Тиана Тон - Бесприданница, или Выйду замуж за незнакомца

– Стены даже не выкрашены, а разрисованы затейливыми серебристыми завитками, – удивилась Тоня, дотронувшись пальцем до шершавой поверхности рядом с лампой. – Да и узоры-то едва заметны.

Светлый широкий шкаф, низкий комод и туалетный столик гармонично вписались в маленькое помещение.

– Мебель создана явно под заказ из экологических плит, – задумчиво произнесла Тоня. Она не была сильна в таких познаниях, пока в их магазин не принесли стопку листовок мебельной фабрики. – Так, осмотрелась, собирайся, и в бой!

Минут через десять, когда Тоня пришла в столовую, в воздухе витали: дразнящий аромат кофе и дерзкий запах фруктового салата. На плетеном подносе лежали пышные булочки, кувшин домашнего лимонада и стаканы. Савелий восседал во главе стола и потягивал молочный коктейль.

– Вот скажи мне: тебе хоть кто-то сделал милость, – не унимался он, – и вдул?

– У тебя это больная тема? – Удивилась Тоня, приближаясь к узкому длинному столу. – Дай поесть спокойно, а иначе я мужу расскажу о твоём плохом поведении, и он тебя накажет.

– Ябеда! – фыркнул Савелий, подминая под себя одну ногу. Он переоделся к завтраку, и сейчас на нём были бледно-серые джинсовые шорты и такая же безрукавка на голое тело.

– Гомик! – критично обронила Тоня, садясь напротив.

Савелий вскочил со стула и плеснул в лицо собеседнице коктейлем в тот момент, когда вошел Матвей.

– Сав, ты говнюк, я тебе что говорил? – Повысил он голос.

Тоня, сидевшая спиной к двери, не ожидала встречи с мужем, и вздрогнула от испуга.

– Матюш, ты чего вернулся? Забыл что-то? Ты же знаешь, что возвращаться – плохая примета. Обязательно подойди к зеркалу перед выходом из дома, – лебезил любовник, кинувшись к Матвею, но тот его оттолкнул.

– Иди в свою комнату! – прикрикнул Матвей. – Посиди и подумай о своём поведении, пока я не вернусь.

– Но, это не я – это она! – закричал Савелий с истеричными нотками в голосе.

– Я всё сказал. Доброе утро, Тоня! Я твои документы забыл, и пришлось вернуться, – пояснил Матвей, улыбнувшись жене. Он быстро вышел из столовой и зашагал в сторону кабинета.

Тоня молчала. Она салфетками промокнула лицо и волосы, и принялась завтракать.

– Ну, шалашовка, я тебе устрою, – пообещал стоявший в стороне Савелий. – Пока тебя не привез Матвей, нам было так хорошо, но появилась ты, дрянь, и всё пошло кувырком.

– Слушай, ты чего ко мне прицепился?

Тоня понимала, что дальнейший спор не мог привести ни к чему хорошему, и обернулась, с тоской взглянув на любовника мужа. Она увидела, что он стоит посреди комнаты со скрещенными на груди руками, расставив ноги, красный от возмущения, но её охватило равнодушие. – Я ведь не претендую на Матвея. Вам ничем не мешаю. Чего тебе ещё надо?

– Чтобы тебя вообще не было в этом доме! – рявкнул Савва, побледнев от злости. Он с ненавистью смотрел на жену любовника, которая в этот момент отвернулась от него и спокойно отпила кофе из маленькой белоснежной чашечки. Он побежал догонять Матвея, не подозревая, как задел собеседницу, и чего ей стоило видимое спокойствие, когда в душе всё клокотало от гнева и обиды.

Тоня рассеянно взяла в руки булочку, но когда через минуту вернулся муж, она уронила её на скатерть.

– Да, Тонь, забыл предупредить: завтра мы приглашены на ужин к моему партнеру. Поброди сегодня по магазинам, салонам, приведи себя в божеский вид.

– Ты идешь с ней? – Выдохнул Савва, возвращаясь следом за любимым.

