Светлана Курилович - Вот как бывает…

– Нет, девочка моя, пока не сплю; некогда. Как спектакль?

– Очень хорошо, папа.

– Ты не очень весёлая, что-то произошло? – обеспокоился прокурор.

– Да нет, просто устала, – Лиза поцеловала отца в щёку. – Покойной ночи, папа.

– Покойной ночи, Лизанька. Я ещё поработаю.

Она так же тихо вышла из кабинета и поднялась в свою девичью спаленку. Села у окна и пригорюнилась. Всё начиналось просто замечательно: они приехали к Коршу, вошли в зрительную залу, и Лиза ахнула от изумленья: зала была освещена электричеством! Маленькие тусклые лампочки висели под потолком, исходя жёлтым светом; горели они неровно, временами подмигивали, но всё же это было настоящее электричество!

– Малый освещён газом! – прошептала Лиза, запрокинув голову.– А тут…

Дивов довольно улыбался, как будто светящиеся лампочки были его заслугой.

Потом начался спектакль, в котором Софьей была Яблочкина, Фамусовым – Давыдов, а в роли Чацкого блистал несравненный Рощин-Инсаров. Лиза была в восторге! Она так живо реагировала на происходящее на сцене, была так мила и непосредственна, что Дивов просто не мог оторвать от неё глаз. Он был очарован Лизой, её юностью, свежей прелестью и не мог дождаться, когда же сорвёт этот цветок. Нельзя сказать, чтобы он был влюблён в неё безоглядно, напротив, он отдавал полный отчёт своим чувствам и эмоциям и ощущал, что с каждым днём всё больше и больше попадает под влияние ясных серых глаз, не замутнённых никакими страстями, что розовые губы, похожие на нераспустившийся бутон, приобретают над ним всё большую власть. Дивов, как влюблённый мальчишка, стал терять сон и аппетит, но продолжал подсмеиваться над собой и хладнокровно наблюдать за тем, как из его жизни уходит покой и равновесие.

Вот и сейчас он не смог справиться с нахлынувшими чувствами и осторожно накрыл маленькую ручку Лизы своей ладонью, слегка пожав её. Она обратила на Дивова сияющий взгляд и улыбнулась ему светло и по-дружески.

После спектакля они поехали в трактир к Тестову. Конечно, могли бы и в «Эрмитаж», но Сергей Афанасьевич знал, что лучше, чем у Тестова, их нигде не обслужат и не накормят. Лиза была возбуждена, и рот её не закрывался ни на секунду, она так и сыпала цитатами из пьесы Грибоедова, которую увидела впервые и в полном, а не урезанном виде.

– Помните, Сергей Афанасьевич? «И дым Отечества нам сладок и приятен!» – восклицала она, вскинув руку вверх.

– Помню, – соглашался он. – Но мне больше нравится «Счастливые часов не наблюдают»!

– Что будет говорить княгиня Марья Алексевна! – подражала Лиза Давыдову.

– Да, чтоб иметь детей, кому ума недоставало! – вторил ей Дивов.

Великолепная, остроумная, саркастичная пьеса так и пестрела афоризмами, которые намертво врезались смотревшим в память, и Лиза с Дивовым не стали исключением. Правда, Сергей Афанасьевич уже видел сей спектакль прежде, но сейчас ему казалось, что он смотрел его впервые вместе с Лизой.

У Тестова их со всевозможными почестями провели к заказанному заранее столику (Дивов был здесь постоянным и весьма щедрым клиентом) и половой Степан, в безукоризненно белой рубахе и с накрахмаленным полотенцем через плечо, почтительно склонившись, ожидал приказаний.

– Ну, Степан Петрович, чем угощать будешь? – осведомился Дивов. – Видишь, я с дамой.

– Сергей Афанасьевич, – заговорщицки шепнул половой, – только что привезли икорку белужью парную, ачуевскую паюсную – очень рекомендую-с!

