Мира Медунова - Темные Наследники

Но вот на карминную дорожку вышел герольдмейстер и высоким голосом объявил:

– Его королевское высочество, принц Криан Лонгрен Лаас!

Вся толпа замерла, с трепетом глядя в сторону высокого прохода. Когда принц показался на дорожке, многие не смогли подавить восхищенный вздох. И действительно – было чему изумляться, поскольку его высочество оказался воистину прекрасным юношей.

У него были удивительно красивые темные волосы, изящными прядями обрамляющие лицо, поразительно гладкая белая кожа и большие выразительные глаза цвета безлунного неба, опушенные густыми черными ресницами. При этом он был высок и крепок, как настоящий воин, и в каждом его движении чувствовалась хищная уверенность, свойственная тем, кто привык не только отдавать приказы, но и использовать для победы собственную силу.

На нем был великолепный белый атласный камзол с нагрудником из алой парчи, черные бархатные брюки и высокие, темно-серые сапоги с грубыми металлическими застежками.

По сравнению с другими воспитанниками, одетыми вычурно и до безобразия кичливо, принц выглядел истинным королем. Его грациозная поступь внушала восхищение, а холодное равнодушное лицо – благоговейный страх.

Когда же он поднял взгляд, и его лицо озарила улыбка, по взбудораженной толпе пробежался шелест восторженной радости, и будущие герцоги, графы и бароны склонили головы в безмолвном поклоне.

– Я глубоко сожалею, дорогие друзья, что заставил вас ждать столько времени, – с царственной кротостью промолвил принц Криан, остановившись посреди зала. – Надеюсь, ожидание было не слишком утомительным?

Молодые аристократы тут же опровергли это предположение, заявив, что ничуть не устали и даже получили удовольствие, обретая новые знакомства.

Алексий же, видя, как другие подбиваются в друзья к принцу, лишь презрительно усмехался в кулак. По какой-то неведомой причине молодой эрцгерцог не внушал ему доверия, а напротив, пробуждал сомнения, которым, по-видимому, не существовало объяснения.

– Что ж, раз все готовы, полагаю, можно начинать, – сказал принц Криан и обратился к кому-то, стоящему в противоположной стороне зала. – Леди Леона, больше незачем медлить, мы все жаждем знаний. Объявляю первый учебный день открытым!

Его сильный уверенный голос мгновенно вознесся к потолку и отразился от него множественным эхом. В ту же секунду вперед вышла изящная молодая женщина в пышном синем платье, которая вежливо приветствовала учеников и попросила их следовать за ней.

Вскоре многочисленная группа новоявленных студентов во главе с холодным, но участливым принцем перешла в другой, не менее просторный зал, где находились прекрасные дубовые столы и бесчисленные полки с книгами.

Когда большинство учеников заняли понравившиеся им места, принц, чтобы занять время до прихода учителя, завел непринужденный разговор об игре в шаровую молнию, что все, разумеется, поддержали с огромным энтузиазмом.

Его высочество был поистине незаурядной личностью. Он держал себя не высокомерно и напыщенно, как можно было ожидать, но с вежливым достоинством и холодным участием, придававшим ему образ абсолютного и непобедимого владыки.

Алексий наблюдал за ним с подозрительностью, которая изумляла его самого. Казалось бы, зачем искать пороки в своем будущем правителе, почему бы не попытаться приблизиться к нему и не полюбить его очевидные достоинства? Все это было более чем разумно, но юноша никак не мог справиться со своими внутренними противоречиями. С одной стороны, он не видел в принце ничего подозрительного, но с другой, упорно не мог проникнуться к нему симпатией… Это было трудно объяснить особенно потому, что его высочество не сделал ему ничего плохого и, похоже, даже не имел ничего подобного в мыслях.

Но в определенный момент принц Криан вдруг обернулся и холодным мрачным тоном обратился к тихому незаметному парню, сидевшему особняком от других:

– Я только не понимаю, что здесь делает Роджер Янви, сын королевского изменника.

Его голос прозвучал так сурово и недовольно, что бедный юноша весь сжался и, не поднимая глаз, едва слышно пролепетал:

– Меня пригласила герцогиня Мэвен, ваше высочество…

– Вот как? – холодно отозвался принц. – Что ж, если у кого-то не хватает ума отклонить предложение, то мне ничего не остается, кроме как смириться с неприятным обстоятельством.

Алексию было известно об измене герцога Янви, совершившего попытку свергнуть с престола короля. Однако после заточения мятежника в Сарфат было принято постановление не налагать ярмо предателей на его семью, а также на преемника, молодого герцога Роджера Янви.

Из того, что принц Криан проявлял к будущему царедворцу такую нескрываемую ненависть, Алексий заключил, что его высочество восстает против установленного закона, а потому счел своим долгом вмешаться.

Тут нужно обратить внимание на тот факт, что сердце Алексия яростно требовало, чтобы он промолчал, однако его разум, всегда рьяно вступавшийся за обиженных, не мог вынести бездействия.

– По-моему, вы несправедливы, ваше высочество, – сказал он, устремив на сына короля решительный взгляд. – Разве человечно ненавидеть сына за грехи отца?

При звуке этих слов многие посмотрели на него с изумлением и ужасом, некоторые – с восторгом и уважением, а кое-кто даже со злобой и завистью. Однако все это было ничем в сравнении с откликом принца Криана, обратившего на него удивительно холодный, безжизненный взгляд, пропитанный насмешкой и острым всепоглощающим вниманием.

Этот взгляд заставил Алексия осознать, какую ужасную ошибку он совершил, выступив против будущего короля. Он вдруг понял, в каком жалком и каверзном положении очутился, какая жуткая неотвратимая угроза нависла над его головой… Однако отступать уже было слишком поздно.

Наследник Талэриса долго не отрывал от Алексия пристального взгляда, а затем тихо и вкрадчиво спросил, едва заметно усмехнувшись:

– Так ты хочешь сказать, что я бесчеловечен?

Алексий мог бы многое сказать на это, однако он с запоздалым благоразумием утихомирил свое возмущение и вежливо произнес, надеясь, что ситуацию еще можно повернуть вспять:

– Никак нет, ваше высочество. Я лишь считаю, что герцог Янви не заслуживает ненависти только потому, что его отец совершил ошибку. Мне очень жаль, если мой тон показался вам непочтительным.

Принц слегка склонил голову и странным задумчивым тоном произнес:

– Я рад, что ты признал свою неправоту, однако ты восстал против моего мнения, а потому должен быть наказан.

Эти слова встревожили Алексия, он вскинул голову, даже не пытаясь скрыть своего смятения. Встретив его взгляд, Криан Лонгрен Лаас небрежно продолжил: