Анна Пумалайнен - Солнце в окнах

В травме ждать пришлось долго. Пока Эля сидела, боль была не такой сильной, и подруги тихонько болтали о том о сём. Виктор сидел немного поодаль, деликатно не мешая им разговаривать, совсем как приставленный охранник.

– Знаешь, Мишка недавно взял и изрезал ножницами свою выходную рубашку, – вполголоса рассказывала Эля. – Любимую рубашку… Взял и ножницами разрезал карман на груди, такое незаметно не зашьёшь… Это его единственная приличная рубашка, и, кстати, дорогая! Я не понимаю, чего ему не хватает? Я же люблю его…

– Да это возраст такой, перерастёт… Ну, а работа твоя как?

– Ну как? Я учителем никогда не хотела быть. Скучновато, платят мало. Дети, правда, забавные … есть и талантливые. А бывают странные… и злобные… и напуганные какие-то. Ну и родители, конечно! Некоторым хочется сказать: «Вот вы косячите, а ваш ребёнок мучается»! Но я ведь тоже… не «мать тысячелетия». Мой, вон, рубашку режет… Просто со стороны это как-то виднее. Раньше мне вообще казалось, что семья – это такой ад для бесправного ребёнка, и что детям было бы лучше, если бы родители развелись…

Марго посмотрела на Эльку странным, почти испуганным взглядом.

– Да ну! Ты чего? Не, так нельзя… У тебя родители такие хорошие! Я вот росла без отца, а мама, знаешь, могла и чашкой в меня запустить, если что. Но всё равно я люблю её! Да и папу люблю, хоть я его в детстве мало видела. Ну, ты сама знаешь, но сейчас мы с ним лучшие друзья! И тёть Галя, его новая жена, мне тоже нравится, и с братом дружу. Ну а как? Мы же родные!

Теперь Эля посмотрела на подругу тоскливым взглядом, но спорить не стала. Просто лень.

– А ты сейчас рисуешь? – спросила Марго.

– Редко. Вообще удивляюсь, зачем я на изо пошла? Что я там забыла…? – Элька грустно уставилась куда-то в угол коридора.

– Ну как зачем?! Ты же хотела… Знаешь что, а ты рисуй и продавай! У нас одна девка на работе тоже рисует, так у неё цены за одну картину с половину нашей месячной зарплаты и даже больше! И знаешь, что удивительно – покупают же!

Так они шептались в тихом коридоре с белой неоновой подсветкой, ожидая, пока освободится врач.

Наконец рентген был сделан, лангета – наложена, больничный – выписан. Девчонки уже почти забыли о Викторе, который всё это время мужественно сидел на расстоянии «только позови». Когда врачи, наконец, отпустили Элю с богом домой, верный «водитель» не только подвёз их, но и помог дойти до квартиры. «Можно ваш телефон?» – попросил, в конце концов, благородный рыцарь. Учитывая обстоятельства и не имея ни одной причины отказать этому «святому» в его невинной просьбе, женщина устало продиктовала ему в коридоре свой номер. «Я позвоню вам, можно? И… поправляйтесь», – тихо сказал он. В голове Эли пронеслось: «Ну, наверное, если я дала телефон, то позвонить можно! О, господи…» Но сил у неё хватило озвучить только короткое «Спасибо, до свиданья».

После этого Виктор, повернувшись к Мар, всё тем же спокойным негромким голосом сказал: «Пойдёмте, Марго», и та послушно зашагала следом.

Глава 3. Конечно, поправляйтесь, будем ждать!

