Елена Чутская - Когда цветет олива

– Мама, скоро мы будем обедать? – В гостиной на широком подоконнике сидел сын Джулиано и приплюснутым носом от нечего делать водил по стеклу.

– Скоро, Марко, – отозвалась из кухни Паола. – Как только приедет русская. Поглядывай в окно и предупреди меня, если увидишь машину.

– Я все утро не отхожу от него, мама. – Марко нарочно выговаривал слова протяжно с воскресной ленью. – Из-за дождя ничего не видно.

Завершив по всему дому генеральную уборку, мимо окна прошла Карла, но внук остановил ее вопросом.

– Зачем дедушке эта женщина?

Чтобы не затрагивать щекотливую тему, Карла, пожав плечами, быстро удалилась на кухню. Но к двоюродному брату подошла малышка Пэскуэлина и с видом всезнайки пояснила:

– Дедушке нужна жена!

– Зачем? – Марко уставился на нее недоверчивым взглядом.

– Как зачем? Разве не знаешь, для чего Бог создал женщину? – Пэскуэлина невинно захлопала глазами, тут же ответив на заданный вопрос. – Чтобы детей рожать! Карла уже старая, она никого не родит.

– Карла родная сестра Марио, – отмахнулся от девчонки Марко. – Как она может брату родить ребенка?

– Не знаю. Сам у нее спроси. – И Пэскуэлина благоразумно отошла в сторону.

– Бабушка, а Лина говорит, что дедушка хочет жениться.

– Не болтай лишнего, мой сладкий помидорчик. Это тебя не касается.

– Я просил не называть меня помидорчиком, бабушка.

– Я как тебя называть?

– Никак. Просто Марко и все!

Они долго препирались, спорили, но никто не хотел уступать. Пэскуэлина заскучала и ушла в гостиную, чтобы в ожидании обеда приготовить для гостьи подарок. На чистом листе, вырванном втайне из школьного альбома Марко, она пыталась нарисовать синий цветок, увлеченно подбирала цветные карандаши, аккуратно раскрашивала лепестки замысловатого бутона, высунув от творческого процесса кончик языка и постоянно заправляя за ухо надоевшую прядь жестких волос.

– Почему этого ребенка никто не причесал до сих пор? – громко воскликнула бабушка Карла, чтобы ее голос услышали на кухне.

– Нам некогда, – снова отозвалась Паола. – Слишком много отец заказал блюд к обеду…

В суетной кутерьме никто не услышал шума подъезжающей машины. Марко, покинув наблюдательный пост, приставал к сестре с допросом, откуда у той появился альбомный лист, когда дверь бесшумно открылась и на пороге возникла незнакомка. Все женщины высыпали из кухни и, разинув рты, в полном молчании откровенно рассматривали долгожданную гостью.

Только благодаря зонту, который так любезно держал над ней услужливый Марио, Маша не успела промокнуть под проливным дождем по дороге к дому. От длительного сидения в самолете ее костюм слегка помялся, но прическа осталась безупречной – тщательно зачесанные пшеничные волосы были собраны в объемный шиньон, а розовая помада только подчеркивала серо-голубые глаза.

– Buon giorno 4 4 Добрый день , – выдавила из себя Маша и приветливо улыбнулась.

Первая от ступора очнулась Карла. Губы ее искривились в легкой ухмылке, правая бровь изогнулась вопросительным знаком, а руки крючками сцепились на складках черной юбки.

– Что с вами такое? – За спиной смущенной гостьи показался Марио. Сыновья следом вкатывали на порог чемоданы. – Языки проглотили? Это Мария!

Невестки коротким «ciao» сдержано приветствовали красивую молодую женщину в элегантном брючном костюме, и только маленькая Пэскуэлина бросилась навстречу и сунула в руку гостьи подарок.

– Я Пэскуэлина. А ты?

– Мария. Маша.

Девочка попыталась произнести новое имя, но в таком сочетании шипящий звук неудобно застревал в горле, и Пэскуэлина, оставив тщетные попытки с наскока овладеть русским языком, громко и с твердым длинным «р» произнесла первый вариант. Маррия! Обстановка слегка разрядилась, прошло первое оцепенение, и Марио по очереди представил всех членов семейства.

Позже за обеденным столом Маша еще раз незаметно оглядела потенциальных родственников, с которыми предстояло общаться ближайшие три месяца, и сделала неутешительный вывод – семья ее не приняла. Тонкой душой она сразу уловила настороженность и затаенную враждебность, тщательно скрываемую за милыми улыбками. За обедом разговаривал только Марио и Джулиано. Первый что-то спрашивал, а второй всего лишь отвечал. Отец сидел во главе стола. Семья старшего брата расселась с одной стороны, младшего – с другой. По левую руку от главы семейства Тонини первая сидела Карла, по правую Джулиано, но отец потеснил старшего сына и усадил рядом с собой гостью, поэтому Маше весь обед пришлось просидеть под пристальным взглядом черных глаз старшей сестры. Когда кусок карпаччо застревал в горле, Маша запивала его глотком вина, и Карла сразу усмотрела в этом пристрастие к алкоголю.

Обед длился больше двух часов, Паола меняла на столе блюда, Роза – тарелки. Уставшая от длительного застолья Пэскуэлина первая попросилась выйти из-за стола, и Маша вспомнила о сувенирах. Для вручения подарков пришлось переместиться в просторную комнату с закопченным камином и главным достоянием деревенского дома – большим видавшим виды ковром из овечьей шерсти. Даже с ограниченным словарным запасом Маше не составило труда вложить лично в руки каждому члену семейства персональный подарок, получив в ответ только «grazie 5 5 спасибо » и пару снисходительных улыбок. Подарок для Марио она решила придержать и вручить наедине.

Карла долго держала в руках тяжелую шаль с густой бахромой, но цвет основного фона – черный – ей понравился. Даже округлые выпуклые розы, раскрашенные столь удивительным сочетанием красок, которые она видела впервые в жизни, непроизвольно навеивали мысль тут же примерить подарок и покрасоваться перед зеркалом. Невестки незаметно посмеивались над смущенной родственницей, и только Марио открыто поддержал сестру.

– Карла, этот платок очень тебе идет. Примерь скорее, хочется посмотреть!

– Дома примерю. – Ее вытянутое лицо слегка дернулось. – Молода она для тебя, Марио.

– Что же в этом плохого? – усмехнулся довольный таким комплиментом брат, закатив глаза под потолок.

– Потом спохватишься, да поздно будет.

Карла засобиралась домой. Прихватив подарок, с высоко поднятой головой она вышла из комнаты, и Маше показалось, что в эту минуту между братом и сестрой произошел непроизвольный разрыв. Ее уход послужил сигналом и для остальных. Марио никого не задерживал. И пока братья выискивали причину, чтобы вежливо ретироваться, Паола демонстративно сняла с себя коричневый кухонный передник и надела на шею гостье с явным намеком в качестве кого та принимается в семью.

В опустевшей комнате покинутый всеми Марио сидел в глубоком кресле и разочарованно смотрел на закрытую дверь, за которой последним скрылся любимый внук Марко. В такой неудобный момент Маша протянула ему гладкий, полированный футляр.