть лошадь — это сейчас главное. Значит, не делать резких или чересчур быстрых движений. Слава Богу, женщине совсем не обязательно, чтобы достичь оргазма, совершать акробатические пируэты. Тим это превосходно знал, и потому, касаясь бутона чувственности своей партнерши, он не забывал горячо шептать ей в самое ушко, покрасневшее не то от холодного ветра, не то от удовольствия:

— Как ты меня заводишь… У тебя такая грудь… Я хочу ее видеть… Ты мне снилась, вся голая, сидела в кресле, раскинув ноги… Я хочу трогать тебя всю… Я хочу ввести внутрь… Ты красивая… Мне так хорошо было с тобой… Не могу терпеть… ведьмочка моя…

Эх, запомнить бы то, что он говорит, чтобы потом не мучиться, выдумывая, какие слова любви вложить в уста героя, что пытается соблазнить свою девушку! Эх, снабдить бы роман диском, на котором для пущего возбуждения читателя записать этот текст так, как его произносит Тим, — с хрипотцой, с напором! Что может завести сильнее голоса влюбленного и изнывающего от желания мужчины! Какой поступок считать благороднее, чем добровольный отказ от секса — когда ради того, чтобы ублажить женщину, мужчина согласен ждать! Эх, если бы… Но Анджела не сделает этого, потому что она не согласна делить такого любовника с другими, и потому, что она уже не владеет собой, не может ничего запоминать, потому что перед глазами у нее рассыпается сноп цветных искр и, как она ни сдерживается, из груди вырывается крик. И судорожно сжимаются бедра, успевая запечатлеть и повторить миг блаженного удовольствия, и Анджела резко дергается еще и еще раз, потому что это делает не она, тело решает за нее…

Рамону наконец надоело то, что происходит у него на спине (хорошо, что не за спиной, успела подумать Анджела, возвращаясь с небес на землю), и он нетерпеливо забил копытом. Тим понял, что конь выходит из повиновения, пришпорил его, и жеребец рысью поспешил к дому.

Обессилевшая Анджела скакала молча, всецело полагаясь на мастерство своего спутника. Несмотря на кратковременную разрядку, она чувствовала, что удовлетворена не полностью, что готова продолжить с любого места, только на сей раз главную порцию должен получить ее потрясающий Тим.

Анджела чувствовала, какое нетерпение охватило его. Рамон перешел на рысь. И в этот момент Анджелу осенило. Она наклонилась и вцепилась руками в гриву лошади, таким образом чуть приподнявшись навстречу Тиму. Он угадал ее маневр и, держа повод одной рукой, второй расстегнул молнию у себя на брюках. В следующий миг Тим овладел Анджелой, застонав от удовольствия. Он обхватил коленями ее талию и задвигался в ней, подстраиваясь под бег лошади. Анджеле не оставалось ничего другого, как принять удобную позу и подчиниться его желанию.

Очередной оргазм накрыл Анджелу на полном скаку. Колючий ветер хлестал ее в лицо, но щеки горели совсем по другой причине. А Тиму, который забыл даже смотреть на дорогу, казалось, что им овладевает настоящее исступление. Сдерживаться больше он не мог. И в тот момент, когда выплеснулось в Анджелу его напряжение, когда мир для Тима сосредоточился в том сосуде жизни, который сейчас представляла для него Анджела, любовники закричали. Крик получился бесшумным. Только мерный стук копыт Рамона разносился по окрестностям.

«Безумие, — думала Анджела, чувствуя, как ее охватывает новая волна желания. — Я должна это описать. Люди прочтут любовь, узнают, сколько неистовых радостей таит она в себе. Это моя миссия на земле, ибо никто до меня не сделал этого».

Они ехали, тесно прижавшись друг к другу, до самого дома Тима. Там хозяин увел Рамона в стойло и, не в силах сопротивляться самому себе, еще раз взял Анджелу прямо на пороге конюшни. Немного остыв, Тим вывел из гаража свой красный «ровер», и влюбленная пара отправилась в коттедж.

Пока Тим разжигал огонь в камине, Анджела на скорую руку приготовила салат. К нему она подала салями, швейцарский сыр, оливки и свежий хлеб с хрустящей корочкой. Наконец дошел черед и до бутылки шампанского, которая томилась в холодильнике с момента исчезновения Тима.

Шерстяной плед, брошенный перед камином, ждал своего часа. Тим поднялся, подошел к окну и резко задернул шторы.

— У ночи много глаз, — сказал он. — А сейчас иди сюда, моя ведьмочка. Я хочу тебя снова и снова, так что никуда тебе теперь не деться. Да у меня и не было возможности толком заняться с тобой любовью. Традиционным способом, я имею в виду.

— Ты, главное, не останавливайся, — засмеялась Анджела, прикидывая, какой ракурс выбрать, прежде чем опуститься на плед у огня. Не далее как завтра она опишет это гладкими круглыми фразами, и ей хотелось видеть себя с Тимом в большом настенном зеркале. Похоже, ее профессиональная болезнь вступила в завершающую стадию. Ведь писатель, как известно, пропускает мир через себя…

Прошел год. Рука об руку Тим и Анджела вышли из галлоуэйского кинотеатра. Туман клубился в прохладном осеннем воздухе. Над их головами светилась огромная неоновая вывеска: «”Пурпурная орхидея”, режиссер Кевин Кент».

— Фантастика, особенно последняя сцена на лошади, — признал Тим. — Ширли удалось так точно все передать! Наслаждение, которое она чувствовала, и любовь к мужчине, который сидел сзади в седле. Получилось невероятно эротично, хотя обнаженных тел в кадре не было. Ты очень ловко вплела этот эпизод в сценарий. Если память мне не изменяет, в книге его не было.

— У меня не муж, а литературный критик. — Анджела усмехнулась и игриво посмотрела на Тима. — Ладно, согрей меня немножко, а то на улице так холодно.

— Как ты относишься к идее выпить виски с лимоном в «Скрипаче»? Исключительно чтобы согреться. А позже мы разведем огонь в камине…

В пабе было немноголюдно — вечер понедельника как-никак. Утром Тима ждали в Лондоне, но в пятницу он собирался прилететь обратно. Анджела оставалась в коттедже, чтобы работать над сценарием на основе очередного эротического триллера, который вышел лишь несколько недель назад, но уже возглавлял список национальных бестселлеров.