Даннис Харлампий - Вероника

– Думаешь, я не способна отличить искусственный поцелуй? Я сразу поняла, что это была дешёвая постанова. Просто обидно как-то стало. Я-то думала, что у нас свидание.

– Ну да, скверно вышло. И ты правильно сделала, что облила меня.

– Это всё, что ты хотел сказать?

– Нет. Мне плохо без тебя, и я постоянно о тебе думаю. Сначала пытался как-то внушить себе, что ты всего лишь мимолётная знакомая. Но всё напрасно. И тогда я понял, что ты очень много значишь для меня. Я ценю каждый день, что мы тут с тобой провели.

Стас взял её за руку, и она была не против. Воцарилась тишина, во время которой они пристально засмотрелись друг на друга, заведя немой разговор. Стас представил, как поцеловал её, и в следующий миг его дыхание участилось.

– Мне тоже понравилось, – сказала Яна, точно читая его мысли. – Иди уже сюда.

Они приблизились. Их губы застыли в нежном прикосновении. Стас уже знал, как Яна любила растягивать подобные моменты, поэтому не торопился вторгаться в полуоткрытые двери. Спустя несколько секунд, Яна сама просунула язык ему в рот, и начался медленный танец удовольствий. Стас не чувствовал ног, не слышал звуков и вообще забыл как дышать. Лишь долгожданный поцелуй заботил всё его существо. Нет, это был не поцелуй, это была райская слива, которую вкусили два одиноких сердца. И даже природа вокруг них затаила дыхание, насколько сладок оказался их плод любви.

Наконец Яна отстранилась и открыла глаза. Она расстегнула лифчик за спиной и он упал вниз, обнажив её маленькую грудь. Стас предпочитал именно такой размер – что-то между единичкой и двойкой. Он считал, что такая грудь всегда останется молодой. Руки его сами собою потянулись к её телу, нащупывая затвердевшие соски. Губами он заскользил по её белой коже, оставляя еле заметные следы от тысячи поцелуев. Началась долгая прелюдия, сокрывшая от влюблённых весь внешний мир. Забыв о времени, о делах, о планах на будущее, они видели только друг друга, дышали друг другом.

Неожиданно Стас почувствовал какую-то нехватку, словно бы мало ему было простых объятий и поцелуев. Ловким движением он развернул Яну таким образом, что она оказалась на четвереньках.

– Эй, полегче, – прошептала она.

– Ты божественна, – ответил он.

Для Стаса открылся доступ к более тайным её местам. И он быстро их разоблачил, стянув зубами второй элемент купальника. Теперь перед ним находилась абсолютно голая девушка, всё в той же позе и без капли смущения. Яна получала слишком много наслаждений, чтобы еще с какими-то комплексами считаться. А Стас и знай себе любовался её прелестями. Ведь настал его черёд создавать шедевр. Нежным языком, словно художник на холсте, он начал рисовать на её теле узоры. Потом он прибавил темп, и его тонкие прикосновения перешли в жадные лобызания.

Стас обработал каждый миллиметр её тела, не пропустив самых сладких мест. Трижды Яна испытала оргазм, заполняя лесное пространство протяжными стонами.

Потом возникла короткая пауза, и Стас снова залюбовался прекрасным женским телом. Но только теперь Яна лежала на спине.

– Тебе не кажется, что ты очень несправедлив по отношению ко мне? – сказала она, приподнявшись на локти.

– Что-то не так?

– Конечно. Почему ты всё ещё одет!

И Стас быстро уравнял своё положение. В следующее мгновение он перевернул девушку на живот и скрутил её руки за спиной. Он был заряжен ракетой дальнего действия, а поэтому на протяжении целого часа заставлял Яну раздирать воздух в криках и стенаниях. Такой жёсткой схватки она и близко не ожидала, и в конечном счёте осталась раздавленной, истерзанной и обессиленной, но бесконечно счастливой.

Чтобы не сидеть на взмокшем покрывале, Стас переместился на траву и облокотился о ствол дерева. Яна последовала за ним. Спиной она легла на его грудь, а он обхватил её руками и ногами.

