Алексей Суслов - Кружение времени

***

Прогуливаясь по одному из тегеранских базаров, Анжелика и Вьетнамский встречали утро как заправские любители витаминов.

Восточный базар – это смесь азарта и фарта, помноженное на расторопность. Пёстрые лавки, действующие тонизирующе на мозг, впечатляли своим разнообразным вездесуществом. Хотелось всё попробовать, или, хотя бы, пересмотреть.

Выбирая апельсины, Анжелика положила иранские реалы на пирамидку с хурмой. Продавец заметив эту деталь, смекнул что есть шанс обмануть нерасторопных клиентов, столь безрассудных как горные ишаки. Незаметно он забрал деньги и его седая борода заблестела от удовольствия. Он повернулся к солнцу, как-бы отойдя от продаваемого.

Вьетнамский сначала ничего не понял, но когда порылся в памяти, уразумел, что дело нечистое. Он очумело взглянул в спину старику и тот весь вздрогнул.

-Ну, бабушка моя рязанская! старик, отдавай деньги! – закричал Стас.

Тот пожал плечами: мол, я то здесь причём, но услышав: "полиция, где полиция" ( он, бедняга, понимал по-русски, так как учился в Союзе), он достал риалы и возмущенно потрепал свою бороду.

Главное – во всех непредвиденных обстоятельствах не терять самообладания.

Произошло так, что у Анжелики и полиглота Вьетнамского случилось добротное духовное сближение.

Глава 3

Егор Мельников всегда зазывал долгожданных гостей в конце каждого месяца, между 20 и 25 числом, когда получал необходимые деньжата от родителей. Была мечта зарабатывать самому, но пока подходящей работёнки он не сыскал… Закупленные продукты в супермаркете "Солнышко Ра", а также питьё он выбирал с особой тщательностью, прицениваясь ко всякой мелочи, выбирая не что подешевле, что лакомо утробе.

Если бы они знали, что в этот вечер будет бойкая гроза, они бы не собрались. Но был лёгкий ветерок, который тушил их сигареты, затем – приготовление полуфабрикатов, а в конце – долгожданное время расслабиться и хлебнуть виски, отдававшее кошачьей мочой.

В эту вечеринку особо разговорился Данила Званов, капитан университетской волейбольной команды, большой ценитель женских тату в интимных местах и громаднейший матершинник. Он не понимал и не принимал никакую власть, слыл отъявленным анархистом и кругом видел заговоры.

-Почему кто-то в Америке может издавать всякую ху…, а я своё производство не имею право доверить русским? Я своё родил сердцем, выковал крепче стали, а мне говорят, что русская современная литература не состоялась… Кто этот баран, не видящий меня в упор? Протрите очки, господа! Я продолжаю. Да, моя работа выйдет в свет, но это мне будет стоить половины моей драгоценнейшей жизни. Мне надо блата (когда просовывают за деньги и связи)? Мне не надо никакого блата, мне надо великоотечественной справедливости! Я желаю греметь как Маяковский, а не как "петух" из зоны. Кто мне поможет? Только вы, мои друзья.

Они выпили, разбив один из фужеров. Егор жадно подцепил кильку вилкой и целиком проглотил вместе с головой. Званов это оценил по достоинству и заверил, что Егор первым получит его книгу.

-Если мы так любим Стивена Кинга – а это сущая правда – то мы должны уже в конце-то концов подчинить все страхи себе. А на деле этот писатель № 1 нас так закабалил, что мы дергаемся нынче как марионетки. Со мной это дело не пройдёт, амба! – Данила откусил хороший шмат сала, ещё гуще посолил и поперчил, откусил и проглотил как баклан. Жевать он не умел. – Футбол отечественный мы прое.., хоккей превратили в бардак, а космос стал способом украсть деньги и уехать на Карибы… Нет, со мной этот номер не пройдёт!

Выпили вместо виски водки. В форточку задувал ветер, пошла гроза.

-Люблю грозовые бури – хвалился Званов, положа своему напарнику,Вите Короткову, длань на плечо. Витя захмелел как сибирский вор, лихорадочно пожёвывая губы. Он уважал все "концерты" Данилы Званова, ценя его неординарность в его суждениях. Когда-то они дрались так часто, как плодятся кролики и эти драки были ох как кровавы. Но вот в их смутных отношениях установилась благодать человеческая.

Егор слушал Званова вполуха, каждый раз желая вставить слово. В душе Мельникова была какая-то пустота, словно кто-то там повесился. Он положил голову на стол и никто это не заметил, так как Данила и Витёк спорили уже о женщинах.

***

В Иране, как в всегда на Ближнем Востоке, дни растянулись как жвачка. Были дни короткие, но в основном такие, что Анжелика скучала… пока не разбился авиалайнер "Тегеран-Казань", под своими обломками погребая 99 пассажиров. Газеты пронзали разум горожан убийственными заголовками, ребятишки разносили эти заголовки по всем окраинам, но особенно загружены были помойки на отшибе, где старик Хасан сжигал эти "сенсации", хваля Аллаха.

Анжелика Скришина первой пришла на помощь родственникам погибших в крушении самолёта. Сотрудничая с "Красным Полумесяцем", Анжелика выражала свою причастность к "отжиму" той боли, что поселилась у родственников жертв.

Она не спала уже трое суток. Тошнило, роптал позвоночник.

-Отдохните, мадам Скришина – умолял девушку иранец в голубой накидке. – Вам нужен отдых. – Но Анжелика лишь пожимала плечами и отходила в сторону.

Переведя одному из татарских мужчин статью о крушении Боинга-747, где погиб его сын, Анжелика села в уголке комнаты. Муха кружила под потолком и казалось, что и она рухнет на пол.

-Постелите мне на раскладушке в этом месте. – попросила девушка.

Ей снился мальчик, синий как лён и этого мальчика проглатывала медленно какая-то страшная тварь с рубиновыми глазами. Животное дышало громко, ноги мальчика тряслись и он руками отталкивался от пасти, но вновь уходил вглубь зловония. Сердце Анжелики стучало как кремлёвские куранты. Хотелось пить, пить, пить…

Мальчик скрылся в этой пасти и теперь чудовище приближалось к девушке. Анжелика выставила вперёд руки, но ноги подкосились и она упала на расскладушку вниз лицом. Один из чулок слез с ноги, открыв соблазнительную ляжку.

Она проснулась от прикосновения чье-то холодной руки. Открыв глаза, Скришина увидела Стаса Вьетнамского. Тот курил сигарету и пепел с неё упал на пол, который перед глазами Анжелики был так неустойчив, что казалось, будто кто-то неизвестный дёргает как нити весь этот мир.

-Вы спали беспокойно – заметил Вьетнамский – не хорошая страна, скажу вам! Никогда не любил Ближний Восток, ибо здесь постоянно кого-то убивают.

Анжелика встала и расправив платье, подошла к окну. Зной кипятил иранскую землю.

-Здесь также, как и в России – то же горе, та же беда.– произнесла печально девушка и закрыла глаза.

И снова мальчик…

***

Дверь квартиры Егора была распахнута настеж. Любопытная блокадница Алёна Ивановна прислушалась, но ничего не услышала. Она прикрыла дверь ногой и спустилась во двор, где у неё вновь заныло в сердце.