Владимир Купрашевич - Утром, в чужой постели

– Много было работы. Кипятила чай. Нинка разносит. Могу принести и тебе.

Вместо ответа он тянет к ней руки, но она отстраняет их и садится по другую сторону столика.

Минуты две оба смотрят в окно на бесконечный хоровод деревьев, словно давно не видели заоконных пейзажей.

– Почему ты развелась с мужем, – неожиданно для себя спрашивает он. Она косится на него.

– Я не из тех, кто по своей воле выходит замуж, а потом разводится…

Лена говорит так убежденно, что вызывает невольную улыбку у Генки.

– Что смешного?! – не понимает Лена.

– Да ничего. Так говоришь, будто это пожизненное обязательство.

– А разве нет?! – ершится Ленка. – Если решение добровольное. Грех разрушать семью.

Генка смотрит на нее с усмешкой.

– Ты, наверное и в церковь ходишь? В какую?

Ленка смотрит на него озадаченно.

– Да ни в какую! Разве чтобы во что-то верить надо ходить куда-то. Просто я считаю, что человека для жизни надо выбирать только один раз.

– Да-а?! А если ошибешься?

– Ну это ты уж сам виноват.

– Ну, предположим, ошибся, виноват, и так и маяться всю жизнь, без всякой надежды?

– А тебя никто не принуждал.

– Жесть…, – ухмыляется Генка и переводит взгляд в окно, но ненадолго.

– А с твоим-то, что случилось?

Лена в свою очередь что-то высматривает за стеклом и отвечает не сразу.

– Разбился на мотоцикле… Сейчас много гибнет на дорогах.

Геннадий не знает, как реагировать на ее сообщение, но Ленка вдруг поворачивает к нему лицо и смеется.

– Но это было в далеком прошлом.

– Как именно далеком? – уже не отстает Генка.

– В другой жизни… Расскажи лучше, где ты отдыхал?

Генка явно недоволен поворотом темы, но помолчав отвечает.

– В Черногории.

– Красивая страна, – не дает ему возможности вернуться к прежней теме Ленка.

– Ты там была? – косится он.

Нет. Видела в клубе кинопутешествий. У меня цветной телевизор последней марки. Вообще у меня все высший класс.

– Перестань трепаться…

– А что? Молоденькая, незамужняя женщина с прекрасной квартирой в центре, отдельным санузлом и дочкой-умницей лет пяти разве не в цене?… Ладно, я пошла на уборку.

Несколько минут он сидит в одиночестве продолжая рассматривать пролетающие мимо ярко– рыжие березовые рощи, с редкими красными рябинами, и случайными отчаянно-зелеными елями. Все это на фоне стерильно-синего небосклона. Буйствующая красками обреченность. Внезапно появляющиеся размашистые поля с ползающей по ним сельхозтехникой лишь немного придают оптимизма заупокойной осенней красе…

Геннадий поднимается и тоже выходит из купе. В окнах коридора те же пейзажи. Желтые, оранжевые и красные пятна всюду выступают веселыми мазками, вызывая своей глупой радостью жалость и досаду.

Солнечные лучи заливают весь вагон и в коридоре душно от их тепла как в разгар лета. Хорошо бы подойти к единственному открывающемуся окну, но оно занято молодым офицериком. Курит. Впрочем, сигарета у него догорает и стоит немного подождать. Вскоре он выбрасывает окурок в окно, плюет туда же и собирается уйти, но спотыкается о швабру, которой ему перегородила путь неизвестно откуда появившаяся Ленка.

Тот с удовольствием вступает в игру. Они о чем-то треплются – различить слова на расстоянии трудно. Ленка, судя по гримасам отчаянно кокетничает. Жалкая потаскушка! Геннадий отворачивается к окну.

– А ты не женат случайно? – кричит потерявшая всякую совесть проводница.

– Нет. Не успел.

– Тогда приходи.

Он слышит хлопок дверью и смех Нины.

– Он что, действительно собирается придти?

– Пусть приходит. Может подарит значок отличника боевой подготовки. Я их коллекционирую, – слышит он совсем рядом голос Ленки и чувствует как швабра чиркает его по ботинку.

– А, это ты…,– голос невыразительный, словно прочитала строку из газеты.

Скорее всего, она и взгляд не отрывала от швабры.

Геннадий молча выходит в тамбур и останавливается у двери. Стекло на двери грязное, да и желания всматриваться в знакомые пейзажи не возникает желания. Зато высказать дрянной девчонке все, что он о ней думает и выйти на первой же попавшейся станции хочется нестерпимо. Но ради чего?! И ради кого?! Следовало бы потребовать у проводников место в пассажирском купе, но заводить об этом разговор уже нелепо, скоро конечная, да и свободного места найти уже невозможно, а то, что отмечено в билете он уступил пожилой женщине из общего вагона, правда, по Ленкиной же инициативе. Взамен она устроила его в служебном – с чего все и началось. Он вовсе не рассчитывал сблизиться с нею и, каким образом все произошло – уже не понять. Когда он вошел в вагон со своим чемоданом с красочными наклейками югославских отелей Ленка несколько секунд рассматривала его, затем, не спросив билета вдруг захлопнула дверь служебки перед его носом. И все-таки уже тогда она понравилась ему. И, видимо, больше чем следовало, иначе с чего все эти расстройства по поводу ее вытанцовываний перед первым попавшимся засранцем в форме. Да и черт с ней!…

Хлопает дверь и слышится знакомое шуршание швабры. Затем шелест прерывается. Геннадий чувствует ее спиной и поворачивается. Грешница в позе раскаяния. Он поднимает ее лицо за подбородок и с удивлением видит в ее глазах слезы. Коротко блеснув глазами Лена отворачивается.

– Ну, что ты…, – бормочет он и притягивает ее к себе.

Она отталкивается, вынимает из нагрудного кармана платок и вытирает слезы.

– Я плакала от смеха. Вспомнила еще один анекдот. Хочешь …

– Перестань, Лена! – обрывает он.

Она шмыгает носом.

Генка снова обнимает ее в тот момент, когда она пытается уйти.

– Ты забыла дать мне свой адрес.

Откинувшись, она снисходительно усмехается.

– Да-а! Не может быть… А зачем?.

– Ну, я может быть приеду к тебе.

– Может быть… А зачем?

Геннадий не находится с ответом.

– Если ты о чем-то переживаешь, то напрасно, ничего не случится, я уже…в положении.

Геннадий мычит в растерянности, потом глупо спрашивает.

– Как?

– Как обычно.

Он невольно взглядывает на ее живот.

. – Что-то не видно…

– Так только три дня прошло…, – глаза ее насмешливо колючие.

Геннадию кажется, что глупее он никогда не выглядел.

– Вот это анекдот и есть…, коротко смеется Лена.

Она поворачивается, но Геннадий ловит ее за руку.

– Ты забыла дать мне свой адрес, – повторяет он

Лена вглядывается в его лицо, затем молча вынимает из нагрудного кармана авторучку и блокнотик. Пишет уверенно и быстро. Вырывает листок и протягивает ему. Словно квитанцию на оплату штрафа.

– А теперь иди в служебку. Через час приезжаем, – распоряжается проводница и уходит.

Геннадий невольно взглядывает в дверное окно. Поезд мчится на полной скорости, но иллюзии свободного полета уже не создается. Стальная колея цепко держит состав в строго заданном направлении. Появляются первые строения пригорода