Шарон Берри - Репетиция брака

Услышав это, она повернулась. В его словах прозвучали ее собственные сомнения, почему Джесси отказывается говорить о Джеке. Сомнения и вопросы одолевали ее с той самой ночи, когда он пытался похитить ребенка. Чарльзу не потребовалось пяти минут, чтобы выразить мысли, к которым она пришла лишь через несколько недель. Неожиданно оказалось, что то, чего она не знала о Джеке, было в десять раз важнее того, что ей было известно.

– Я уважаю право сестры на личную жизнь, – сказала она, пытаясь оправдаться, – так же, как и она уважает мое право.

– Вы хотите сказать, что никогда не рассказывали ей про Роберта? – спросил он, недоверчиво глядя на нее.

Джейн рассказывала ей, но очень немного. В то время, когда она прекратила свои отношения с Робертом, Джесси только что познакомилась с Джеком, и Джейн не хотела обременять сестру своими трудностями. Чарльз был тем единственным человеком, которому были известны все подробности.

Она чувствовала себя незащищенной перед ним, и от этого ей было неудобно.

– Я говорила Джесси, что порвала с ним.

– Но вы не посвящали ее в подробности.

– Кое-что я ей рассказала, но мне не хотелось, чтобы кто-либо знал о том, насколько глупой я была.

Он дотронулся до нее, проведя пальцами по ее щеке. Она посмотрела в его серо-зеленые глаза, настолько честные, что у нее перехватило дыхание.

– Да, Джейн, если бы мы могли не делать таких глупых, дурацких вещей, которые мы делаем… – тихо сказал он. Затем, откашлявшись и отступив на полшага, он добавил доверительно: – Возможно, ваша сестра тоже совершила глупость. Может быть, она испытала со стороны Джека унижение и оскорбление.

Джейн хотелось спросить, какие глупые и безрассудные поступки совершил он сам, но удержалась, вспомнив, зачем он здесь. Однако его замечание в отношении Джесси требовало внимания.

Она никогда не думала, что Джесси может страдать от каких-то омерзительных подробностей или что она может попасть в какое-то унизительное положение. Было бы ужасно, если бы кто-нибудь разделил с ней ее слепоту в отношении Роберта, который долгое время выдавал себя Бог весть за кого. Кроме того, Джесси всегда была таким человеком, который нуждался в поддержке или чтобы его выручали из разных неприятных ситуаций. Джейн была старшей сестрой и благосклонно относилась ко всем просьбам младшей, в то время как ее собственные трудности представлялись ей сугубо личными и часто второстепенными.

Она вздохнула. Несомненно, уверяла она себя, она не расспрашивала Джесси о Джеке, потому что туманные ответы ее сестры служили ей каким-то доказательством поздно наступившей зрелости Джесси или потому что привыкла полностью отвечать за действия сестры.

Чарльзу она сказала:

– Если я когда-нибудь свяжусь с ней, я попрошу ее прямо ответить мне на некоторые вопросы о Джеке. Вы ведь знаете, что она поехала в Австралию в командировку в качестве фотографа?

– Да, Балтер просветил меня.

– Я хочу, чтобы вы просветили меня, почему не может быть арестован Джек.

Он снял свой пиджак и, бросив его на кушетку, подошел к ней, обнял ее за шею, наклонился и прошептал ей в ухо:

– Когда мы приедем на мыс, я отвечу на все ваши вопросы.

Она была так ошарашена его фамильярным обращением, что стояла не двигаясь. Он выглядел настолько восхитительно сексуальным, что ей пришлось откашляться, прежде чем она спросила– Обещаете?

– Да, – пробормотал он.

То, что они говорили шепотом, делало их разговор интимным и полным тайного смысла. Я должна отстраниться от него, настойчиво твердила она себе, но почувствовала себя несколько выведенной из равновесия внезапным изменением в его поведении и ленивыми нотками чувственности в его тоне. Джейн не протестовала, когда он взял ее руку и обвил ею свою талию.

Она не видела двух фигур, подглядывающих за ними в слегка приоткрытую дверь. Сестры Конрад, вдовушки за шестьдесят лет, добродушно улыбались, будучи уверены, что истинная любовь действительно приходит самым неожиданным образом.

– Как прекрасно! – прошептала одна из них.

– И как романтично! – добавила другая таким же тихим голосом.

Джейн стояла спиной к двери, когда Чарльз неожиданно заключил ее в свои объятия. Когда она попыталась освободиться, он прошептал:

– Слушайся меня, Джейн! Не сопротивляйся! От удивления она почти не противилась, когда он прижался к ней вплотную и положил свою руку ей на талию.

– Расслабься, дорогая, это совсем не больно! От его слов она едва могла дышать. Она чувствовала, как он ласково прижимает ее к себе. В ней просыпался инстинкт, и Чарльз мог бы просто овладеть ею. Сознание этого ее ошеломило. Сопротивляясь, она откинула голову назад, протестуя против его странных действий. Разве он не заверил ее, что она не должна бояться его. Когда его губы приблизились к ее лицу, глаза ее широко открылись.

– Чарльз?.. – прошептала она. Боже, он действительно собирался поцеловать ее. Но ее вопросы и удивление мешали этому…

– Ну же, дорогая, поиграй со мной! Раскрой свой ротик…

– Но вы не должны целовать меня… Не делайте так… Ведь мы не знаем друг друга!

Его губы прекратили ее протесты. Она онемела от удивления. Самое удивительное заключалось в том, что ему удалось сделать свой поцелуй мучительно интимным, и все-таки нельзя было сказать, что он принуждал ее. Если бы она достаточно решительно оттолкнула его, он отпустил бы ее. Тогда почему она не сопротивляется? Почему вместо этого ее руки обнимают его шею так, как будто этот момент, этот мужчина, эти ответные движения ее губ только и имеют значение?

Она не доверяла мужчинам, которые говорят одно, а делают другое. Он не говорил ей ласковых слов, и все же она не только позволила ему так вольно обращаться с собой, но и сама участвовала в этом, ей нравилось это и хотелось этого…

Она запустила пальцы в густые волосы на его затылке, крепче прижала к себе его голову, глубже впилась губами в его рот, жадно и страстно целуя его. Она ощущала невыразимое удовольствие, действуя в едином ритме, увеличивая и углубляя блаженство.

Он поднял руки, взял ее за подбородок и отвел ее голову в сторону. Открыв глаза, она увидела, как поднялись тяжелые веки его глаз, в глубине которых мелькнуло какое-то непонятное выражение. Он так глубоко задел ее чувства, что она с трудом соображала. В его глазах было… сожа-ле-ние? Озабоченность? Отказ?

Она должна сделать что-то. Оттолкнуть его? Потребовать объяснения?

Она уже собиралась потребовать объяснения, когда вдруг услышала позади себя хихиканье.

Джейн встрепенулась, но Чарльз не выпустил ее из своих объятий.

– Входите, леди! – радушно сказал он.

Джейн вновь попыталась вырваться, но он удержал ее около себя.