Юлия До - Пуская мыльные пузыри
- Название:Пуская мыльные пузыри
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юлия До - Пуская мыльные пузыри краткое содержание
Любочка – учительница литературы в школе, ученики ее не уважают и называют «Пузырихой» за странную любовь к пусканию мыльных пузырей. Люба не чувствует себя счастливой. Она влюблена в Льва Георгиевича. У нее нет друзей, кроме шпица Бубы, ученика пятого класса, матери и одноклассницы-вертихвостки Риты.
Лев Георгиевич – учитель физики, который ненавидит детей. Он известен тем, что почти не обладает мимикой и человеческими эмоциями. У Льва все было логично до вмешательства Любочки в его жизнь.
Даниил – молодой писатель в творческом кризисе. Он прославился серией рассказов «Истории жителей зловонного городка», но сам терпеть не может то, что пишет. Даниил приехал в чужой город, чтобы отдохнуть, выспаться и забыть Нину, с которой расстался год назад.
Пуская мыльные пузыри - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Денис не расслышал, что именно сказал учитель, но был уверен, что это не: «Заходи, малыш, я не кусаюсь!»
Мальчик сделал три неуверенных шага. Постучал по открытой двери:
– Лев Георгиевич, можно?
Страшный человек поднял глаза на непривычно маленького ребенка. (Он преподавал с восьмого класса.) Дениска зашел. Лев Георгиевич уже не смотрел на него, опять проверял тетради.
– М-можно вас спросить? – робко спросил Дениска. Он остановился в четырех шагах от учительского стола и не решался подойти ближе.
Услышав в ответ звук, похожий на соединившиеся «угу», «р» и «ох», спросил:
– Какие у вас планы на сегодняшний вечер?
Удивленный взгляд из-под очков скользнул по Денису.
– Моя личная жизнь – не твоего ума дело, – ответил Лев Георгиевич. – Если отучился, иди домой.
Большая рука черкнула красной пастой в тетради, закрыла ее, пометила что-то в блокноте, расчерченном на маленькие столбики, придвинула следующую.
Дениска стоял без движения. Ждал чего-то.
Лев Георгиевич удивился, хотя виду не подал. Обычно, когда он, учитель, говорит, ученики повинуются. Такую дисциплину прививают в армии и семьях, в которых отец-одиночка, военный в отставке, делает из своих сыновей «настоящих мужчин». Отец бы гордился Львом Георгиевичем и его дисциплиной в классе №3.
К слову, Лев Георгиевич никогда не применял силы. И голос он повышал только в особых случаях. В чем же его секрет? У него почти не было мимики. Это пугало.
– У меня к вам предложение! – протараторил Денис. – Не хотите ли вы провести этот вечер незабываемо?
– На свидание, что ли, приглашаешь? Прости, ты не в моем вкусе, мальчик.
– А Любовь Григорьевна? Она в вашем вкусе? – нетерпеливо выпалил Дениска и зажал ладонями рот от волнения.
Большая рука замерла над недописанным словом.
– Златинина? – уточнил он, подняв на мальчика глаза. Неопределенного цвета, тусклые. Он был удивлен второй раз за день.
– Д-да, – кивнул Дениска. – Вы пригласите ее? Пригласите?
Лев Георгиевич снял очки, немного помолчал.
– Нет.
– Почему-у-у?
– Потому что я сказал: нет. Если у тебя закончились уроки, иди домой.
Черные кудри снова склонились над тетрадями. Рука вернулась к недописанному слову, но так и не закончила его. Лев Георгиевич исподлобья смотрел вслед уходящему мальчику.
Дениска всхлипывал. Он чувствовал себя ужасно и с трудом сдерживал слезы. Только не заплакать, только не заплакать. Его могли увидеть друзья, одноклассники, Наташа!
Плетясь в конце последней волны школьников, Дениска усиленно обдумывал то, что натворил и не мог исправить. Он поставил Любовь Григорьевну в ужасно неловкое положение, теперь она будет чувствовать себя дурой. А она не дура!
Знакомые голоса прощались, смеялись, желали друг другу хороших каникул. Один лишь Дениска грустил. Надо было объяснить маме, почему он задержался и почему он такой понурый.