Тоня, до этого сидевшая спиной к двери и натянутая как струна, окончательно разнервничалась, вздрогнула и расплескала кофе.

– Не с тобой же мне туда идти, – ответил Матвей, не взглянув на Савелия.

– А я буду сидеть дома? – Савелий, представив себе такую картину, побледнел.

– Подожди, Матвей, мы так не договаривались. Какой ещё ужин? – Возмутилась Тоня, откинув в сторону скомканную салфетку. Она выскочила из-за стола и подошла к мужу. – Я не умею пользоваться ножом и вилкой, и не обучена правилам великосветского этикета. Не позорь меня и себя заодно.

– Ничего. Савва тебя всему научит, – беспечно отмахнулся Матвей, направляясь к двери.

– Не буду! – взревел Савелий, преграждая дорогу любовнику. Он скрестил руки на груди и прямо посмотрел ему в глаза.

– Научит он, – фыркнула Тоня, вставая за спиной мужа, – с ножа есть. Я не буду у него обучаться.

– Хорошо, – выдохнул обескураженный Матвей, – я закажу тебе урок на дому.

– Хорошо! – воскликнула обрадованная Тоня. Она сразу же отошла от Матвея и уселась за стол, пододвинув к себе блюдо с фруктами.

– А ты, – обратился Матвей к любовнику, – собирайся в дорогу. Через день мы улетаем.

– Втроём? – Обреченно спросил Савва.

– Вдвоём. Тоня останется дома.

– О, этот день мне определенно начинает нравиться! – пропел обрадованный Савелий. Он поцеловал Матвея в щеку и удалился восвояси, гордо вскинув голову.

Любовник проводил его задумчивым взглядом, и наконец, обратил внимания на жену.

– Уже освоилась? – Поинтересовался Матвей. Приблизившись к Тоне, он сел на соседний стул и облокотился на спинку, скрестив руки на груди.

– Так, немного. Матвей, скажи, а можно я маму сюда привезу на праздник? Вас ведь не будет, а через пару дней она вернется назад.

– Нет! – решительно ответил Матвей.

– Почему? – Тоня сильно удивилась столь бесстрастному отказу мужа и выскочила из-за стола.

– Потому что я не желаю впускать посторонних в свою частную жизнь, – ответил Матвей, вставая вслед за женой.

– Она не чужая, – выдохнула Тоня, сделав пару шагов в направлении Матвея, который попятился назад. – Моя мама – твоя тёща.

– Она твоя мать! – отчеканил муж. – А мне эта женщина никем не приходится.

– Где твои родители? – Округлив от услышанного глаза, задала вопрос Тоня.

– Я детдомовский, – пожал плечами Матвей, отодвигаясь от жены.

– А можно хотя бы собаку перевезти сюда на некоторое время? – С надеждой в тихом голосе спросила Тоня. Она была ошарашена поведением мужа, но больше её озадачил совершенно равнодушный тон Матвея. Он так спокойно принимал решения, буквально перешагивая через людей, что у Тони закралось подозрение, что вот так хладнокровно он может решиться на большее.

– Нет. Шелудивой псины мне ещё здесь не хватало.

– Матвей, а ты хоть кого-то любишь кроме себя? – Спросила Тоня, всматриваясь в лицо мужа, на котором не дрогнул ни один мускул.

– Нет. Любовь выбивает из седла, а я хочу всегда быть на коне.

– Выходит, что и Савелий не тронул струны твоей души?

– Скажи: ты любишь свой унитаз? – Спросил Матвей, прямо глядя в глаза жены. Он скрестил руки на груди, широко расставил ноги и принялся покачиваться на пятках.

– К чему ты это? – Переспросила Тоня, начиная уставать от этого во всех смыслах бессмысленного разговора. Она поняла, что не сумеет переубедить мужа, да и потеряла всяческое желание делать это. Ей не терпелось уйти в свою комнату и наплакаться вдоволь, оплакивая своё, как показало время, счастливое прошлое и обреченное будущее.