Майн Вэльт - О любви… [СИ]

Это будет честней. И вечером получил второй мейл. В котором коротко было сказано: «Ты неисправим. Спасибо». Я подумал, что в принципе, наверное, моя напускная холодность будет лучшим, чем тупое слезливое бездействие. Я набрал номер «Киевстар» долго не хотел коннектиться, я сидел в «спортивном» кафе, к слову — очень дорогое место, не бодяга, типа, ахахаха, здесь собираются прококоиненые пафосные телки околоспортивные чуваки, по-Минаевски можно сказать, что «на поебку», но на самом деле они косят под здоровых и увлеченных людей. Телки с ботексом в дорогих спортивных нарядах и такие себе серьезные чуваки, смотрящие футбол или бокс (не суть) — они не настоящие, они играют в здорово фанатский образ. Но, о чем я собственно…

Мы говорили недолго. Она сказала: «Давай оставим все, как есть, я знаю что Ты мучаешься, но отпусти! Почему Ты не отпускаешь? Живи сегодня, завтра будет завтра и видишь — твоя теория не работает. Ты страдаешь теперь от нее сам».

— Я больше никогда не позвоню, — в психозе, рявкнул я.

— Мы закрыли тему давно, — сказала она.

— А Она?

— А она больше белая, — расмеялась Маша — она же Донья .

Я тяну свой «Грантс», над столом возникает тень. Алина, как всегда тянет за собой шлейф достаточно дорогих парфюмов. Она падает за стол.

— Что заказать? — лениво спрашиваю я.

— Апельсиновый фреш, — машу официанту.

— И капучинно, — прибавляет она.

«Ок».

Несмотря на суету этих пафосных псевдоспортивных тусовщиков, заказ Алины приносят очень быстро. Она потягивает фреш, потом закуривает. Рот у нее не закрывается ни на минуту (губы прокачанные в салоне красоты, который Алина бомбит регулярно, видимо считая что вид престарелой Барби сделает ее сексуальной). Она несет какую-то пургу, в которой слово «гламурно» повторяется с такой частотой, что если бы ей платили по центу за его употребление она бы была миллионершей — сто процентов! Хотя Алина и так не бедная.

Она моя ровесница, замужем. Я не знаю, что у нее в семье на самом деле, боюсь, она пустая «глемовая» телка, я даже подозреваю, что муж в курсе ее похождений. Судя по звонкам иногда. Фиг знает, может его это качает, я не знаю, мне абсолютно все равно. Я спал с ней один раз всего, это вторая наша встреча.

— А ты какой то смурной, — произносит она.

— А Ты чО, Алина, русскую классику перечитывала? — спрашиваю я, потому что слово «смурной» почему-то мне кажется из их произведений.

Она даже не поняла моего стёба. Она снова щебечет о каких то грандиозных распродажах, о бутиках, и о фитнесс центре. Затем, запрыгивая, на своего любимого коня — как ей не хватает мужского внимания, тут же осекаясь, что, типа, тонны ее подруг в таком же замесе, а ей теперь повезло. Дальше идет перечисление каких то страдающих телок по именам — я все равно никого не знаю. Я отдаленно слушаю ее, вернее — не слушаю, а думаю о своем, пытаясь кивать в такт: ну, типа, беседу поддерживаю.

— АААлекс, — противно тянет она, — что случилось?

Возвращаюсь на землю.

— Да ничего, говорю, Алина, все окей.

— СмАААтрИИИ у меня новые часы Мовадо, а Ты даже не заметил.

— ЗачОтные котлы, — стебусь я по удаффкомоски.

— Ну вот, Вам пока не скажешь, так ничего не заметите, почему Вы такие? — обижено тянет она, — Поедем к Тебе, — вдруг заговорчески шепчет Алина, — тААкое устроим!

Ага, я прямо должен впасть в шок.