Обычно после занятия любовью Стас курил, но только не теперь. Эта отвратительная привычка даже намёка не подавала ему в столь чудесный момент. И он и она погрузились в глубокую истому, и казалось им, что они были созданы друг для друга, чтобы всю вечность вот так вот просидеть в дали от городской суеты, под покровом лазурного неба.

Уже стемнело. Но они никуда не торопились. Им обоим хотелось, как можно дольше побыть друг с другом, послушать тишину, подышать бархатным воздухом. Вскоре их начал манить сон, и на какой-то промежуток времени Яна даже отключилась. Но она продолжала ощущать его нежные прикосновения пальцев. Стас ласково поглаживал её соски, проделывая круговые движения. Потом он сжал их и скрутил, будто это были кнопки активации сознания. Яна сразу же всхлипнула и покрылась гусиной кожей.

– Ты как? – заговорил он.

– Мне очень хорошо.

– И мне.

– Знаешь, у меня было не так много мужчин, и я никогда не встречала такого контрастного. Сперва ты мне показался довольно мягким. Ты так много целовал меня, был таким нежным, внимательным к каждой мелочи. А потом в тебя настоящий зверь вселился, что я даже испугалась.

– Прости, если причинил тебе боль.

– Ещё как причинил. Но мне понравилось.

– Причина в том, что я уже давно не занимался сексом с настоящей женщиной. Ты возбуждаешь не на шутку. У тебя такие сладкие губы, причем и верхние и нижние.

– О да, это было нечто. Не знала, что ты такой профи.

– А ещё у тебя шикарная грудь.

– Да ладно тебе. Маленькие они у меня.

– И в этом их прелесть.

– Вот в живописи идеальная женская грудь считается та, что размером с половинки грейпфрута.

– Тогда у тебя половинки апельсина. Они у тебя такие же, как у этой статуи известной, без рук которая.

– Венера Милосская.

– Точно – она самая. Ты не против, если я буду называть тебя Венерой Милосской?

– Против. Я же не такая старая. Ведь ей более двух тысяч лет, и её автор так и остался неизвестным.

– Но и о тебе я практически ничего не знаю. А хотелось бы.

– Вот как. Тогда сначала тебе придётся самому меня просветить. Не хочешь о себе рассказать?

– Со временем ты всё узнаешь. Не торопи коней.

И Яна не стала приставать, хотя на языке у нее крутилось множество вопросов. Просто она не хотела грузить его, во избежание стычек и недопонимания. Конечно же она имела полное право спрашивать всё что угодно, особенно после всех неприятных инцидентов, виновником которых именно Стас и являлся. Но Яна быстро забыла о плохом, потому что он привлекал её как человек – не прошлый надменный хам, а тот, кого он пытался спрятать, и кого она в нём постепенно распознавала. Поэтому она молчала, приняв весьма осторожную позицию, молчала раньше и намеревалась молчать в дальнейшем. Как бы часто они не встречались, она держала под контролем своё любопытство, терпеливо выжидая, когда он сам начнёт ей раскрываться. А видеться они теперь стали регулярно, почти каждый день. У них не было будней и выходных, у них были просто их общие дни, и они проводили их замечательно. Стас полностью доверился вкусам и интересам своей второй половинки и с радостью принимал любые её предложения. В кино они ходили только на серьёзные фильмы, отдавая большее предпочтение драмам и романтике, и абсолютно игнорируя вредные слэшеры и экшен. Прогулки они совершали исключительно в парках, а шумные и прокуренные заведения вообще отсутствовали в их насыщенном графике. Да и с курением-то Стас быстро распрощался, заменив привычку нескончаемой тягой к обществу Яны. Она настолько завладела его мыслями, что попросту вытиснила из них сигареты и алкоголь. Но у Стаса появилась новая зависимость: он с большим рвением посещал с ней культурные места, прелесть которых начинал понимать. Их занимали театральные пьесы, балет, виртуозные концерты мастеров джаза. Стас превратился в истинного ценителя классической музыки. Скажи ему кто-нибудь об этом хотя бы месяц назад, он бы на смех поднял. А теперь он только диву давался, сколько великолепных вещей игнорировал раньше.