Барбара Воллес - В плену чужой страсти

- Ты идешь? - спросила Сьюзен.

- Мне нравится смотреть на тебя сзади.

Покраснев, она попыталась скрыть смущение и закатила глаза.

- Ты просто хочешь меня приободрить. Если тебе нужен по-настоящему красивый вид, иди сюда.

Перед ними раскинулись рождественские джунгли. Вдобавок к тропическим растениям, на пересечении пешеходных дорожек установили рождественские елки. Каждая из них была украшена в одном оттенке радуги шелковыми бабочками и гирляндами в виде цветов.

Однако внимание Льюиса привлекла не рождественская экспозиция. Вокруг нее собрались десятки очень богатых и статусных мужчин и женщин. Пара, стоящая рядом со Сьюзен и Льюисом, повернулась к нему и стала оглядывать его с головы до ног.

Внезапно он почувствовал себя маленьким мальчиком, ожидающим, когда ему скажут, что ему здесь не место.

- Мне надо выпить. - Он пошёл в бар.

Сьюзен поспешила следом за Льюисом, сожалея, что у нее не такие длинные ноги, как у него. Он двигался стремительно.

Наконец она догнала его и едва не столкнулась с ним, когда он замер перед дверью бара.

- Что ты делаешь? - спросила она.

Он провел рукой по губам:

- Глупость.

Именно этого она и боялась. Вопрос в том, зачем он делает глупость? После разговоров о смене имиджа он решил разрушить собственные планы.

Вокруг куча людей. Появление Льюиса никого не оставило равнодушным.

Схватив его за руку, Сьюзен прошла мимо бара и направилась по задней дорожке к водопаду. Там стояли мужчина и женщина. Она недоверчиво посмотрела на Сьюзен. Не обращая внимания на парочку, Сьюзен отвела Льюиса с дорожки в сторону. Они встали напротив друг друга на лужайке.

- Что ты вытворяешь, Льюис? - прошипела она достаточно громко, чтобы он услышал ее в шуме водопада. - Я думала, ты изменился. Но ты пошел в бар. И даже не говори, что ты пошел туда, чтобы попить воды. Я видела твое лицо.

Опустив глаза, он сдвинул брови:

- Я знаю. Это было глупо. Я не подумал.

- Что происходит?

Он покачал головой:

- Не имеет значения.

- Это имеет значение, - сказала она. - Я согласилась на этот розыгрыш не для того, чтобы ты все испортил и поставил нас обоих в дурацкое положение.

К тому же ее встревожила его внезапная смена настроения. Ему следовало быть сексуальным, самоуверенным и исправившимся Льюисом. Мужчина, которого она видела минуту назад, выглядел уязвимым и неуверенным в себе. Однако мужчины с идеальной внешностью никогда не сомневаются в себе.

- Тебе не о чем беспокоиться, - произнес Льюис. - Это была моя блажь. Ничего более.

- Я верю тебе. - В конце концов он остановился за пределами бара. - А что спровоцировало эту блажь?

- Я сглупил. - Он пялился себе под ноги. - Я встречался на поле с сильнейшими игроками мира, и тысячи людей смотрели на меня, затаив дыхание. Но вот я оказался в комнате, полной незнакомцев в смокингах, и у меня сдали нервы.

У Сьюзен перехватило дыхание, когда он протянул руку к ее плечу, а потом начал теребить ветку дерева.

- Такая, как ты, наверняка считает меня идиотом.

- Что означает - такая, как я? - Ветка, которую он теребил, касалась ее волос.

- Это твой мир. Изысканный. Интеллектуальный. Ты в нем на своем месте.

Вряд ли. Но сейчас не время спорить с ним.

- Простите, мистер Богач и Знаменитость, но это и ваш мир.

- Знаешь, - сказал он, - я постоянно убеждаю себя в этом.

- Но?… - спросила она, услышав сомнение в его голосе.

- Но потом я смотрю на этих людей, слышу, как они говорят и смотрят на меня. Они явно не понимают, что я делаю рядом с ними.

- И что? - произнесла она. - Тебе нечего стыдиться. Черт побери, половина из них, наверное, хотят с тобой поближе познакомиться. Скорее всего, больше половины.

- Это сейчас.

Сьюзен нахмурилась:

- Я не понимаю.

- Ты сама сказала: я знаменитость. Но чем дольше я не играю, тем меньше это имеет значение. В конце концов я стану парнем, который когда-то был кем-то, и меня никто не вспомнит. - Он покачал головой.

- Продолжай. - Если его что-то тревожит, она постарается ему помочь.

Он ответил так тихо, что она почти его не расслышала.

- Они будут удивляться, зачем вообще хотели меня видеть. Глупо, да?

У нее екнуло сердце.

- Нет, - ответила она. Он говорил не о реальности, а о потаенных чувствах.

- Все мужчины Кольер очень рослые, - произнесла она. - Рослые, красивые и очень харизматичные, как мой отец. Моя мать красавица.

Он смотрел на нее бездонными карими глазами:

- Куда ты клонишь?

- Когда мне было семь или восемь лет, прямо накануне отъезда моей матери, родители устроили вечеринку. На мне было нарядное платье, и отец сказал мне, какая я хорошенькая. Я спросила, такая ли я красивая, как мама. И когда он ответил, что я такая же красавица, моя мать потребовала, чтобы он перестал мне врать. И тогда я поняла, что я не такая, как все. Как бы я ни старалась, я всегда буду не на своем месте.

На этот раз она почувствовала себя так, будто ее осуждают. Льюис пристально смотрел на нее. Она привела пример из своей жизни в знак солидарности и рассказала, что всегда была гадким утенком в семье. Теперь он наверняка считает ее дурой.

Он наклонился к ней:

- Спасибо. Приятно, что ты меня понимаешь. - Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

По телу Сьюзен пробежала дрожь. Странно, потому что ей внезапно стало жарко. Из-за тепла в оранжерее и близости тела Льюиса. У нее закружилась голова.

- Все в порядке? - спросил Льюис.

- Давай где-нибудь присядем?

- Конечно. Пошли. - Он заправил прядь волос ей за ухо.

Сьюзен решила, что они вернутся на дорожку. Но Льюис взял ее за руку, и они вместе пошли к водопаду.

- Ты раскраснелась, - сказал он. У воды было намного прохладнее.

- Нас отругают за то, что мы топчем лужайку.

- Мы ненадолго. Кроме того, здесь работают садовники.

Сьюзен покачала головой:

- Ты забавный. Сначала ты говоришь, что не чувствуешь себя на своем месте в мире богачей, а потом нарушаешь правила. Можно подумать, что ты провоцируешь самого себя.

- Мы снова занялись психоанализом?

- Я же говорила, что увлекаюсь психологией. - Однако Сьюзен так и не разобралась в своих собственных проблемах.

- Странное хобби, правда? - спросил Льюис.

- Что я могу сказать? Я не разбираюсь в декоративно-прикладном искусстве. Я увлеклась психологией, когда была подростком, чтобы лучше понять свою мать.

Он, успокаивая, погладил ее колено ладонью.

- И ты сумела ее понять?

- Я выучила кучу терминов. Все свелось к тому, что я выяснила: моя мать - эгоистка, которая не хотела уделять внимание собственному ребенку.

Последние слова она произнесла театральным тоном, но на душе у нее было по-прежнему тоскливо. В юности она во всем обвиняла свою внешность, думая, что, если бы она была выше ростом, худее и элегантнее, как мальчики Кольер, мать осталась бы с ней. Но, повзрослев, Сьюзен поняла: мать просто не любила ее.