Тиана Тон - Бесприданница, или Выйду замуж за незнакомца

– Тонь, да я согласна с тобой, – тихо произнесла напарница, отставив пустую чашку на облупленный табурет. – Ты умная девчонка, и правильная. Я тоже, когда возвращаюсь с работы, с тоской думаю об унылом существовании.

– В глубине души я надеюсь, что когда-то вырвусь из замкнутого круга и увижу иную жизнь, – поделилась Тоня с напарницей, найдя в её словах понимание. Она подсела к ней и, сгорбившись, продолжила:

– Полуразвалившиеся бараки, прогнившие полы, облупившиеся фасады и заросшие кустарниками парковые лужайки украшают центральную и единственную улицу. В городе облагороженной осталась широкая аллея у аптеки, но и её постепенно заполоняют алкаши. Они так спокойно спят на скамейках и под ними, что диву даешься. А где-то там есть роскошная жизнь, которая дана не каждому!

Тоня замолчала, растирая потной ладонью сухое пятно на подоле рабочей униформы.

– Тонь, но ведь во все времена так было, что простые смертные до конца своих дней живут в развалюшках и постоянно копят на что-то, либо выплачивают кредит.

– Только я так жить не хочу! – вскричала Антонина, стукнув кулаком по колену.

– Ладно, не нервничай, всё будет хорошо! Но пока мы не стали богатыми, надо потрудиться, чтобы с голоду не двинуть, – хмыкнула Анастасия, подмигнув напарнице.

Рабочий день был в самом разгаре, и свободного времени, чтобы дальше стенать о жизни, не осталось, потому Антонина махнула рукой на пятно и вышла в зал вслед за Анастасией. Друг за другом потянулись покупатели, которых они принялись торопливо обслуживать.

Позднее Анастасия взялась за фасовку, а Тоня отправилась мыть витрины и раскладывать товар.

– Добрый день, девочки! – приветствовала симпатичная, полная брюнетка, стремительно зашедшая в магазин ближе к обеду.

– Привет, красавица! – в один голос ответили продавщицы.

– Даш, тебе как всегда? – Поинтересовалась Тоня, вставая за прилавок.

– Да! Две упаковки творога и банан, – подтвердила посетительница. – Что-то посетителей нет сегодня? Да и у нас. Как с утра женщина на стрижку пришла, так больше никого не было.

– О, Даш, чего без дела сидеть? Сделай-ка ты из нашей Антонины красавицу, – попросила Анастасия Павловна – напарница Тони. Она подбоченилась, строго взглянув на девушку.

– А чего же не сделать? Легко! – улыбнулась Дарья, отчего в уголках серых глаз разбежались тончайшие лучики первых, едва заметных морщинок.

– Да вы что? – Оторопела Тоня, выронив из рук упаковку творога. – Не пойду я.

– Иди, иди, – прикрикнула напарница, серьёзно глядя на Тоню. – Принца ждешь, а сама, как облезлая кошка. Подумай: кто взглянет на тебя?

– Ну и острый же язык у Вас, Настасья Пална, – возмутилась Антонина, вместе с гневом испытав стыд за свой облик.

– Нет, Тонь, не злись, но надо с чего-то начинать. Пойдем, – Дарья позвала за собой Антонину.

– Хорошо, – сдалась девушка, покраснев ещё больше. Она мяла руками подол, с надеждой взглянув на парикмахера.

Когда Дарья задорно подмигнула окончательно смутившейся Тоне, она сняла с себя рабочий халат, поправила слегка помятую юбку, накинула куртку и отправилась следом.

***

Антонина не была дурнушкой – нет. Определенно, лёгкий шарм в этой девушке присутствовал, едва заметный, но был. Девушка невзлюбила себя сама, и даже больше, чем постылую жизнь, с которой приходилось мириться. Каждый раз она с ненавистью смотрела на своё отражение в зеркале и была готова расплакаться, так как тонкие слабые волосы русого цвета путались и сыпались. Собрав волю в кулак, Тоня старалась красиво собрать их в пучок, либо накрутить на бигуди и стянуть в хвостик. Лицо узкое и худое, овальной формы с резко выступающими скулами, она баловала дешевым увлажняющим кремом, который, впрочем, не спасал кожу от сухости. Зато ей нравился небольшой носик, доставшийся от отца, с россыпью мелких веснушек, которые деликатно осыпались на щёки. Но как только она обращала внимание на маленькие блеклые глаза с короткими ресничками, настроение портилось окончательно. Во взгляде застыла тоска о чём-то упущенном, несбывшемся, но в то же время, искра надежды иной раз вспыхивала в них. Длинноватые оттопыренные уши Тони не претендовали на изящество. А вот худощавая подсушенная фигура добавляла баллов.

В свои двадцать три года Антонина была одиночкой, и не стремилась обзавестись друзьями. Развлечениями ей служила работа, после которой она торопилась домой, где её встречала мама. Лидия Чеховчук страдала от артроза. С недавних пор боль перестали облегчать даже уколы. Получив инвалидность пару лет назад, женщина постоянно находилась дома, но домашние хлопоты легли на плечи и без того измученной дочери.

Антонине не везло с детства. Детвора не играла с девочкой, не водила дружбу, однако, с завидной регулярностью дразнила её. И вроде всё при ней: доброта, отзывчивость, общительность, но только соседские дети упорно не желали завести себе такую приятельницу. Были, конечно, редкие случаи, когда её всё же приглашали в игры, и тогда маленькое сердечко Тонечки замирало от радости. Она старалась угодить всем, чтобы о ней больше не забывали. Но выйдя на следующий день во двор, она вновь терпела насмешки и плевки. Доставалось девочке не только от детворы. Не упускали случая позлословить и прогнать её со двора и язвительные соседи, которым досуг было лить грязь на окружающих. Девочка плакала тайком от мамы, чтобы не огорчать её, но Лидия замечала мокрые глаза дочери, садилась на диван и укладывала рядом свою крошку, гладила по голове, успокаивала и баюкала, приговаривая, что её дочка самая красивая, умная и достойная.

Когда Тоня пошла в школу, ничего не изменилось, но добавилось обидное прозвище из-за фамилии. Девочка училась хорошо, что злило одноклассников, которые не особо стремились к знаниям.

С пятого класса для девочки начался сущий кошмар. Дети подросли, и с некоего посыла родителей стали больше понимать. Их отталкивала в однокласснице некая неприглядность, которой Тонечку наградили в пять лет. Девочку сбил мотоциклист, когда она мчалась на велосипеде, спасаясь от догонявшей её собаки. Малышка улетела с дороги в яму, засыпанную битым кирпичом. Парень, который покинул место аварии, оказался сыном местного участкового, и когда дело приняло огласку, в случившемся обвинили ребёнка. Наказания молодой человек не понес, а судьба у девочки оказалась искореженной, как и тот велосипед, на котором она ехала. У матери Тонечки денег на пластическую операцию не нашлось, и на лице у девочки остались шрамы, которые она училась маскировать долгие годы. Но и спустя время, сверстники общаться с ней не пожелали, ведь в моде красота и лоск. Мужчины чаще засматривались на див без лиц и индивидуальностей, чьи силиконовые груди не имели отличия.