Под ногами шуршали листья. Липли к подошвам.
У ворот – старых, железных, покрытых облупившейся черной краской – он увидел Любовь Григорьевну. Она помахала ему рукой. Дениска оглянулся назад. Да, именно ему.
Он помахал ей в ответ. Веснушчатые щеки, широко раздвинутые в улыбке, мокли от слез. Благо, начался дождь, скрывший это обстоятельство.
«Я не смогу сказать ей, – подумал Дениска. – Не смогу».
Балкон
Придя домой, Лев Георгиевич продолжал думать о том настырном мальчишке и, разумеется, о Любе. Последнее удивляло больше всего. Он не мог выбросить из головы эту излишне сентиментальную, неуверенную в себе женщину, носящую черный балахон и искренне верящую, что этот балахон скрывает отсутствие фигуры. Лев Георгиевич не мог спрятать ее портрет за мишурой формул, физический законов. Ежесекундно поступали приказы из главного штаба – мозга – прекратить тратить время и умственные ресурсы на бессмысленные рассуждения. Но – наверное, в первый раз в жизни – эти приказы ничего не значили.
Всю дорогу до дома он не мог перестать думать о Любе и злился.
Жил Лев Георгиевич в сорока шести минутах ходьбы от школы; он снимал комнату у глуховатой старушки. Ипполита Ивановна, названная отцом-механиком в честь царицы амазонок, обожала своего единственного жильца. После смерти мужа Ипполита Ивановна осталась одна в чужом сером городе, где она никого не знала (а если и знала кого-то, то эти «кто-то» ей были неприятны).
Однажды в дверь постучал молодой (но выглядящий немолодо), угрюмый человек. За спиной у него была сумка, в левой руке – портфель, а в правой – сорванное объявление.
– Вы все еще сдаете комнату? – спросил он, даже не поздоровавшись.
– Да, – кивнула Ипполита Ивановна, прижимая руки к груди. Она уже не надеялась, не ждала гостей, вышла в халате, непричесанная.
Молодой человек ей сначала не понравился, было в нем что-то отталкивающее. Металлический голос, отсутствие мимики и хороших манер. Ипполита Ивановна хотела громко хлопнуть дверью прямо перед его длиннющим носом, но передумала. Вдове нужны были деньги (она вышла замуж в семнадцать лет, так что не имела ни образования, ни представления, что такое работа).
– Цена та же, что в объявлении?
– Да.
– Я сниму комнату на неопределенный срок. Готов заплатить за месяц вперед. И доплачу столько, сколько потребуется, если будете готовить мне завтрак.
Ипполита Ивановна вспыхнула. Она не умела готовить, но умолчала об этом. Справится как-нибудь, проглотит, переварит! Из трех комнат нахал выбрал самую маленькую, с единственным преимуществом – застекленным балконом. Павлуша (муж Ипполиты Ивановны) любил курить на этом балконе, а она не переносила запах табачного дыма.
– Вы курите? – спросила неприязненно Ипполита Ивановна.
– Да, курить буду на балконе, – констатировал нахал, поставил дорожную сумку на чистое покрывало, достал несколько вещей, кошелек, расплатился, как и обещал, за месяц.
Поначалу вдова недолюбливала Льва Георгиевича (он представился спустя шесть дней, невзначай, когда забирал завтрак с кухни). Однажды Ипполита Ивановна хотела плюнуть ему в чай, но сдержалась. Человек он был неприятный, но жилец – мечта. Тихий, спокойный, способный починить любую вещь в доме, стоит только попросить. Да, грубоват. Да, курит. Да, порой ведет себя, как бесчувственная машина. Но за шесть лет совместной жизни Ипполита Ивановна полюбила жильца, как родного племянника.
– Лева Жорикович! – приветствовала его Ипполита Ивановна. – Ты сегодня рано, дорогой.
– Сокращенные уроки, – ответил Лев Георгиевич задумчиво, повышая до нужной громкости голос, снял мокрое пальто, разулся.
Ипполита Ивановна сразу заметила: что-то стряслось.
– Левушка, у тебя что-то случилось? – спросила она озабоченно, кутаясь в шаль.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: