Джей Брок - Дорога до Луны

В оставшихся трех бутылках, я узнаю не менее шедевральные и дорогие напитки: красное вино «Петрюс», коньяк «Бризе» и джин «Верлорен». От последних двух я впадаю в замешательство. Я никогда не видел их вживую, только лишь слышал об их существовании, но до конца не верил, настолько они хороши и редки. В этой коробке – целое состояние.

– Мать твою, я совершенно не верю, что держу это в руках, Артур, наши давние мечты воплотились в реальность.

Артур улыбается.

– Постой, – говорю я, нахмурившись, – мы не могли это выписать, ведь даже не знали, что у вдовы Крейн это есть. Надо сказать ей спасибо за такие драгоценности. Я уверен, что мы найдем покупателя.

– Это тебе надо сказать спасибо, – отвечает Артур.

– В каком это смысле?

– Это не для продажи. Читай.

Артур дает мне конверт, на нем написано «Мистеру Рейну лично в руки». Конверт распечатан, внутри письмо.

«Добрый день, уважаемый мистер Рейн. Мы с вами не знакомы, но, возможно, вы когда-то слышали обо мне в силу своей профессии. Я очень наслышана и впечатлена вашими успехами в алкогольном бизнесе, а также шикарными приемами, знаменитыми на весь Эверхайд. Хочу предложить вам посетить мой дом для знакомства, обмена опытом и обсуждения деловых вопросов. Мой адрес: Уидон, Айспик стрит, дом 41. Буду ждать ответа. P.S. Я позволила себе небольшую вольность. Вместе с письмом отправляю вам подарок: коробку с некоторыми напитками, которые могут показаться интересными. Я не знаю, что вы пьете, поэтому решила положить всего по чуть-чуть. Надеюсь, этот скромный подарок придется по душе. С глубоким уважением и жарким ожиданием встречи, Рене Крейн.»

Дочитывая до конца, я от удивления присвистываю.

– Ну дела, настоящие страсти, – говорю я.

– Согласен, видишь, что происходит?

– Она, кажется, слегка потеряла голову от мистера Рейна.

– От его образа, Джей.

– Да, точно. Пока я читал – сам поверил в его существование.

– Ну, частично ты сказал правду, наш мистер Рейн и впрямь гуляет на широкую ногу и устраивает вечеринки, ты сам видел, когда привозил ему алкоголь.

– Это так, но в остальном мы ничего о нем не знаем. Может он вообще просто наследник богатых родителей и проматывает их состояние?

– Может быть все, что угодно, – говорит Артур, – Да будь он хоть индийским принцем – нам-то какое дело, Джей? Мы получили огромное количество товара и коробку с сокровищами в придачу. Когда мы продадим ее кому-то из Сильвер-Лейк – вот это будет песня.

– Не знаю, Артур, во мне немного сыграла совесть, мы обманули женщину.

– Деньги не знают слово совесть, помнишь? Джетро так говорил. К тому же она сама сто раз нас обманывала, нагло врала в лицо о пустых складах, любое «Шабли Премьер Крю» вымаливали по полчаса. Я вообще пять часов просидел с ней в опере, слушая как поют кусты и мужики в колготках.

Артур убедителен, мои весы справедливости уравниваются.

– Ладно, надо подумать, что делать дальше. Она ждет от него ответ.

– Вот мы и ответим, – спокойно говорит Артур.

Я удивленно смотрю на него.

– А что?

– Впрочем, – поразмыслив, отвечаю я, – Ты прав, можно вежливо уклониться, а если она продолжит писать – будем думать дальше, согласен?

– Годится, – добавляет он, – На первое время тактика найдена.

Так и решили.

Я выхожу в зал и любуюсь новыми винами, полки очень сильно пополнели.

– Джей, – кричит со склада Артур.

– Да? – я смотрю на этикетку итальянского Совиньона, на ней нарисовано зеленое поле и яркое небо. В моей душе на миг воцаряется умиротворение.