– Хорошо; ещё расстегай из налимьих печёнок, пожалуй…

– Слушаю-с; для дамы я бы особо рекомендовал лососинку Грилье. Лососинка живенькая есть из Петербурга, спаржа как масло.

– И лосося давай! А котлеты телячьи есть?

– Есть натуральные котлетки а ля Жардиньер. Телятинка белейшая, как снег-с!

– Ну, и селянку, конечно, Степан Петрович!

– Слушаю-с; пить что будете?

– Шампанское.

– Водочки-с?

– Нет, только шампанское, Степан. Да побыстрее!

– Сей момент, Сергей Афанасьевич!

Половой исчез на кухню.

– А вы гурман, Сергей Афанасьевич! – сказала Лиза, до сего момента не проронившая ни звука.

– Грешен, Елизавета Александровна, люблю вкусно поесть, – признался Дивов. – Но если вы прикажете мне перейти на хлеб с водой, подчинюсь с радостью!

– Так было бы здоровее, Сергей Афанасьевич…

– Лиза, у меня есть к вам одна просьба, – он остановился, ожидая, что она уточнит, какая именно, но девушка молчала. – Зовите меня Сергей… Сергей Афанасьевич как-то очень официально, а ведь мы с вами уже давно знакомы.

– Но…

– Мне будет очень приятно, поверьте!

Лиза чуть улыбнулась и опустила глаза.

Два подручных мальчика с подносами подбежали и ловко сервировали стол. Степан самолично поднёс в серебряном ведёрке со льдом бутылку шампанского и пожелал «приятного аппетиту-с».

Дивов хлопнул пробкой, и пенная струя пролилась в бокалы.

– Выпьемте, Лиза на брудершафт, – блестя глазами, предложил он.

– А это как? – взяла она бокал.

– Вам нужно обернуть свою руку вокруг моей руки… вот так… выпить до дна и… поцеловаться… после этого мы будем говорить друг другу «ты».

Лиза молчала.

– Я слишком многого хочу? – тихо спросил он. – Тогда давайте просто выпьем…

Дивов убрал руку.

– Подождите, Сергей Афанасьевич, – Лиза взглянула на него. – Я ведь не отказалась…

Они выпили золотистое искрящееся вино и поставили бокалы на стол.

– А теперь нам надо поцеловаться, – напомнил Дивов.

Лиза, глаза которой были опущены вниз, неловко подставила ему зарозовевшую щёку, но он покачал головой:

– Не так… Надо в губы…

И, так как Лиза оставалась неподвижной, он осторожно, двумя пальцами, развернул её за подбородок к себе лицом и, едва прикоснувшись, поцеловал в приоткрытые от волнения губы.

Одному Богу известно, как страстно он хотел впиться в этот сладостный невинный бутон и наслаждаться им, по меньшей мере, несколько минут, но… сдержался и позволил себе лишь осторожное касание. Ему показалось, что искра проскочила между ними. Лиза тоже вздрогнула и отстранилась, по-прежнему не поднимая глаз.

– А теперь, Лиза, скажи мне «ты, Сергей», – попросил Дивов.

– Ты, Сергей, – послушно повторила она.

– Посмотри на меня, пожалуйста, – в его голосе послышалась мольба, и, удивлённая, она подняла взгляд.

Дивов смотрел на неё так, как никогда не смотрел её отец, как никто никогда не смотрел на неё. Его глаза блестели, взгляд был робок и одновременно излучал столько силы, что ей стало страшно: чего он хочет от неё, этот незнакомый человек? Что она может дать ему взамен за его чувства?

Лиза давно поняла, что Дивов любит её, что все эти походы в театр, в рестораны, домашние обеды преследуют одну-единственную цель – завоевать её, добиться её расположения. Ей было лестно, что такой человек, как Сергей Афанасьевич, богатый, успешный (по словам её отца), умный, как она поняла сама, ищет её внимания. Ей нравились его ухаживания, предупредительность, но сегодня… что-то новое появилось в его взгляде, определения чему она не могла найти. И это обеспокоило девушку.