Мира Медунова - Темные Наследники

– С этого дня ты будешь моим слугой. Будешь постоянно находиться рядом со мной, исполнять любые мои прихоти и жить в моих покоях.

– Ваше высочество, я не…

– Хотел сказать «не хочу»? – темные глаза его высочества угрожающе сверкнули. – Известно ли тебе, что отказ выполнять желание наследного принца карается по закону четвертованием?

Алексий судорожно сглотнул и, отвернувшись, глухо произнес:

– Как пожелаете, ваше высочество. Я исполню любой ваш приказ, если только это будет в моих силах.

– Я знаю это. Ты не глуп и не безрассуден. К тому же, очень красив… Ты напоминаешь мне робкого тигра – стараешься быть осторожным, но внутри все так и пылает. Интересное сочетание. Я бы не хотел разрывать на части такое великолепное существо.

От этих слов Алексий рассердился и смутился в одно и то же время и был искренне рад, когда в класс вошла леди Семила, преподавательница естественных наук и философии.

Внимание учеников тут же переключилось на нее, и Алексий смог в полной мере насладиться самобичеванием и жестокими проклятиями в адрес собственной глупости.

Наверное, не стоит упоминать о том, что за весь учебный день – единственное отныне время, которое он мог провести наедине с собой – в его голову не вошло и толики знаний.

Алексий долго проклинал свое чрезмерное чувство справедливости, поскольку с того дня, как он бросил вызов принцу, его жизнь превратилась в ад.

Принц Криан сдержал свое слово.

Он и в самом деле постоянно держал Алексия при себе, как если бы действительно видел в нем безродного слугу. Юному Вандону приходилось выполнять малейшие прихоти его высочества, и если он проявлял хоть какое-то недовольство, то тут же готовился к незамедлительному наказанию: хлесткой пощечине или болезненному удару в живот. Причем унижение, как правило, происходило на глазах у множества учеников, что являлось для него самой чудовищной пыткой.

Криан Лонгрен умел быть жестоким. Алексий пытался надеяться, что рано или поздно ему надоест эта нелепая игра, но, казалось, чем больше времени проходило, тем с большим удовольствием принц издевался над ним. И, как можно было с легкостью предположить, это не могло не отразиться на внутреннем состоянии парня.

С течением времени Алексий терял свою уверенность, врожденная решимость постепенно изменяла ему, и он чувствовал, что, если так будет продолжаться и дальше, он просто сломается, сгинет, как предрассветный туман, и единственное, что от него останется – это пустое бесчувственное тело, лишенное тепла и эмоций.

Ему срочно нужно было что-то предпринять, совершить действие, которое помогло бы ему сохранить самого себя. Но как он мог пойти на это, если почти никогда не оставался один? Ведь даже спал он в покоях принца, на софе рядом с его кроватью, следовательно, и ночью находился под присмотром.

Поистине, это было отчаянное безнадежное положение, из которого не было ни единого выхода.

Однако Алексий не сдавался. Последние остатки своей решимости он превратил в надежду на спасение. Ту надежду, которую мог даровать лишь отъезд из академии. Да, несмотря на весь риск и опасность этой затеи, Алексий решил бежать. И то, что могло произойти с ним в случае неудачи, больше не имело для него никакого значения.

– Ваше высочество, вы любите играть в карты? – вежливо поинтересовался лорд Генри – избалованный наследник графства Чжоу, устремив внимательный взгляд на принца.

Генри, а также несколько других раззолоченных воспитанников сидели за длинным дубовым столом в большой гостиной на втором этаже и прилагали все усилия, чтобы завоевать внимание королевского преемника.

Алексий также находился среди присутствующих. Он стоял позади его высочества, неотрывно глядя в пол, и хранил суровое равнодушное молчание, так как ему было строго запрещено принимать участие в беседе. Истинная же цель его пребывания в этом зале заключалась в стремлении наследного принца окончательно искалечить его и без того разломанную душу.

– По правде сказать, я больше предпочитаю шахматы, – отстраненно ответил принц, изящным движением сомкнув пальцы в замок.

– В самом деле? – несколько удивленно воскликнул Марк – хрупкого вида юноша с тонким миловидным лицом, как-то не по-мужски смущенно взглянув на принца. – Сегодня вечером в гостевом зале как раз состоится турнир по шахматам. Неужели вас не пригласили, милорд?

– Пригласили, конечно, – с усмешкой ответил принц. – Правда, я забыл, что это уже сегодня. Много людей приглашено?

– Не меньше двадцати, – ответил лорд Чжоу и, сделав небольшую паузу, добавил. – К слову говоря, на этом мероприятии необязательно присутствие слуг. Не стоит утруждать себя лишними хлопотами, ваше высочество.

Скажи он это в другое время, Алексий, несомненно, впал бы в ярость, но в эту минуту, когда все его мысли были заняты еще не оформившимся планом, он не обратил на унижение никакого внимания.

– Чжоу, прошу вас не забывать, что мой слуга ни в чем не уступает вам по статусу и, ко всему прочему, является человеком, который имеет привилегию постоянно находиться в моем присутствии, – неожиданно холодно заявил принц Криан, что заставило юного Чжоу побледнеть и начать испуганно просить прощения.

Удовлетворившись его раскаянием, принц заметно смягчился и уже своим обычным любезным тоном произнес:

– Хотя кое в чем вы, должно быть, правы. Слуги тоже нуждаются в отдыхе. Так ведь, мой мальчик?

Он поднял взгляд на Алексия, пораженного его внезапным заступничеством, и едва заметно улыбнулся.

– Как вы считаете нужным, ваше высочество, – ровным голосом ответил Алексий, хотя открывавшаяся перед ним перспектива остаться в одиночестве заставляла его сердце биться быстрее.

На лице принца Криана снова промелькнула быстрая улыбка, после чего он отвернулся и с потрясающим тактом перевел разговор на другую тему.

Алексий с величайшим трудом дождался вечера.

В течение дня он не раз готов был выдать свое волнение, но, как ни странно, ему удалось сдержаться и до конца сохранить свою холодную и бесчувственную оболочку. А потом наступило время шахматного турнира. То самое время, когда он должен был остаться один.

Алексий ожидал этого момента с трепетом, восторженной радостью, ужасом и опасением; ведь вполне могло оказаться так, что ему не на что было надеяться, и он только зря терзал себя беспокойством весь день. Однако, несмотря на страх, его надежды оправдались.

В девять часов вечера, когда ночная тьма уже вполне вошла в свои права, принц Криан в сопровождении Алексия вернулся в свои покои, неспешно переоделся и холодно сказал:

– Я вернусь не раньше, чем через три часа. Разрешаю отправляться спать, не дожидаясь моего возвращения. До встречи.