— Интересно, Алина, а чО мы такое усторим? — говорю я, — Ты что, повышаешь трафик порносайтам? Там, что ли чего насмотрелась? — стебусь я. Она не понимает— да нЕЕт, слушай, я такое мААгу.! И тут мне становится не по себе:

— и чО Ты, Алина, можешь, кроме того что бы шляться по глемовым тусовкам? Ты что работала когда-то? Если «да» — назови мне: где. Ты, пустая, глупая телка. Ты даже не красавица, — меня несет, — Ты просто ухожена, да и то, скажи «спасибо» мужу, объясни мне почему Ты лезешь в мою постель, а не в его постель? Назови хоть одну причину?

— Ты что, ААлекс, нуууу я же влюбилась в Тебяяя.

Меня тошнит, мне хочется ударить ее, правда, ну я не совсем больной на голову, конечно.

В моей голове несутся мысли: на кого променял? На это «спортивное» кафе? На эту тупую, никчемную телку? Пусть не на нее, так на следующую такую или чуть лучше — не суть. Это пустота. Наверное, я был бы счастлив, даже нуждаясь в Бразилии, но я предал, я испугался, я просто закосил под холодный разум. НЕУЖЕЛИ Я ВСЕГДА БУДУ РЯДОМ С НЕНАСТОЯЩИМ? Все! Решено! С бурной молодостью часть вторая после 30-ти покончено, я не буду рядом с ненастоящим, я буду стараться быть честным, не обещаю, но я буду стараться и мне повезет, конечно ха-ха-ха. Бразилии не будет, но тема закрыта, как сказала Маша. Я даже благодарен этой тупой силиконовой кукле, меня отпускает: и злоба, и отвращение проходят — сейчас она для меня просто сюжет комикса.

— Ну чООО Ты, Алекс, ведь так классно же было, чего взбесился? — тянет она, — .Давай возьмем джин тоник и Ты трахнешь меня прямо в кабинке. Глаза Алины расширены видимо она считает что, если я загну ее прямо здесь, типа, в экспромте — это будет высшим пилотажем.

Ее дыхание и манера говорить становится такой с придыханием, видимо ее «качает». Мне становится просто смешно, правда, я стебусь дальше: «Слушай, Алина, какой же это будет экспромт, если Ты уже спалила сценарий», — ржу я.

— Ну лааадно, тогда давай поедем куда то, — говорит она, ее руки пытаются коснуться меня, я не сопротивляюсь.

— Да никуда Мы, Алина, не поедем, ни сейчас, никогда, — говорю я. Она настораживается.

— Почему? Это все из-за Кати? — спрашивает она, с какой-то детской наивностью.

— Какой Кати? — просто офигеваю я от ее хода мыслей.

— Ну, та, с которой Ты тусовал здесь, — мне уже про Тебя здесь все спалили.

Я ржу, я ржу, как лошадь, просто до слез. Алина, как все девочки после 30 комплексует от соперниц, которые помоложе (признаться с Катей у меня были какие отношения, впрочем так же она могла бы приписать мне еще кого угодно).

— Да нет, Катя здесь ни при, — чем ржу я, — .Не в Кате дело, Алина, я просто становлюсь на другой путь.

Она снова не понимает.

— На какой? Уезжаешь? Я буду скучааать — только ведь познакомились, Ты такой интересный.

Я понимаю, что говорить далее — бесполезно, а стебаться — просто неудобно.

— Да, — говорю, — можно и так сказать. Я машу официанту (ха-ха наверное один из осведомителей, который за маленькие деньги, поведал Алине с кем я тут тусовал) он приносит счет, оставляю кэш.

— Ну что, Алина, пока. Она в шоке.

Я выхожу на улицу. Май, но на улице свежо и ветер такой не слабый. Мне становится как-то хорошо, как-то спокойно, обуревает какая-то радость: мне кажется — я начинаю новую жизнь, совсем другую, с нуля, с чистого листа, и буду стараться быть настоящим. За ветром следует гроза и дождь, просто ливень, я не прячусь, я шагаю по центру Одессы, мне хорошо!