Валентина Гутчина - Чашка кофе

–Пришел новенький оператор, – в паузах прихорашивания сообщала Лялечка хрипловатым от волнения шепотом. – Вы не представляете, какой он красавчик, просто уму не постижимо!

–Особенно Лялечкиному уму, – прокомментировал на ухо Лене Толик, хрюкнув вместо восклицательного знака в конце фразы.

В этот момент дверь шефа распахнулась, и сам Князь, в до смешного театральной манере, за руку вывел на глаза народу молодого парня, как две капли воды похожего на знаменитого ди Каприо.

–Знакомьтесь, – тут Князь чуть подтолкнул новичка вперед, – это наш новый оператор Андрей Савичков.

–По кличке ди Каприо, – негромко проговорила Лена, но все ее прекрасно расслышали.

Толик и Наталья одновременно фыркнули, Лялечка тоненько хихикнула, а сам Андрей густо покраснел.

Князь, нахмурившись, взглянул на своего юного протеже, словно желая убедиться, что тот действительно похож на пресловутого Леонардо. Убедившись в этом, негромко кашлянул и кивнул.

–Ну вот, собственно, и все, – проговорил он, осторожно отступая к дверям собственного кабинета. – Я представил вам вашего нового коллегу. Как говорится, прошу любить и жаловать.

Тут Князь сделал уже традиционный на сегодняшний день жест и скрылся в своем кабинете, оставив пылающего Андрея под взглядами его новых коллег.

–Что означал данный жест на этот раз? – поинтересовался Толик, вновь пытаясь повторить жест шефа.

–Думаю, он означал, что ты, Толик, должен показать Андрею, где тут у нас операторская, монтажная и сортир, а под финиш отправить его с Натальей на съемки столетнего старца.

Как будто только сейчас очнувшись, Наталья стремительно поднялась.

–Я звоню старцу и говорю, что мы выезжаем, – отрывисто сообщила она, стараясь не смотреть в сторону новенького, решительно оборачиваясь к Толику. – Быстро покажи ему камеру и все прочее. Надо ехать!

И тут же вылетела из кофейной.

Толик хмыкнул, поднявшись, хлопнул Андрея по плечу и повел в операторскую. А Лена, вздохнув, весело улыбнувшись переменам, принялась по новой заправлять кофеварку.

***

Наталья с Андреем уехали на съемку, Толик сидел в монтажной, мучаясь с собственным сюжетом. Лялечка отправилась за редакционной почтой, а Лена сидела в кофейной, отрешенно наблюдая, как в прозрачную колбу кофеварки капает густой черный кофе: кап, кап, кап… Одна чашка готова – кап, кап, кап – скоро будут вторая и третья.

–Кофе готов! – крикнула Лена, повернувшись в сторону монтажной. – Кто хочет кофе?

Почти тут же из монтажной вырвался взлохмаченный Толик, схватил чашку и сделал большой и шумный глоток.

–Можно сказать, скандальный сюжет, – проговорил он, делая энергичный круг по кофейной. – Помнишь, про ту самую балерину, что вышла замуж за мэра? «И быстрой ножкой ножку бьет»… А вот моя обожаемая супруга, благополучно округлившись на пару кило в самых интересных местах ниже пояса, теперь полагает, что я считаю ее толстой и скоро непременно начну изменять. А тут сюжет про балерину!

Толик допил кофе и с грохотом поставил чашку на столик. На его лице играла лукавая и вместе с тем несчастная улыбка.

–Как бы мне хотелось, чтобы этот сюжет делал кто-нибудь другой! Все началось с моего интервью с библиотекаршей Ниной Кравцовой. Мирно сидим с супружницей на диване, смотрим нашу благословенную передачу. Я заранее с довольным видом сообщаю Маше, что следующий гениальный сюжет – мой. И тут первый кадр: Нина поднимается по лестнице, крупным планом – ее ноги… Ну, не я это снимал, а Сенька-дурак! А моя сразу же руки в боки: ах так, на чужие ноги пялишься, мои-де толстоваты стали! И поехало…

–Труба, – усмехнулась Лена, уютно усаживаясь в кресло, нога на ногу, чашка кофе в руках. – Я тебе сочувствую.

–Труба, – согласился со вздохом Толик. – Потом был сюжет о художнице. Только я мысленно перекрестился – там ни одного крупного плана ног – как моя разрыдалась. «Конечно, у меня давно нет такой талии!» Господи, прости меня и за все сразу. Можешь себе представить, что будет с ней после сюжета о балерине?

Лена рассмеялась.

–Да уж… Мой тебе совет: купи коробку шоколадных конфет и преподнеси их своей половине, красиво опустившись перед ней на одно колено. Произнеси речь в том духе, что нет ничего прекраснее милой дамы с чудесными формами.

–Браво! – хлопнул в ладоши Толик, подхватывая вторую чашку кофе. – Нечто подобное пришло сегодня и в мою несчастную голову. Только я подумал о тортике. Мерси за кофе!

Толик благодарно кивнул, послал Лене воздушный поцелуй и вновь исчез.

Оставшись одна, Лена бездумно допила свой кофе. Обжигающий глоток – мысли ни о чем – обжигающий глоток – славное личико супруги Толика – обжигающий глоток…

Грохот входной двери, энергичный стук каблучков, и в кофейную ворвались, словно убегая от погони сотни обожателей, высокомерная Лера-холера и весь взмыленный, стучащий зубами от холода оператор Сенька.

–Слава Богу, есть кофе. Мы вовремя! – радостно воскликнул Сенька, хватая свободную чашку, падая в кресло. – Нет, пусть Наташка меня убьет, но ехать сейчас снимать какого-то деда я просто не в силах, задрог на этом дурацком базаре со всеми паршивыми елками и петардами.

–Классный сюжет! – самоуверенно выкрикнула Лера, останавливаясь посреди кофейной, эффектно отставив в сторону одну ножку: сапоги на высоком каблуке, приталенная норковая шубка, белое безупречное каре, волосок к волоску.

Сразу стоит отметить, что, как правило, Лера не говорила, а именно кричала, как заправская торговка на базаре, переходя на приторное щебетание лишь в разговоре с начальством и людьми, на ее взгляд, значительными.

–Классный сюжет, классный журналист, особенно если смотреть с задницы, – хмыкнул, с кайфом отпивая свой ароматный кофе, Сенька.

–Чмошник, – гаркнула, оборачиваясь к нему, Лера. – Уж ты-то хреновый оператор что с переду, что с заду, и если б не был на сегодня единственным во всей редакции, я б тебя ни за что не взяла на съемку.

–Кстати, об операторах, – вклинилась в ход скандального диалога Лена. – У нас тут новенький – настоящий красавчик, выпускник ВГИКа, с лету получивший от нас кличку ди Каприо, чьей полной копией он и является. Можете себе представить?

Сенька с Лерой прореагировали моментально, одновременно воскликнув каждый свое.

Сенька: «Он трогал наши камеры?!..»

Лера: «Он поехал с Наташкой?!..»

В каждом возгласе была толика ревности. Сенька, как и положено хорошему оператору, понятия не имея, кто появился в лице новенького – олух царя небесного или эстет и умница, перепугался за аппаратуру. Лера-холера, услышав о новом красавце, сто раз пожалела, что увела у Наташки Сеньку, пропустив таким образом явление народу ди Каприо, которого она, без сомнения, соблазнила бы, как говорится, не отходя от кассы.