Таня Крис - В пути

Просыпаясь по ночам, после нескольких часов сна и изнуряющего дня работы я открывала дверь в комнату Ди и подолгу смотрела на нашу дочь, что бы убедиться, что не схожу с ума, что я не придумала себе Макса. Вот наш ребенок, Макс, вот частичка тебя.

Ночью я снова становилась уязвимой и сентиментальной. Я забывала, что существуют законы физики и биологии, я чувствовала или мне казалось, что чувствую, как Макс обнимает меня сзади, пока я смотрю на сладко спящую Дину.

В этот период надломленности тяжелая каменная плита во мне сдвинулась, выпуская призраков прошлого. Рядом со мной стояла девочка-подросток в темно-зеленой толстовке, руки почти по локоть в карманах. У нас с ней была одна на двоих боль – боль от потери того, чьи глаза хотелось видеть каждое утро.

Но делить боль с этой девочкой стало легче. Я просыпалась и уже не должна была заставлять себя улыбаться. Когда я думала о Максе, мои легкие не заливала раскаленная лава, покрывающаяся ледяной твердой коркой. Теперь все внутри меня напоминало лес, колышущийся от ветра. Боль сменялась теплотой воспоминаний.

Если бы я тогда знала, какого монстра выпустила себе в помощь. К сожалению, никому из нас не дано знать наперед нашу жизнь. Да и, знай я все, поступила бы иначе? Тогда мне было так больно и тяжело, что я пошла бы и на сделку с дьяволом, если бы знала, что это поможет нам с Ди.

«Говорят, что герой может спасти нас.

Но я не собираюсь стоять здесь и ждать.

Я ухвачусь за орлиные крылья.

Смотри, как эти птицы улетают вдаль»

«Nickelback»

Прошло пять лет. Многое изменилось в нашей с Ди жизни. Мое имя приобрело известность на рынке рекламы, я была все ближе к мечте открыть свою фирму. Дина стала настоящей красоткой. Через месяц ей исполнится 16,и я все чаще видела в ее чертах себя. Но ее характер, повадки, некоторые жесты как будто были скопированы у Макса. Иногда по вечерам Дина приносила мне расческу, садилась рядом на кровать и мы болтали, пока я расчесывала ее длинные каштановые волосы. Люди часто обращали внимания на мою дочь – ярко-синие глаза, милое личико и волосы до пояса. Со спины нас часто принимали за сестер, мы с ней были почти одного роста.

Наши души тесно связаны. Она не только моя дочь, но и хорошая подруга. Ее советы помогают мне сделать тот или иной правильный выбор, Ди умна не по годам. В привычку у нас вошел активный отдых, совместные путешествия, ежедневная йога. О таких отношениях с мамой я и мечтала когда-то. Больше всего я благодарна Максу за мою маленькую Дину.

Но если отношения с дочерью за эти годы стали только лучше, то отношений с мужчинами я не искала. После заботы и поддержки мужа, моего идеального мужчины, мне казалось, никто не сможет стать мне настолько близким человеком. Мне этого и не хотелось. Слишком мало у меня еще было сил, что бы тратить их на новое сближение, которое могло в любой момент обернуться крахом. И, почему то, все чаще я вспоминала насмешливые зеленые глаза, глядящие на меня из пелены сигаретного дыма. От этих мыслей становилось не по себе, будто этот сторонний наблюдатель неотступно и незримо преследовал меня все эти годы.

Для своих тридцати девяти лет я выгляжу весьма привлекательно и точно не на свой возраст. Я занимаюсь спортом, ухаживаю за кожей и волосами, веду активный образ жизни – насколько позволяет мне это «сидячая» работа. Мужчины часто знакомились со мной, возможно, влюблялись, но ни один из них не был тем самым. Все чаще я задумывалась, что быть законченным романтиком в таком возрасте – просто смешно. Но я выросла на книгах, на светлой вере в абсолютную любовь, а потому, иначе просто не могла.

Уведомление на телефоне напомнило мне, что сегодня двадцать шестое августа, шестнадцатилетние моей дочки. Я всегда ставлю уведомление на важные даты, но к счастью, ни разу еще они не пригодились. Подарок готов заранее, а я уже успела приготовить ее любимый кофе и положить на тарелочку кусочек торта. Поднос украсила вазочка с букетиком малюсеньких роз и атласная коробочка сиреневого цвета.

– Вставай, малышка! Сегодня твой день!

– Мам, доброе утро! Ооо, какая прелесть! – она открыла один глаз, и, увидев в моих руках поднос с тортом, с улыбкой села в постели.

– Ну что, Ди, все по плану?

– Естественно! А это что? – взгляд дочери упал на коробочку.

– Открывай!– я широко улыбнулась. Мне нетерпелось увидеть ее лицо, когда она откроет подарок.

Сковырнув краем ногтя кончик оберточной бумаги, Дина справилась с распаковкой за считанные секунды, и с восторгом посмотрела на меня:

– Мамочка, какая прелесть! – она аккуратно, как будто боялась разбить, взяла в руки подвеску на серебряной цепочке. Солнечный свет упал на аметистовые крылья серебряной феи и они вспыхнули фиолетовым пламенем. Дочь была в восторге.

– Пусть она принесет тебе удачу и станет твоим талисманом. Леди, знакомьтесь – ваша фея-крестная, – я застегнула цепочку на ее шее и крепко обняла дочку.

– Теперь и у меня есть подвеска-талисман, – Ди указала на мою шею, где уже много лет жил мой оберег- приготовившаяся к полету сова, украшенная маленькими изумрудами.

У дочки на сегодня целая развлекательная программа. Салон красоты, студия дизайна, где моя подруга Нэсси подготовила для нее красивое платье, кино и зона развлечений. К тому времени, как она с гостями приедет к нам домой на вечерний фуршет, я успею все подготовить и выйти прогуляться. Пусть отдыхают и веселятся, я буду их только смущать. Пока Дина собиралась, мы шутили о ее шедевральной прическе и о том, что в двенадцать карета превратиться в тыкву, если Ди будет себя плохо вести. Потом дочь чмокнула меня в щеку и ушла. Пора было приступать к приготовлениям.

Я сделала музыку тише и взяла чашку. Все было готово – стол накрыт, приборы расставлены, украшения на своих местах. Я еще раз прошла вдоль стола, поправляя бокалы, салфетки и букетики цветов. Теперь идеально. Время еще оставалось, можно было немного расслабиться и я вышла на балкон.

Балкон – мой уголок особенного уютна в нашем доме. Мы с Ди трудились больше двух недель, своими руками обустраивая его. Стены нежного персикового цвета, украшенные узорами и завитками, низенький деревянный столик из темного дуба, несколько кресел-подушек. Когда мы покупали их, спорили с Ди, стоит ли брать именно подушки, не лучше ли подойдут пуфики или подвесные кресла, вроде птичьих гнездышек. Сейчас я была рада, что мы остановились на креслах-подушках. На полке, справа от двери, стояла фотография, где Макс держит на плечах Дину, обнимая меня одной рукой. Довольно типичный семейный снимок, но это была моя любимая фотография. Кончиками пальцев я погладила лицо Макса.

Слева от двери стоял набитый книгами шкаф. Я отодвинула «Унесенные ветром» и достала маленький серебряный портсигар. В минуты острой ностальгии или удушающего морального бессилия я позволяла себе ментоловую сигарету. После смерти Макса такое случалось все чаще.