Диана Машкова - Нежное солнце Эльзаса

Нужно сказать, в специалистах я не засиделась. Не прошло и двух лет, как «Гранд Дом» открыл дирекцию по работе с Восточной Европой. Ее-то я и возглавила, поглотив, в числе других, и «русский» отдел. К тому времени Егор благоразумно перешел в другое подразделение компании: в отличие от меня он никогда не страдал ни излишними амбициями, ни болезнью под названием «карьера». Главное, чтобы работа приносила удовольствие и приемлемый доход. Все остальное неважно. Вот он и решил мне не мешать, а заодно и не испытывать судьбу во второй раз. Деньги, к слову говоря, моего любимого в принципе тоже не слишком волновали. Особенно, кажется, с тех пор, как он переехал к нам с мамой в дом и перестал тратиться на съемную квартиру. Зато благодаря этой рокировке я была избавлена от необходимости покупать машину: все равно на работу, с работы, по магазинам и в Баден-Баден по выходным мы ездили только вместе, на его новеньком «Рено». А я по-прежнему испытывала необъяснимое блаженство от оплаты всех наших совместных счетов и прочих повседневных расходов. По-моему, русские женщины все-таки больны на голову: на что угодно готовы ради любви. И это говорю я, которая всю жизнь презирала такой расклад и полагала, что мужчина должен зарабатывать, содержать. Одним словом, черт его знает что такое!

Но меня до сих пор хлебом не корми — дай только сводить Егора в дорогой ресторан, ночной клуб или подарить ему какую-нибудь безделушку. За это я позволяю себе время от времени отпускать фривольные шуточки вроде: «Забыл, что твое место в постели?» или: «Разве ты не знаешь, что должен доставлять мне только радость?». Лично меня эта игра безумно возбуждает. Особенно когда Егор начинает смущаться или, напротив, злиться. А иногда обещает, что я за свою наглость по полной программе отвечу. Да я и «отвечаю», причем даже не пытаясь скрыть своего полного по этому поводу блаженства.

В канун своего сорокалетия — господи, звучит-то как ужасно! — я сделала Егору предложение. В конце концов, нужно же хоть раз в жизни попробовать выйти замуж (по-моему, это словосочетание безвозвратно устарело, только вот не знаю, чем его заменить). Да и время давно пришло. Мама к Егору привыкла на удивление быстро, души в нем не чает, называет чуть ли не сыночком. Я даже иногда ревную — раньше все лучшее в доме было мне, теперь достается ему. Кажется, Егор просто рожден быть дамским угодником — есть такая редкая порода мужчин, которых безумно и неизвестно за что любят дети, женщины и всякие кошки-собаки. А вообще-то известно: за внимание, за преданность, за ласку. Сейчас эти простые и милые качества такая редкость!

Да, самого главного не успела сказать: Егор согласился. Правда, как он выразился, при одном условии — что мы немедленно подумаем о ребенке. Медицина медициной, но на пятом десятке лет физически ухаживать за младенцем сложно, да и времени растить дитя остается все меньше. Разумеется, я не стала возражать, но и говорить о том, что после встречи с Егором в офисе «Гранд Дома» ни разу не предохранялась, тоже не имело смысла. Что ж, придется заняться проблемой вплотную. Пара лет, думаю, в запасе еще есть. Хотя, если откровенно, глубоко внутри меня уже давно поселилась уверенность в том, что невозможность забеременеть — обратная сторона подарков, доставшихся мне от генерала. Поэтому мне и чудится время от времени его наблюдающий взгляд, его присутствие. Давно пора усвоить: в мире не существует внезапных благ, за которые можно расплатиться по дешевке. Судьбой мне был предназначен только один ребенок, и я его убила. Никогда не перестану себя казнить! Это преступление в моей жизни не сможет сравниться ни с чем другим. Здесь не на кого переложить хотя бы половину чувства собственной вины, не с кем разделить ответственность. Осталось только принять наказание и смириться.

Наверное, через какое-то время мне удастся уговорить Егора и маму — она-то хоть и молчит, но тоже самозабвенно мечтает о внуках — усыновить ребенка. В России столько детских домов, столько малюток, чьи родители лишены родительских прав или сами бросили своих малышей. А мы бы прекрасно справились, воспитали. У нас, в отличие от многих, все-все для этого есть. В общем, нужно будет только разобраться с формальностями и процедурами — тем более если уж я что решила… А лучше усыновить сразу двоих. Девочку и мальчика из одного детского дома. Чтобы им не было поначалу так непривычно и страшно на новом месте. Боже мой, как сильно я стала бы их любить — за того, потерянного ребенка! Мама, пока силы есть — шестьдесят два еще не возраст, — с радостью во всем поможет. Егор, у меня даже сомнений в этом нет, будет прекрасным папой, а я постараюсь наконец научиться быть женщиной. Чтобы заменить нашим деткам настоящую мать. Приложу все усилия, всю волю: я же настырная — справлюсь.

Я даже прикрыла глаза, размечтавшись о счастливом семейном будущем. Сделаю из своего кабинета детскую игровую заодно с библиотекой, и по вечерам мы будем садиться всей семьей прямо на пол — на пушистый ковер — и читать вслух сказки. И обязательно стихи. Не знаю, с чего именно следует начать. Я же так давно была ребенком! Да и если честно — была ли? Хотя нет, почему же, совершенно точно знаю! Начну-ка я с главного: «Что такое хорошо и что такое плохо?» Владимира Маяковского. Что может быть в этой жизни важнее, чем с детства разложить все в душе и сердце человека по правильным полкам?