Ванесса Мэтьюс - Любовь как ненависть

Но все, что сейчас имело значение, — полные слез глаза Эмили, неотрывно смотревшие на него.

Эмили спускалась по трапу самолета в аэропорту Марселя. Она все-таки решилась отправиться отдохнуть подальше от дома и тяжелых воспоминаний. Прошло уже три дня, с тех пор как она снова рассталась со Скоттом. Эти дни стали для Эмили сплошной чёрной дырой. Она больше ни о чем и ни о ком не могла думать. Такое с ней случилось в первый раз.

Аэропорт буквально кишел людьми, но среди бесконечной толпы она только острее чувствовала свое одиночество. Эмили очень хотела позвонить Скотту, но всячески себя останавливала: примет ли он ее? Наконец она решилась. Конечно же Скотт примет ее. Он не хотел расставаться с ней, это было видно. Все равно ясно, что для нее этот отпуск превратится в муку.

Эмили забрала свой багаж. С чемоданом в руках она пробралась через толпу, и, заметив свободную скамью, села на нее и достала свой мобильный телефон. Поколебавшись две-три секунды, Эмили набрала номер телефона Скотта. Что она ему скажет? Лучше говорить сдержанно и подождать, что он предложит. Пусть он сам сделает первый шаг!

Эмили не знала, удастся ли ей исправить все, что она когда-то натворила, но она готова была попробовать.

— Грирсон у телефона.

От неожиданности и внезапного страха Эмили чуть не бросила трубку. Господи, что, если он пошлет ее подальше? Если скажет, чтобы она навеки забыла о нем?

— Говорите же, — поторопил ее Скотт.

— Это я, — проговорила женщина.

— Эмили? Чем могу быть полезен?

Она знала, что Скотт, скорее всего, сейчас очень занят, она отрывает его от работы. Худшее время для звонка трудно было выбрать. Эмили глубоко вздохнула, приказала себе успокоиться и заговорила:

— У меня еще десять дней отпуска. Я могу вернуться и провести их с тобой?

— Почему? — кратко спросил Скотт. Эмили хотела объяснить, что ее решение вернуться в Англию не было внезапным. Она еще в самолете поняла, что поездка на Средиземное море — просто попытка убежать от самой себя. Ей вовсе не хочется ни на какой курорт; ей хочется вернуться к Скотту и больше никогда с ним не расставаться. Но она не знала, как объяснить свои чувства Скотту Грирсону…

— Так что ты хотела еще сказать?

— Я очень скучаю по тебе.

Скотт промолчал. Сейчас Эмили утратила всю свою власть, которую столько лет имела над ним. Теперь он был воистину ее господином, а она — покорной рабыней, ожидающей его милости.

— Я бы хотела вернуться в Англию, Скотт. И встретиться с тобой, — повторила Эмили. — Конечно, если ты не против.

— Это продолжение того, что было в последний уик-энд, или ты надеешься на большее?

— Не знаю. Я просто подумала, что неплохо будет провести остаток отпуска с тобой.

— Неплохо?

— Неплохо.

Неплохо? Это было бы просто замечательно, великолепно! Но Эмили не могла признаться в этом мужчине, хотя внутри у нее все сжималось от желания высказать переполнявшие ее чувства.

— Что ж, я подумаю, — неторопливо произнес Скотт.

Сразу утратив всю свою, сдержанность, Эмили выпалила в трубку:

— О чем тут думать? Не понимаю!

— Извини, у меня много работы. Ты мне мешаешь.

— Раньше тебе это нравилось.

— Теперь все по-другому.

— Почему?

— Раньше я хотел отомстить тебе. И даже ненавидел тебя.

— А теперь ты боишься своих чувств ко мне? — спросила Эмили.

— Я ничего не боюсь, Эмилка.

— Рада, что ты такой смелый.

— Где ты? — спросил он наконец.

Не было смысла рассказывать — он ведь все равно не хотел ее видеть…

— Зачем тебе знать? — отозвалась Эмили.

— Я хочу, — настаивал Скотт. Помолчав минуту, она вздохнула и сказала:

— Я в аэропорту Марселя.

— Ты во Франции?! — удивился Скотт.

— Да. — Она не собиралась больше ничего говорить. Она то думала, что теперь все пойдет по-другому, но, услышав холодный и равнодушный голос Скотта, разуверилась в своих фантазиях..

— Ты собираешься вернуться. — Это было утверждение, а не вопрос.

— Да…

— Киска…

— Я знаю. Ты можешь отомстить мне, если ты хочешь! Скажи, чтобы я никогда к тебе не приезжала и не звонила. Радость от такой победы долго не продлится.

Скотт вздохнул:

— Каждый раз, когда я думаю, что победил, я чувствую боль. Когда ты возвращаешься? Скажи мне номер рейса, и я встречу тебя в Хитроу.

— Я еще не обменяла билет.

— У тебя есть ручка? — неожиданно спросил Скотт.

— Да, конечно. — Она достала из сумки ручку и блокнот.

Он продиктовал ей свой домашний адрес.

— Записала? Когда прилетишь, поезжай прямо ко мне.

— Ты действительно хочешь, чтобы я вернулась? — спросила она.

— Я рад, что ты решила это сделать.

— Я не была уверена, что ты захочешь, чтобы я была с тобой, — произнесла Эмили.

— Вот дурёха! — рассмеялся Скотт. — Я всегда мечтал, чтобы ты была со мной рядом.

— Тогда в чем проблема? — недоумевающе спросила Эмили. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беззащитной.

— Я пытаюсь решить, что будет сильнее. Радость от того, что я снова увижу тебя, или боль от сознания того, что ты вновь исчезнешь из моей жизни.

Скотт повесил трубку, прежде чем она смогла ему ответить. Получается, не одна Эмили считала, что в их отношениях рано ставить точку. Но он по-прежнему не доверял ей.

Что ж, она и сама себе не доверяла. Все, что ей было нужно сейчас, это, снова увидеть Скотта.

Скотт допоздна засиделся на работе. Движение было оживленным, но он сумел добраться до дома за пятнадцать минут. Припарковав машину, он не спешил выходить. Эмили ждала его дома. Одна часть его души хотела навсегда оставить ее там, но другая часть напоминала о том, что этой женщине нельзя верить. Она обманула его двенадцать лет назад, обманет и снова. Единожды солгав… Судьба могла дать им второй шанс, но Скотту не хотелось, чтобы прошлое повторялось. Их отношения теперь должны стать совсем другими.

Скотт положил в карман ключи, взял свой чемоданчик и вышел из машины. Дом встретил его гробовой тишиной. Он зашел в кабинет и, положив вещи на стол, подошел к окну. Он всячески оттягивал момент их встречи. С того момента, как Скотт снова увидел Эмили, он знал, что будет желать того, чего желать в высшей степени неразумно. Что мечты, которые он все эти двенадцать лет старался забыть, опять обретут плоть.

Скотт почувствовал чье-то присутствие, и мурашки пробежали по его спине. Это Эмили. Это то, чего он боялся, когда узнал, что она хочет возвратиться. Для его тела она была сладким дурманом. Он знал и то, что Эмили навсегда останется и в его душе. Просыпаясь ночами среди смятых простынь, он звал ее. И сердце невыносимо болело из-за невозможности вновь обрести ее.

Послышались мягкие шаги босых ног по деревянному полу. В своем воображении Скотт представлял Эмили такой, какой она была в Дортмуте, когда на ней не было ничего, кроме яркого шарфа. Неужели Эмили, его Эмилка теперь у него дома? А если она здесь, что он будет делать? Он не сможет отпустить ее…