Диана Королева - Фигуристы

Я точно знаю это состояние, но всеми силами отталкиваю мысли о нем.

Во влюблённом состоянии человек познаёт другого человека, ему открывается новый мир, который каким-то образом притягивает, отзывается в душе. Но разве бывает, что вместо ощущения открытия и познания возникает непреодолимое, необъяснимое чувство, что с этим человеком ты уже знаком? Причем, не просто знаком. Этот человек вдруг оказывается для тебя настолько близким, словно он продолжение тебя самого. И кажется, ты знаешь о нём всё, и он знает всё о тебе. Не потому, что вы похожи. А потому, что давно знаете друг друга. Насколько давно?

Мы, наверное, могли бы быть друзьями. Хоть с Иркой мы и враждовали всю сознательную жизнь, я знала о ней многое, она знала многое обо мне. Мы очень похожи.

Так было бы, наверное, если б не сны… Все осложняется снами. И у меня появляется ощущение дежавю. Я все это уже делала, проходила эти этапы, но понятия не имею, где. Это пугает.

«А еще она очень похожа на ЕВ» – эта мысль прилетает колючей кактусовой иголкой – не сможешь достать с первого раза. Да, черт возьми, они очень похожи. Внешне. А еще голос ее со временем обрел новые оттенки. Она кажется мне мудрее себя прошлой. Боже, как могла я влюбиться в Ирину?

« Можем встретиться? »

« Не сейчас. Работы много. Некрасиво будет сгружать все на Ладу. У нас у одного гаврика сегодня днюшка. Будем поздравлять. Давай после отбоя, в кресле »

« Ахахах, удачи! »

В одиннадцать я уже жду Иру на нашем этаже.

Мое внимание привлекают горы. Далекие, не обремененные временем, чувствами. Здесь они почти священны. Люди любят их за красивые виды летом, за возможность кататься с них – зимой. Но если горы вдруг утратят эти способности, тоже останутся одинокими. Ах, горы-горы…

– Привет, – о боже, я вновь слышу голос, от которого на душе становится тепло. – Ты сегодня рано.

Я бросаю на нее презрительный взгляд. Холодность – лучший способ скрывать свои чувства. А надо ли скрывать? Какой в этом смысл?

Так хочется подойти приблизиться, сказать, что она – чудо. Ведь это так? Нет, она не должна об этом знать. Это слабость. А я сильная, справлюсь. Всю жизнь меня в этом убеждали. Всю жизнь я должна была доказывать это Журавлевой. Зачем? Чтобы сейчас все разрушить? Я чувствую, как по моей щеке пробегает одинокая слеза.

Хотела бы я, чтобы она меня успокаивала. Говорила, что любит. Ну или хотя бы намекнула.

– Аня? Ты чего? – она подходит ближе. Я чувствую тепло ее рук на своих плечах. Дыхание мое сбивается. Да и как тут можно нормально дышать, когда ты находишься в объятиях такого солнца. Хотя нет, на солнце она совсем не похожа, скорее – на луну: темную для всех, но такую очаровательную только лишь для меня. – Ты в порядке?

Мотаю головой. Конечно, не в порядке! Из-за тебя, между прочим. Из-за тебя, дорогая Ирина, я сошла с ума! Прямо как в песне…

– Ира… – протягиваю ее имя, будто пробуя давно забытое блюдо. Теперь оно уже не кажется мне таким простым и скучным. Вдруг возлюбленная представляется мне королевой. В бальном платье, и, разумеется, с короной. Элегантная, шикарная, невероятная. Моя дама! Прекрасная дама!

Я пересказываю ей свой сон, и сама вспоминаю каждую его деталь. Вот я лежу на снегу. Она слушает, но как-то безэмоционально. Залипает на горы что ли?

– Я спросила: «Где мы?». «Как это «где»?» – удивилась ты, будто это было очевидно. – «Аня, ты случаем не ушиблась головой, моя дорогая? Мы в Стокгольме, разумеется. И мы возвращаемся домой».

– Ужас, – ровно отвечает Ира.

– В моём сне мы были знакомы… – выдавливаю я, подумав, что ей не интересно. – Как мне показалось, довольно близко…

«Довольно близко?! Да мы были по меньшей мере любовницами!», – возмущается внутренний голос, но я его затыкаю, и заставляю себя продолжить.

– И я словно была не я, у меня даже волосы были длиннее. А ты тоже как будто была не совсем ты, и у тебя, наоборот, волосы были короче. А ещё… у нас на безымянных пальцах было по одинаковому кольцу.

Ира вскидывает брови, готовясь к продолжению.

– А потом мы пошли гулять по набережной, и было очень красиво. И я спросила тебя, какой это город, а ты рассмеялась и сказала, что Стокгольм. И мы шли, держась за руки почему-то… – я запинаюсь. Всё. Финиш. Это был максимум того, что я могу произнести. Щеки и без того уже пунцовые, словно я призналась в чём-то до отвращения неприличном.

Одно утешает – Ира уже не кажется такой спокойной.

– Я мечтаю жить в Стокгольме. Была в Швеции этой зимой. Учу язык. Может, это не прошлое, а наоборот – наше совместное будущее? Когда я была там, вдруг почувствовала: «Это мой город. Я хочу быть здесь». И знаешь, что? Меня преследовала мысль, что когда-то я там уже была. Я знала, что это невозможно, но каждая улочка казалась мне знакомой. А ещё я очень любила гулять по набережной. Наверное, я мазохистка, потому что именно на набережной мне всегда становилось, особенно грустно, а иногда – просто невыносимо одиноко. И я не знаю, почему.

– Как же сложно!

– Наверное, будь я младше, я бы точно решила, что это связано…

– А сейчас? – мне очень хотелось закричать.

– Не уверена. Но я верю всему, что ты говоришь. Мне интересен ход твоих мыслей. И ты, я верю, обязательно во всем разберешься.

– Ты, права, я действительно со всем этим разберусь, не успокоюсь, – говорю твёрдо, мне стоит нечеловеческих усилий придать голосу эту твёрдость, в то время как сердце стучит, нет, гремит в груди отбойным молотом. – По правде говоря, я уже кое с чем разобралась. Кое-что я знаю совершенно точно.

– И что же? – ее голос срывается.

Я изгибаюсь и запечатлеваю на её губах быстрый, сухой и горячий поцелуй.

И будь что будет. Мне уже всё равно. Но после этого ты поймёшь. Ты всё поймёшь. По-другому мне никогда не суметь объяснить.

А потом просто убегаю в никуда. В комнату, точнее. И мне страшно.

– Ань, подожди! Пожалуйста, остановись!

Но я не останавливаюсь. У меня нет сил еще что-то выдерживать

«Если я грохнусь в обморок, будет совсем не удивительно!».

А на улице льет дождь. Да такой, что его очень хорошо слышно из корпуса.

***

Ира:

Мне тогда восемь лет было. Отчетный концерт. Показательные выступления лучших ребят. Мое, в том числе. За год своих занятий на подобных мероприятиях я была не впервые.

Так вот разминалась, никого не трогала, и вдруг ко мне подошел тренер, державший за ручку ее. Я уже хотела спросить, кто она, но Евгений Александрович сообразил быстрее.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.