– Я забыл сказать, к нам в магазин звонила какая-то женщина. Спрашивала тебя, просила перезвонить, когда ты появишься, добавила, что это важно. Я записал ее номер.

Я сбит с толку, так как не общаюсь практически ни с кем, и понятия не имею, кто мог мне звонить, еще и с важным вопросом.

– Она не представилась?

– Да, она сказала ее фамилия Конте. Точно, Франческа Конте.

Умиротворение во мне сменяется тревогой.

Наступил вечер, за окном давно темно, листья уже опали, голые деревья выглядят очень одиноко. На часах девять вечера, я держу в руке листок с записанным номером, в другой руке телефонная трубка. Франческа Конте – мама девушки, с которой я учился в Пьюртауне. Ее зовут Флоренс.

Я слышу уже третий гудок, ответа на который нет.

Мне известно, что Флоренс переезжала в одно время со мной в Эверхайд в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. Она должна была поступать в медицинский институт, больше я ничего про нее не слышал.

Пятый гудок. Я решаю услышать еще один и повесить трубку.

– Алло, – раздается голос из телефона.

От неожиданности и резкого голоса я на мгновение теряюсь.

– Алло, говорите! Я слушаю.

– Добрый день, миссис Конте, – осторожно начинаю я. – Это Джеймс Брок.

– Ах, Джей, это ты, – ее голос сразу обретает мягкость и доброту. – У тебя есть свободная минутка?

Вопрос странный, ведь я звоню сам, значит, просто вежливость.

– Разумеется, – отвечаю я.

– Послушай, Джей, у меня к тебе просьба, мне очень неудобно просить тебя, – «неудобно просить, ведь, обычно, я приказываю людям» – думаю я про себя, ведь мама Флоренс работает в мэрии Пьюртауна. Этим же я объяснил себе, откуда она узнала, где я работаю. Впрочем, может она придумала другой способ. – Но сейчас, кроме тебя, обратиться мне не к кому.

Она меня заинтересовала, часто все просьбы людей вокруг сводились к деньгам. У семейства Конте денег более чем достаточно. Об этом кричит огромный загородный дом, несколько автомобилей, украшения на руках и в ушах Франчески, а также коллекция наручных часов ее отца, которую я видел, когда, будучи школьником, приходил к Флоренс в гости.

– Как ты помнишь, Флоренс находится в Эверхайде. Я не могу дозвониться до нее уже неделю, не мог бы ты проведать ее, узнать, как у нее дела? Зайти к ней буквально на пятнадцать минут.

– Я могу заплатить, – с легким отчаяньем добавляет она.

– Что вы, не нужно, я зайду к ней. Завтра у меня как раз выходной, говорите адрес.

– Фух, – измученно выдыхает она, – Спасибо тебе, Джей, спасибо большое! Записывай. Сибил стрит, дом шесть.

– Записал, Сибил шесть.

– Спасибо тебе, Джей.

– Не за что, – не успеваю ответить я, она бросила трубку.

Она всегда хорошо ко мне относилась. В школе, кроме меня, с Флоренс почти никто не дружил. Она была очень обособлена от всех. Одноклассники считали ее, по меньшей мере, странной. Не смотря на привычную легкость и плавность речи Франчески, я уловил оттенок нервоза, меня это смутило. Это не было похоже на переживания за дочь.

«Мать твою – думаю я, вновь глядя на адрес – это же в Сильвер-Лейк».

Вчера я даже не пил перед сном. Во-первых, я решил, что выполню свое обещание ответственно и отправлюсь к Флоренс, как только проснусь. Во-вторых, у меня осталась последняя бутылка виски, в которой чуть меньше половины, деньги для меня сейчас очень сложный вопрос. Ближайшие месяца два-три придется ужаться во всем, если не произойдет чуда. Повезло, что у Артура была возможность занять мне.