Ирина Денисова - Невидимый режиссер

Оксана всю ночь рыдала, оплакивая потерю ножа, свою сиротскую долю, незащищенность от подонков и вурдалаков и проклятый остров Сахалин.

Везде она была чужая, и никому не нужная.

На ее счастье, утром из рыбкоопа позвонили, что пришел вагон с пивом. Ее вызвали на работу, несмотря на законный выходной день.

Оксана поклялась себе, что больше никогда не вернется в это общежитие, даже если не придет вчерашний благодетель.

Конечно, она представления не имела, что будет делать. Вообще уедет обратно, вернется к мужу. Не нужна ей такая работа и такая жизнь в этой Богом забытой дыре. Не так она себе представляла Сахалин.

Ну, не получилось, что теперь делать. Муж любит ее и, конечно, простит без лишних разговоров. Позлится и перестанет, скажет:

– Набегалась, нагулялась? Слава Богу, домой приехала.

Дело осложнялось тем, что у нее совсем не осталось денег, а до первого аванса оставалась еще целая неделя. Билет на самолет стоит баснословно дорого.

На всякий случай она взяла с собой чемодан с вещами и вышла к ожидающей ее машине.

Весь рабочий день она с замиранием сердца ждала, когда появится вчерашний друг.

Грузчики развлекались, как обычно, и в шутку дрались на кулачках за ящик пива, поставленный на кон.

– Оксанка, а где благодетель-то твой вчерашний? – спросил Антон.

– А я откуда знаю? – передернула плечом Оксана. – Он не мой, и не благодетель.

– А как он тебя на руки-то подхватил, а? Прямо как драгоценную ношу, – продолжил Антон.

Грузчики нашли себе развлечение – перетирать вчерашние события.

Оксана отвернулась в сторону, пытаясь скрыть улыбку при мысли о вчерашнем знакомце. Она постеснялась спросить у них, как зовут благодетеля. Но они сами не выдержали и рассказали. Проговорился Василий:

– Придет Серега, куда денется. Наша пигалица ему понравилась, я нюхом чую. Эх, любовь-морковь.… Где мои шестнадцать лет, на Большом каретном…

Оксана снова мысленно улыбнулась.

Внезапно грузчики успокоились и в один момент встали по стойке «смирно».

– Он пришел! – поняла Оксана, и сердце радостно запрыгало в груди.

Ни до, ни после никогда с ней такого не случалось.

Он вошел в дверь сторожки, едва не стукнувшись макушкой об косяк. Похоже, что дверь была сильно ниже его роста, наверное, неудобно каждый раз наклоняться.

Он приветливо поздоровался с грузчиками, а Ковалиха тут же залебезила перед ним, предлагая чай с печеньками.

– В следующий раз чаю попьем, – пообещал ей Сергей, и обратился к Оксане:

– Пойдем знакомиться с моей мамой.

Он как будто бы не предлагал, а приказывал. И приказ прозвучал совершенно спокойно и обыденно, как будто знакомство с его мамой было обычным делом, само собой разумеющимся. Как будто бы он заранее составил план, а теперь Оксане оставалось только подчиниться и следовать его плану.

Она хотела было взять чемодан, но Сергей сказал:

– Оставь его здесь. Никто не тронет.

Она покосилась на грузчиков, очень хотелось показать им язык.

Сергей быстро пошагал своими длинными ногами, она засеменила за ним. Идти было недалеко.

Они с мамой жили в выкрашенном в розовый цвет трехэтажном доме на самой большой горке. Оксана не предполагала, что в этом Богом забытом поселке есть несколько домов с тремя этажами, до сих пор она видела единственную улицу с одноэтажными домишками, по которой проезжал транспорт и изредка проходили люди.

Они вошли в чистенький подъезд и поднялись на третий этаж. Сережа открыл дверь своим ключом и первой втолкнул в дверь Оксану.

Услышав звук открывающегося замка, в коридор вышла женщина, одетая в элегантный светлый шерстяной костюм.

– Мама, это Оксана, – представил ее Сергей.

Мама выглядела как строгая школьная учительница, со стройной и подтянутой фигурой. Копна густых каштановых волос, собранных в прическу, с еле различимой прядкой случайных седых волосков, выдавала ее солидный возраст.

– Оксана, это мама, – сказал Сережа, повернувшись к Оксане, одновременно подтолкнув ее еще ближе к маме.

Женщина засмеялась, глядя на сына с нескрываемой любовью, нежностью и гордостью за него:

– Сережа, это и так понятно, что я мама!

– Не удивительно – такого красавца вырастить, – про себя подумала Оксана.

Мама взяла Оксанкину протянутую руку и пожала ее.

– Ну, что же вы в дверях стоите, как неродные? Сережа, зови гостью к столу, я уже все накрыла.

Они зашли на кухню. Сережа подвинул стул Оксане, она села за накрытый белой накрахмаленной скатертью стол.

– Я уже слышала о Вас, Оксана. Сережа говорил, что познакомился с замечательной девушкой, приехавшей к нам работать. Я очень рада.

Сережа достал из холодильника коньяк и разлил по рюмкам.

– Мне нельзя, – сказала Оксана, – я начинаю задыхаться от спиртного.

– Нельзя, так нельзя, – легко согласилась мама.

К счастью, никто не стал с ней спорить и уговаривать. Обычно все воспринимали в штыки, когда Оксана отказывалась поддержать компанию. Начинались длительные уговоры, обвинения в отрыве от коллектива и даже в излишней гордости.

К счастью, в Сережиной семье обошлось без этого. Все происходило совершенно естественно, как будто так и должно было быть.

Ее не оставляло ощущение иррациональности и нереальности происходящего.

Впервые она почувствовала себя в кругу родных людей, которые, как ей сейчас показалось, ждали ее всю жизнь. Здесь было тепло, уютно, и пахло малиновым чаем.

– Моя мама – народная учительница России, – сказал Сережа, с гордостью глядя на маму.

– Почему-то я догадалась, что учительница, – засмеялась Оксана.

– А что народная – не догадалась? – с едва уловимой усмешкой спросил Сергей.

– Нет, что народная, не догадалась, – улыбнулась Оксана.

Она немного польстила Сереже:

– Так вот откуда у тебя такая интеллигентная речь, понятно теперь.

Он не стал опровергать незатейливый комплимент и скромно подтвердил:

– Богатый жизненный опыт.

Повсюду в их небольшой квартире были книги – труды философов и ученых. Все пространство возле стен было заполнено книгами и старинными фолиантами.

Оксана осталась бы здесь навсегда, но тут Сергей скомандовал:

– Идем смотреть твою новую квартиру.

Оксана отчего-то жалобно посмотрела на Сережину маму, а не на него.

– Я как-то побаиваюсь – так сразу, и новую квартиру.

– Ну, квартира – это так, громко сказано. Не дворец, надо признаться, но и не совсем халупа, по сахалинским меркам.

В ответ на ее опасения Сергей процитировал знакомые ей слова американского поэта.

– Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать.