Эми Эндрюс - Аромат желаний

— А потом? Опять станем друзьями? — спросил он.

Она пожала плечами:

— Ну да. Мы в последнее время не так уж часто видимся. Два, может быть, три раза в год. А после смерти отца, наверное, еще реже.

— Правда, — пробурчал Рик.

Стелла улыбнулась и засунула руку под простыню:

— Правда, только правда, и ничего, кроме правды.

Рик опустил голову ей на плечо:

— В этом есть логика.

Ее рука скользнула дальше и достигла цели. Рик выругался по-испански, и Стелла рассмеялась, вспомнив, что именно этим ругательствам он научил ее, когда ей было двенадцать лет. Она сжала его плоть и погладила ее. Рик вздрогнул.

Стелла вытянулась, запустив свободную руку под подушку, пока Рик ласкал ее соски. Рука на что-то наткнулась, и охваченная страстью женщина не сразу сообразила, что это. Книга? Недолго думая, она вытащила ее.

«Охота за наслаждением».

Стелла выругалась и встала.

— А-а… — простонал Рик.

— Ты читал?

Он кивнул. Стелла нахмурилась.

— Это экземпляр Дианы, — констатировала она, перелистывая книгу.

— Так и есть. Она дала ее мне в день нашего отъезда.

— Правда? — Стелла составляла в уме гневное сообщение, которое намеревалась отправить подруге.

Но потом другая мысль осенила ее, и она вскочила.

— О боже! — воскликнула Стелла, повернувшись к Рику. — Так ты знал…

Она не смогла закончить предложение — настолько стыдно ей было.

Рик ухмыльнулся, скрестил ноги и заложил руки за голову.

— Что я Васко Рамирез?

Ее нежно-розовые щеки сменили цвет на багряный. Стелла собиралась отрицать все, но не смогла. Слишком многое выдавало в Васко Рика. Родимое пятно, привычки, выражения, чувство юмора.

Стелла отвела глаза.

— Не нужно быть семи пядей во лбу, — раздраженно бросила она. — Мне требовался пират-испанец.

Что бы ни случилось, Рик не должен узнать, что еще задолго до появления Васко Стелла фантазировала о нем.

Рик вскочил на ноги и встал у нее за спиной.

— Пожалуй, мне нравится, что ты взяла меня за образец. — Он покрыл поцелуями ее плечи. — Я не буду подавать на тебя в суд. Я даже польщен. И восхищен, с какой точностью… — он улыбнулся, — ты описала Васко. А сцена в ванне… — Рик поцеловал ее в ухо, одновременно лаская грудь. — Как будто ты писала мой портрет.

Стелла выгнула спину и закрыла глаза. От его прикосновений все внутри ее переворачивалось. Она повернулась к нему лицом, и Рик слегка провел губами по ее губам.

— Как будто ты действительно видела меня голым, — продолжал он.

— Ты знал, — прошептала она и открыла глаза. — Ты прочитал книгу к тому моменту, когда заставил меня смотреть, как ты моешься в душе.

Он бесстыдно рассмеялся, обхватывая ее бедра.

— Виновен, — прошептал Рик.

Стелла нахмурила лоб, вспоминая, как часто за последнее время она ощущала дежавю. Душ. Как Рик лечил ее раны. Как выжимал сок манго на ее тело.

— Ты специально разыгрывал сцены из книги? — спросила она, обнимая его за шею и выгибая спину оттого, что Рик принялся ласкать самое чувствительное местечко.

— А что мне оставалось делать, ведь ты запретила мне флиртовать? Да и какая разница?

— Есть разница, — вздохнула Стелла. — Я зла, как черт.

Рик засмеялся, услышав ее тихое постанывание.

— Тебе не понравилось? Ожившие иллюстрации к роману не возбуждали тебя?

Рик был прав. Сложно читать морали, если она тоже позволила себе насладиться воплощением некоторых своих фантазий.

— Это просто литература, — простонала она.

— Ты не Мэри, так? — прошептал он.

Стелла закрыла глаза, проваливаясь в бездну. Уже не понимая, что правильно, а что неправильно, она по-прежнему была уверена, что правда равносильна смерти.

— Так, — подтвердила она.

Стелла все сильнее сжимала его шею от возбуждения. Мэри была забыта, Васко ушел в тень. И только волшебные объятия Рика имели значение.

— О боже! — Она выгнулась еще сильнее. — Не останавливайся… Пожалуйста, только не останавливайся.

— Да, Стел, да.

Стелла забилась в конвульсиях и на мгновение перестала дышать. Она знала: когда все закончится, ей не стать прежней.

Мэри попыталась высвободиться из шелковых уз, лежа на кровати Васко. Она посмотрела на красавца пирата в галифе и в сапогах, мерившего шагами каюту.

Он остановился у кровати, подбоченился и посмотрел на нее:

— Мэри, я жду.

От низкого бархатного голоса ее сердце неровно забилось, а соски набухли. В голубых глазах Васко блеснули чувственные искры. А как иначе, учитывая, что она лежит перед ним полуобнаженная? Десять минут назад он раздел ее до белья и привязал.

— Капитан Рамирез, я настаиваю, чтобы вы сию же секунду меня отвязали.

Васко усмехнулся, глядя на два соска, выступающие под тонкой сорочкой.

— А мне кажется, вам, леди Мэри, весьма приятно быть привязанной, — прошептал он, опираясь коленом на кровать.

Она подняла на него глаза, полные гнева и страсти одновременно:

— Капитан Рамирез!

Не обращая внимания на угрожающий тон, он придвинулся ближе:

— Я предпочитаю, чтобы ты называла меня Васко. Как на палубе, когда я мыл твои прекрасные волосы. И когда я впервые к тебе прикоснулся. — Васко провел рукой по разрезу ее панталон. Мэри тяжело задышала, и он победоносно улыбнулся. — Как вчера, и позавчера, и пять дней назад…

Мэри воспламенилась от его прикосновений.

— Васко, пожалуйста, — стонала она, — среди дня… команда…

Он покачал головой и усмехнулся. Леди старается соблюдать приличия, даже будучи привязанной к кровати.

— Скажи это, — настаивал он, — если хочешь, то тебе надо попросить.

Ему необходимо было знать, что ее снедает страсть так же, как и его.

Мэри покачала головой. Воспитанные девушки так не выражаются.

— Не буду.

Васко улыбнулся, увидев, как она закусила нижнюю губу.

— Мэри, ты же хочешь. Я чувствую это здесь, — сказал он, лаская ее, отчего она громко застонала. — Я изучил тебя, Мэри.

Она ненавидела его способность сводить ее с ума.

— Сэр, вам обо мне ровным счетом ничего не известно, — упиралась она, беспокойно крутя бедрами.

Васко ухмыльнулся:

— Я знаю, тебе нравится это. — Свободной рукой он обнажил ее молочную грудь и розовый сосок, тут же набухший под его ласками. — Я знаю, что у тебя есть маленькое родимое пятнышко в форме клубники…

— Васко… — выкрикнула Мэри, выгибая спину от I ласк его языка и пальца.

Он улыбнулся, поднимаясь:

— Я знаю, тебя возбуждают шелковые путы, несмотря на голос дядюшки в твоей голове, твердящий, что мы попадем в ад.

— Что ж, капитан Рамирез, увидимся там, — высокомерно парировала она.