Лия Аштон - Поцелуй среди песчаных дюн

Сегодня Мила могла практически гарантировать, что отец снова обидит ее. И все-таки она пришла, поддавшись слабому подобию надежды.

— Себастьян! — вдруг выкрикнули из толпы репортеров.

Мила подняла взгляд на Себа.

— Должно быть, здесь присутствует какой-то другой Себастьян, — предположил он.

— Себастьян Файф!

— Не останавливайся, — сказал Себ, держась ближе к Миле. — Сегодня вечером герой — не я.

Они почти подошли к входу в кинотеатр, но остановились из-за позировавших перед камерами гостей церемонии.

— Дайте нам снять вас с вашей новой девушкой! — вдруг закричал тот же самый голос.

Себ стиснул зубы.

— Наверное, нам стоит объяснить? — предложила Мила. — Что мы — просто друзья?

— Это их не касается, — отрезал Себ и посмотрел на мешавших им пройти людей так, словно мог сдвинуть их с места взглядом.

— По-моему, это нужно сделать, — стояла на своем Мила. — Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал…

— Что? — неожиданно резко бросил Себ. — Что я живу дальше? По-моему, я уже выдержал весь приличествующий период траура.

Он взглянул на Милу, и теперь в его глазах зияла та же ужасающая пустота, которую она помнила по похоронам.

— И разумеется, — съязвил он, — мне необычайно важно, что обо мне кто-то там подумает.

— Конечно же, тебе позволено жить дальше. — Теперь и Мила пришла в раздражение. — Ты знаешь, что я имела в виду совсем другое.

Их по-прежнему ослепляли вспышки камер.

— Слушай, — сказал Себ, — главное, мы с тобой знаем, что мы — не вместе. Что мы — друзья, что мы всегда были только друзьями и всегда останемся только друзьями.

И от этих беззаботно брошенных слов Миле вдруг стало нестерпимо тяжело…

— Только это имеет значение, — продолжил Себ. — Что мы сами знаем. Что мы сами думаем. Тебя ведь тоже никогда не волновало, что скажут окружающие.

Острый момент миновал, и теперь Себ смотрел на Милу скорее с любопытством.

— Ты прав, — искренне согласилась она. — Я всегда считала эту шумиху полной ерундой.

Движение по красной ковровой дорожке наконец-то восстановилось, и они поспешили окунуться в относительное спокойствие многолюдного фойе кинотеатра.

— Мила!

На сей раз голос раздался перед ними, звучный, с явным американским акцентом.

Себ тут же придвинулся еще ближе. Мила молча прижалась к нему спиной, ощутив голой рукой тонкую ткань его костюма. Его тепло, его силу.

— На тот случай, если я забуду сказать это позже, — тихо произнесла она, — спасибо.

Себ почтительно склонил голову:

— Всегда — пожалуйста.

Себастьян счел особым «везением» то, что репортер, следивший за деловыми новостями, оказался на премьере.

Стеф всегда наслаждалась подобного рода мероприятиями. Поскольку «Файф технолоджи» активно развивалась, их приглашали на всевозможные благотворительные балы, открытия музеев и коктейльные вечеринки для избранных. Довольно долго и Себу это нравилось. В конце концов, это была часть их «великого переселения» в Лондон — возможность вращаться в международных кругах как для Себа, так и для Стеф и ее пока не раскрученной марки одежды.

Он помнил, как они держались вместе, одной командой. Стефани всегда была так очаровательна, так красива… Людей влекло к ней, и Себ неизменно восхищался этой ее способностью. Для него же установление полезных связей требовало определенных усилий. А Стеф была в своей стихии — находчивая, сексуальная и дерзкая.

А может быть, они были не так умны, как считали, и все видели их насквозь — молодую амбициозную пару с грандиозными мечтами, столь же грандиозной настойчивостью и полнейшим непониманием того, как преуспеть на мировой арене. Впрочем, какая сейчас разница…

Успех «Файф технолоджи» напоминал взрыв, а разработанные Стеф модели вскоре стали продаваться в крупнейших магазинах. Они оба были слишком заняты, и через какое-то время уже отклоняли больше приглашений, чем принимали.

Точнее, отклонял Себ. Все происходило примерно так:

— Милый, я говорила тебе об этом неделю назад. Бал — в эту пятницу.

Он пожимал плечами:

— Прости. Мне нужно задержаться в Берлине. Иди без меня.

И это повторялось множество раз…

— Итак, Себ, — расспрашивал теперь Блейн Спенсер, — чем ты зарабатываешь на жизнь?

До этого они виделись всего один раз — в тот единственный год, когда Блейн все-таки пришел на день рождения Милы. Неудивительно, что отец Милы совершенно его не помнил.

Они стояли в фойе. Толпа постепенно редела, просачиваясь в кинозал. Мила оказалась рядом с Блейном. Во время разговора ее тянуло ближе к отцу, и Себ держался чуть в стороне.

Он наблюдал за тем, как Мила разговаривала с Блейном. Она держала свою образцовую осанку и, немного вскинув подбородок, пристально смотрела на отца. Ее лицо было абсолютно бесстрастным.

Она выглядела сногсшибательно. И являла собой тот тип женщины, с которой любой мужчина хотел бы появиться на красной ковровой дорожке.

Себ с трудом заставил себя оторвать взгляд от Милы и хотя бы притвориться, что участвует в беседе.

Что он ей наговорил? «Мы — друзья, мы всегда были только друзьями и всегда останемся только друзьями».

Он произнес эти слова с такой легкостью — в конце концов, он твердил их самому себе всю прошлую ночь…

Какая-то женщина крадучись подошла к ним и, взглянув на Милу и Себа, приглушенно обратилась к Блейну:

— Пора занять свои места.

— Я буду сидеть с актерским составом, — объяснил Блейн. — Тогда увидимся на ужине после?

Мила кивнула.

— Было бы замечательно, — ровным тоном ответила она.

Когда Блейн отошел, Мила взглянула на Себа. На ее губах сияла ослепительная улыбка.

— Серьезно — я думала, он сочтет, что и пяти минут разговора хватит, — удивилась Мила. — Я в шоке.

— Я тоже.

Мила усмехнулась:

— Похоже, этим вечером подкрепление мне не требуется.

— Тебе оно и не требовалось, — весело отозвался Себ. — Я здесь — только ради бесплатного кино.

И они направились в кинозал.

Фильм оказался на удивление неплохим. Мила редко смотрела картины отца. Она считала, что, раз он не мог найти время увидеться с ней, и ей можно не утруждаться смотреть на него — даже на кинопленке. Кроме того, Мила знала, как ненавидел отец, когда на его неизменный вопрос, видела ли она его последний фильм, она всегда отвечала отрицательно.

Мелочно, да. Инфантильно, да. Но это отражало глубокое дно, которого достигли ее отношения с отцом. Но сегодня вечером Мила была довольна. Очень довольна.

Когда первая киношная волна размером с небоскреб с грохотом обрушилась на вымышленный мегаполис, Мила подтолкнула Себа своим клатчем.

— Никогда не угадаешь, что здесь, — прошептала она.