Первым, что Эля почувствовала, проснувшись, была непривычная обездвиженность. «Миша!» – крикнула она из своей комнаты. Заспанный подросток появился в дверях. «Я ногу вчера сломала. Пожалуйста, свари себе кашу сам, геркулес на полке, я тебе показывала где. Сможешь?» – «Да». Он повернулся и вышел из комнаты, даже не спросив, больно ли ей, помочь ли чем. «… Вот его и нет – пресловутого стакана воды. Ты его не заслужила, похоже», – подумала женщина и, как бы споря сама с собой, снова громко позвала: «Миш!». Парень пришёл снова: «Что?» – «Принеси мне попить тёплой воды, пожалуйста». Наверное, надо было обидеться на его поведение или хотя бы поговорить с ним о долге перед родственниками, но Элька гордилась тем, что она прогрессивная мать и обходится без нравоучений, не то что некоторые. Ей хотелось думать, что они с сыном друзья, и у него сейчас просто «такой период».

Вскоре позвонила Маргоша:

– Ну, как ты?

– Не знаю, только проснулась. Пока не встаю – не болит.

– Задала ты вчера, конечно, Лен! Зажигаешь редко, но метко! Зато с мужиком вроде нормальным познакомилась, слава богу! И машина, кстати, у него хорошая.

– Да ну его. Скучный… Ну, скучный же, Мар! Просидел весь вечер, как тень. Не в моём вкусе.

– Интересно, а кто в твоём?! Извини, конечно, но, по-моему, ты сама не очень понимаешь, чего хочешь.

– Я люблю весёлых и умных, и… короче, тех, которых люблю! Не, ну спасибо ему, конечно, что довёз и всё такое, молодец… сто очков счастья ему в карму.

– Эль, какая карма? Вот чем не мужчина тебе? Благородный, спокойный, похоже, обеспеченный… И Мишке был бы пример, наконец.

– А если у него эта его машина кончится? Вот останется он без машины в одном своём сером костюме стоять и молчать возле меня. Тогда что, Мар? Сказать: «Ну а теперь, извини, прощай»? Может, я и странная, но меня мужчина должен заводить чем-то таким… чего у него не отнять!

Марго хохотнула:

– Ну, может, с этим у него тоже всё в порядке, ты проверь.

– Мар, перестань пошлить, у меня голова раскалывается.

– Заводить её должны! «Зажигалка» ты наша… Ладно. Может, приехать к тебе, привезти что-нибудь? Сегодня могу – выходной.

– Да нет, пока не надо, отдыхай, а то я и так тебе ночку устроила! Если что, Мишу попрошу.

Вообще откровенность и обсуждение личных проблем были не в характере Эли. Это, скорее, такая игра, в которую они всегда играли при встрече: «Как жизнь?» – «Да дерьмо!» – «И не говори…» – своеобразный пароль. А вчера ещё и алкоголь заставил болтать глупости. На самом деле Элька давным-давно привыкла пусть плохо, но самостоятельно решать свои проблемы. Денег действительно было мало, вернее, меньше, чем хотелось бы, но она не могла сказать, что им с сыном не хватало на жизнь. Эля не была такой художницей, которая «вот художница, и всё тут», «хоть трава не расти – буду сидеть и рисовать», нет! Она вовсю крутилась, хватая подработки то тут, то там. Давала частные уроки, занималась репетиторством с поступавшими в художку, а раньше бралась и за откровенно авантюрные халтуры, о которых ей даже не хотелось вспоминать. Понимая, что всё это суета, Эля не знала других способов жить и снова бросалась в море не слишком-то выгодных предприятий.

Скоро Миша принёс ей в комнату довольно сносно приготовленную кашу и нарезанное яблоко на блюдце. «Какой он у меня всё-таки хороший!» – умилилась мама.

Затем решила позвонить своему директору, чтобы предупредить о больничном как можно раньше.

– Здравствуйте, Марина Оскаровна, я вчера ногу сломала, вернее, там трещина. Мне открыли больничный лист. Врач сказал, что это примерно на месяц.

– Здравствуйте, Елена Борисовна. Очень жаль, особенно сейчас, в конце года, когда экзамены на носу. Как же вас так угораздило?! По больничному вы, конечно, получите мало… Но что же делать, что уж теперь… Выздоравливайте».