Джорджия Кейтс - Обожаемая

Я стою неподвижно, пытаясь понять, что она говорит, но Скарлетт хнычет, заглушая тот небольшой обрывок разговора, который я мог услышать.

— Ш-ш-ш…

Я встаю и прижимаю Скарлетт к своему плечу. Я растираю ей спину ладонью круговыми движениями, как это делает Лейтон, переминаясь с ноги на ногу. Маленький трюк Лейтон эффективен, и Скарлетт быстро засыпает.

— Сладких снов, малышка.

Я целую ее в макушку и кладу в кроватку.

Я останавливаюсь и внимательно прислушиваюсь. Тишина — единственное, что я слышу по ту сторону двери. Может быть, мне и не следует этого делать, но я хочу проверить, как там Лейтон. Убедиться, что ее бывший не расстроил ее… если она разговаривала с ним. Я стучу, и наступает пауза, прежде чем она отвечает: «Войдите». Я открываю дверь, и она шмыгает носом. Невозможно не заметить, как покраснели ее глаза.

— Мисс Капризные штанишки сдалась без боя?

— Она поборолась в течение минуты, но она не могла сравниться со своим стариком.

— Она привыкла к тому, что вы все делаете для нее на этой неделе. Она будет скучать по вам.

— Я буду очень сильно скучать.

По вам двоим.

— Во сколько вы уезжаете?

— Автобус отходит в семь.

В последнее время Скарлетт спит чуть дольше. Она, вероятно, не проснется до того, как я уеду утром.

Я не знаю, как, черт возьми, я выйду из этого дома утром, зная, что она не будет прежним ребенком, когда я вернусь. Я мог бы убить Дага. Мало того, что этот мудак перенёс концерты, не поговорив со мной, он запланировал их один за другим. Я едва успею передохнуть, как мы отправимся в следующий город на очередное шоу. Он не оставил мне времени, чтобы съездить домой.

Я уеду утром и не переступлю порог этого дома до июля. Моей дочери будет шесть месяцев, когда я увижу ее в следующий раз.

— Обещай мне, что будешь каждый день писать мне в FaceTime, чтобы я мог видеть Скарлетт Лейтон… и чтобы она могла видеть меня и слышать мой голос.

— Я буду. Каждый день.

Она шмыгает носом и поднимает глаза, проводя кончиками пальцев по верхней части скул.

— Мне очень жаль.

Она смотрит вниз, пряча от меня лицо.

— Что случилось?

Она вытирает слезы со щек и качает головой. Я пересекаю комнату и сажусь на край кровати рядом с ней.

— Я слышал, как ты с кем-то спорила по телефону. Твой бывший муж?

Она кивает.

— Да, но меня расстраивает не это. Мне плевать на этого придурка.

Она смотрит на меня, и я вижу настоящую душевную боль и агонию в ее глазах.

— Завтра день рождения моей дочери.

Дерьмо. У Сэди день рождения, и я должен уйти от Лейтон?

— Мне очень жаль. Я понятия не имел.

— Конечно, вы не знали. У вас не было возможности.

— Поэтому звонил твой бывший?

— Он использовал ее день рождения как предлог, чтобы позвонить, но на самом деле его мотив был в том, чтобы заставить себя чувствовать лучше.

— Чувствовать себя лучше из-за чего?

Агония на лице Лейтон неподдельная. И отрезвляющая.

— Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь.

— Я впервые в жизни хочу поговорить об этом. Я хочу рассказать кому-нибудь о тех ужасных вещах, что он сделал со мной. Думаю, это лучший способ для меня исцелиться и двигаться дальше.

Она отодвигается на другую сторону кровати, освобождая мне место. Я придвигаюсь ближе и принимаю более удобную позу, продолжая смотреть на нее. Мне нравится смотреть на нее, когда она говорит.

— Я узнала, что Сэди внутри меня мертва, и мой врач положил меня в больницу позже в тот же день. Единственным способом родить ее было вызвать роды.

— Они дали тебе лекарство, чтобы у тебя начались схватки в пять месяцев?

— Да, но мое тело не было готово к ее приходу, так что это был очень долгий процесс. На это ушло больше суток. Брэд все время входил и выходил, иногда оставляя меня там одну на несколько часов.

— Твоих родителей не было с тобой?

— Мой отец не летает, так что они ехали в Техас из Флориды, но не успели.

Лейтон быстро моргает и смотрит в потолок.

— Короче говоря, я была одна, когда родилась Сэди. Со мной были только врач и медсестры.

— Где был Брэд?

— Он оставил меня, когда я рожала… чтобы быть с другой женщиной.

Ублюдок не мог перестать изменять, даже когда она рожала?

— Я даже не знаю, что сказать.

— Я никогда никому не говорила, что он так поступил со мной. Мне было слишком стыдно… я была унижена… опустошена, чтобы сказать кому-либо правду.

— Теперь я знаю, но не тогда. Я винила себя во всех проблемах в нашем браке. Я была недостаточно хорошенькой. Я была недостаточно худой. Я была недостаточно хорошей женой. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что не имеет значения, кем или чем я была. Брэд был эгоистичным, изменяющим мудаком. Это то, кем он является как личность, и я ничего не могла сделать, чтобы изменить это.

— Как ты оказалась замужем за таким мерзким ублюдком?

— Я не видела этого до того, как мы поженились, было слишком поздно, когда я поняла это.

— Вы в разводе. Почему он все еще беспокоит тебя?

— Не уверена, но я положила этому конец. Он больше не будет мне звонить; я закончила, и он, наконец, понимает это.

— Хорошо. Я не хочу, чтобы он беспокоил тебя.

Но если он это сделает, у меня есть свои способы заставить его остановиться.

— Вы такой милый.

— Только для тебя и Скарлетт.

— И вашей мамы, бабушки, сестры, Элли.

Я смеюсь.

— Не позволяй этому выйти наружу. Мне нужно поддерживать имидж.

— О, хорошо, — шепчет она. — Я буду держать это в секрете.

Я указываю на розово-белую коробку на ее кровати.

— Новые туфли?

Она качает головой.

— Нет.

Она поднимает крышку, и я сразу узнаю детские вещи.

— Это коробка воспоминаний по Сэди. Сегодня вечером я открыла её впервые с тех пор, как она родилась.

— Ты в порядке?

Она качает головой, и в ее глазах снова появляются слезы.

— Я думала, что да, но не могу перестать плакать.

Лейтон больно, я хочу, чтобы она почувствовала себя лучше. Даже если я просто останусь сегодня вечером рядом с ней. Я встаю и снимаю ботинки, прежде чем лечь рядом с ней на кровать.

— Иди сюда.

Она придвигается ближе, и я обнимаю ее, прижимая ее тело к своему.

— Все в порядке. Плачь сколько хочешь, Лейтон.

Она кладет руку мне на живот и прижимается лицом к моей груди. Ее тело содрогается, а затем она издает судорожный звук, пытаясь сделать вдох. Это не то, чего я хотел сегодня вечером. Не так я планировал расстаться на два месяца. Не буду лгать. Сегодня я хотел трахнуть Лейтон девяносто девятью разными способами. И думаю, она позволила бы мне, если бы обстоятельства были другими. Но ей больно. И прямо сейчас я хочу утешить ее больше, чем трахнуть.

Прошлой ночью я спал рядом с Лейтон в ее постели, прижимая ее тело к своему. Полностью одетый. Никакого полового акта. И этого было достаточно. Я пытаюсь отстраниться, не разбудив ее, но безуспешно.