Барбара Воллес - Ночь в Провансе

Ширли покачала головой:

- Спасибо, но я лучше сразу поеду домой и приму горячую ванну.

- Ты уверена?

Когда это Ширли отказывалась от угощения? Это было совсем на нее не похоже. Телефон в сумочке у Дженны снова зазвонил, но она сейчас была не в настроении с кем-либо разговаривать.

- Абсолютно, - ответила Ширли. - Кроме того, я думаю, что у тебя уже есть компания. - Она указала Дженне кивком в сторону парковки, и та увидела шагающего по ней Филиппа. На нем были джинсы и черный свитер, подчеркивающий ширину плеч. Увидев Дженну, Филипп улыбнулся, и сердце затрепетало в ее груди.

- Что он здесь делает? - пробормотала Дженна, не скрывая удивления.

- Тебе придется спросить у него.

- Bonjour, дамы, - поприветствовал их Филипп. В руках он держал поднос с тремя стаканчиками и белым бумажным пакетом. - Из-за расстройства биоритмов я встал рано и решил привезти вам завтрак. - Он протянул один из стаканчиков Ширли: - Это кофе для вас. К сожалению, я не знаю, какой вы предпочитаете.

- Я предпочитаю черный. Желательно с сахаром, - ответила она.

- Сахар в пакете вместе с круассанами с сыром. - Он перевел взгляд с Ширли на Дженну. У Ширли были темные круги под глазами, и Дженна подумала, что сама выглядит не лучше. - Все в порядке? - спросил он.

- Мы потеряли пациента, - ответила Дженна.

- Мне жаль.

- Мне тоже, - сказала Ширли. - Это был милый старичок. Мне будет его не хватать.

- По крайней мере, хорошо, что его родные успели с ним попрощаться, - заметила Дженна.

-Да, это хорошо. Никто не должен умирать в одиночестве.

Филипп нахмурился, и Дженна подумала, что он говорит не только о мистере Милански.

- Ну что, вы будете завтракать? - спросил Филипп.

- У меня дома свидание с горячей ванной, - ответила Ширли, достав пакетик с сахаром. - Но кофе я возьму с собой. Пока, - попрощалась она и удалилась.

- А ты, Дженна?

Дженна посмотрела на пакет с выпечкой. Она не могла поверить, что он запомнил, что от утренней тошноты ей помогают круассаны с сыром.

- Неподалеку отсюда есть парк. Мы можем сесть там на скамейку и поесть.

-Хорошая идея. Пойдем.

По дороге в парк Филипп протянул ей стаканчик, и она сделала глоток воды с медом и лимоном. Ее тронуло, что он запомнил, что она пила вчера утром.

- Я не думала, что увижу тебя сегодня, - сказала она.

- Почему?

Разве вчера они не все сказали друг другу?

- Потому что… Ты пришел, чтобы сказать, что бумаги уже готовы?

- Ксавье, конечно, быстро работает, но не настолько.

- Тогда зачем?

- Я хотел побыть с тобой. У нас будет ребенок. Думаю, нам следует поддерживать дружеские отношения.

У нее в сумочке зазвонил мобильный телефон, но она это проигнорировала.

- Ты не будешь отвечать? - спросил Филипп.

- Нет. Тот, кому я понадобилась, оставит сообщение или перезвонит позже. Я не собираюсь ни с кем разговаривать, пока не съем круассан.

- Надеюсь, для меня ты сделаешь исключение.

- Только потому, что ты принес выпечку, - улыбнулась она.

В этот ранний час в парке было пусто, если не считать человека, который выгуливал собаку. Подойдя к скамейке под старым дубом, Филипп достал носовой платок и вытер ее, прежде чем они на нее сели.

Дженна подумала, что после тяжелой смены особенно приятно посидеть в парке и послушать пение птиц.

- Сидя здесь, я вдруг вспомнил, как мы завтракали в кафе «У Маргариты», - сказал Филипп, положив руку на спинку скамейки.

- Только тогда было теплее и мы находились на оживленной улице, а не сидели на скамейке в парке, - ответила Дженна, откусив кусок круассана. - Ав остальном…

- Все то же самое.

Дженна поняла, что имел в виду Филипп. То утро во Франции тоже было тихим и безмятежным, и молчание не было напряженным.

Филипп сделал глоток кофе.

- Я сожалею о смерти твоего пациента.

- Спасибо. Мистер Милански находился у нас всего пару месяцев. Он был очень приятным человеком, и мы все успели к нему привязаться. Мне жаль его семью. Терять близких тяжело.

- Это точно.

Дженна поморщилась. Ей не следовало развивать эту тему, и она коснулась его колена в знак извинения. В ответ Филипп слабо улыбнулся.

- Ты сказала, что он умер в окружении близких людей.

-Да. Рядом с ним была вся его семья, за исключением одного сына. Он живет в Бостоне и не успел сюда добраться.

-Должно быть, он чувствует себя ужасно, - пробормотал Филипп, уставившись на траву под своими ногами. - Меня не было рядом ни с моим отцом, ни с матерью, когда они умирали. Что касается Феликса, я просто не успел с ним попрощаться. Я находился в Италии по делам и не сразу увидел, что мне звонили из больницы. Я сразу же зафрахтовал самолет, но, когда вернулся домой, было уже поздно. Мой брат умер в одиночестве.

Теперь Дженне стало ясно, что ее рассказ о смерти мистера Милански пробудил в Филиппе давнее чувство вины.

- Я думал, что в моем распоряжении больше времени. Я хотел заключить эту последнюю сделку до того, как… Я хотел, чтобы он убедился, что оставляет бизнес в надежных руках. Если бы я тогда знал, как мало ему осталось, я…

- Отменил бы свою поездку? - спросила она. - Думаешь, твой брат хотел бы этого? Думаешь, он хотел бы, чтобы ты пустил дела на самотек и сидел у его постели двадцать четыре часа в сутки? - Повернувшись к нему лицом, она положила руку ему на колено. - Ты делал то, чего от тебя хотел твой брат, - заботился о семейном бизнесе.

- Откуда ты знаешь, что он хотел именно этого? - спросил Филипп, грустно глядя на нее.

- Я не могу знать наверняка, но ты говорил, что твой брат любил семейный бизнес.

- Не просто любил - Феликс был рожден для того, чтобы руководить «Д’Юсей Интернэшнл».

- И он хотел, чтобы ты был так же предан компании, как он?

Филипп кивнул.

- Значит, он хотел, чтобы ты делал все для процветания бизнеса. - Приложив ладонь к его щеке, Дженна посмотрела в его глаза и произнесла: - Ты сделал все, что мог, Филипп, и твой брат это знал. Уверена, что он тобой гордился.

- Merci, - прошептал он, глядя на нее блестящими глазами, затем поцеловал ее ладонь. - Прости. Ты рассказала о пациенте, а я начал нагружать тебя своими переживаниями.

- Не извиняйся. Мне нравится, когда ты открываешься. - Он доверял ей и не боялся показаться уязвимым. Это действовало на нее сильнее, чем любые комплименты. - Ты не обязан всегда быть остроумным и очаровательным.

- Но у меня хорошо получается быть остроумным и очаровательным. - Его глаза потемнели. - Почему-то мне легко делиться с тобой своими мыслями. Спасибо тебе за то, что слушаешь меня.

- Обращайся в любое время.

- Я хочу увидеться с тобой сегодня вечером. Ты поужинаешь со мной?

- Я не знаю.

Когда он так на нее смотрел, ее здравый смысл отключался. Она не знала, хочет он вернуть то, что было между ними во Франции, или просто пытается быть дружелюбным с матерью своего ребенка.