Вероника Меньшикова - Баш на баш

– Шон… – Произнесла я.

– Да, Кэтрин?

– Твоих родителей уже не вернуть, но… что будет, если я признаю, что скучаю по маме? В смысле, если я пойму, что мне без неё плохо, но… ей не плохо без меня?

– Узнай у отца её номер и просто поговори. Спроси, почему она так поступила. Даже если она откажется с тобой общаться в грубой форме, ты будешь знать, что хотя бы попыталась снова узнать её.

– Спасибо тебе, – Тепло произнесла я.

– Какое-то грустное свидание… – Пробормотал он, – Не жалеешь, что я тебя на него пригласил?

– Нисколько, – Ответила я.

– А если я наберусь наглости и приглашу тебя на второе?

Глава 4.

Тем же вечером я решила пойти на откровенный разговор с папой:

– Папа, а… мама не давала знать о себе?

Он настолько удивился, что даже подавился кофе:

– Она уже несколько лет не даёт знать о себе. Забудь о ней.

Мне был неприятен его тон, но я предприняла новую попытку:

– Я понимаю, тому, что она сделала, нет оправдания… И всё же? Не мог бы ты дать мне её номер телефона или ещё какие-то контакты?

– Зачем тебе это нужно? – Ещё жёстче отреагировал он, – Если бы она захотела с тобой связаться, она бы связалась. Но она бросила тебя. Это её выбор.

– Но почему бы не попробовать наладить отношения, если это ещё возможно? – Спросила я, – Может быть, она начала сожалеть, скучать и…

– Кэтрин, пойми, – Устало и чуть более мягко произнёс он, – Я понимаю, что тебе нужна мать. Но эта женщина никогда не была и никогда уже не станет твоей семьёй. Ты можешь ей названивать, обивать пороги, но… зачем тебе это? Она была нужна тебе, пока ты росла, но сейчас ты уже взрослый человек. Она не была близка тебе раньше и сейчас не будет.

– Пап…

– Разговор окончен.

Придя в комнату, я первым же делом нашла маму в соц. сети, и, конечно, я была рада, что она не сменила фамилию: Кайли Петтерс, моя мать, смотрела с первой же страницы поиска. Я зашла на её страничку.

Счастливая, взрослая женщина, крашеная блондинка с каре и добрыми голубыми глазами смотрела с аватарки. Вот её фотография с мужем, приятным мужчиной лет сорока, на первый взгляд, выглядевшим немного грубоватым и неотёсанным, но, если присмотреться, у него был такой же добрый взгляд, как и у неё. Вот они сидят на веранде своего большого, ухоженного дома, вот, мама с классом ребят, у которых работает учительницей, вот мама с прелестной белоснежной кошечкой… И ни слова, ни упоминания о том, что когда-то у неё была совсем другая семья, что у неё уже есть взрослая дочь.

Меня это зрелище безумно разозлило. Будто в её жизни никогда не было ни меня, ни папы! И как я ещё подумала, что эта женщина может скучать?! У неё же всё есть: дом, мужчина, хорошая работа, да даже кошка белоснежная, такая, о какой всегда мечтала я! В расстроенных чувствах, я закрыла её страницу и дала себе обещание больше никогда туда не заходить.

«Я придумал, куда мы могли бы сходить на второе свидание,» – Пришло сообщение от Шона.

Я была заинтригована. Я не дала чёткого положительного ответа на его приглашение, я только сказала, что подумаю, но, да: я всячески намекала, что буду совсем не против.

«Заинтересована ☺» – Ответила я.

«После пар мы могли бы посетить выставку Моне,» – Написал он.

Я мгновенно растеряла интерес. Живопись… я была далека от живописи и не видела смысла проводить свободное время в музее.

«Не думаю, что это хорошая идея…» – Дала заднюю я.

«Просто взгляни,» – Пришёл ответ и пара ссылок.

Пройдя по первой ссылке, я увидела вдохновляющую картину: пруд и кувшинки. Картина была написана в голубых тонах, она дарила ощущение нежности, и чувствовалось, что автор проникся красотой природы. Я долго рассматривала её.

Пройдя по второй ссылке, я увидела пейзаж какого-то строения, возвышающегося над водой. Эта картина дарила другую эмоцию: возбуждение и восхищение выбором ярких красок, не давящих, а мягко сменяющих друг друга и дарящих гамму только радостных, тёплых эмоций.

А Шон умеет удивлять!

«Снова заинтересована», – Написала я.

«Тогда после пар увидимся в музее, я уже достал два билета», – Пришёл ответ.

Мы встретились у выхода из колледжа. Конечно, «приложение» в виде Томаса следовало за нами по пятам…

– А он не может как-то… ну… Держаться на расстоянии, что ли? – Спросил обескураженный Шон.

– Увы, но нет, – Ответила я, – Телохранителя мне навязал отец и, как оказалось, не зря.

– Не зря? То есть, подожди… на тебя уже было совершено покушение?!

Я остановилась, как вкопанная. Для всех в колледже оправданием пропуску занятий была болезнь, и ни одна живая душа там не знала, через что именно я прошла.

– Я бы не хотела об этом говорить, – Честно сказала я.

– Не буду настаивать, – Произнёс парень, – Но, Кэтрин, обещай, что будешь осторожнее.

– Томас позаботится об этом, – Беспечно ответила я.

– Не только Томас должен об этом заботиться.

В молчании мы дошли до музея.

Стоило только пройти в выставочный зал, как я увидела потрясающий портрет девушки в красном кимоно. Она держала веер и выглядела красивой, изящной, с доброжелательной, обворожительной улыбкой.

– Это «Камилла в японском кимоно», – Произнёс мой спутник, – Камилла была женой Клода Моне и родила ему двоих детей.

– Интересуешься творчеством Моне? – Спросила я.

– Да, как и творчеством многих других художников. Я люблю Сальвадора Дали и Ван Гога, но решил, что их живопись не каждому придётся по душе, поэтому позвал тебя на выставку Моне – того художника, полотна которого ты точно оценишь.

– Почему ты решил, что я точно оценю?

– Ведь уже оценила. Я вижу, как ты смотришь на эту картину.

И, действительно: восточный колорит, добрая улыбка девушки, яркий цвет кимоно – всё завораживало меня. Я не могла оторваться от лица Камиллы, и, казалось, она вот-вот шагнёт с полотна и начнёт танцевать с веером.

– А это серия картин «Японский мостик», – Произнёс мой спутник, стоило только перейти в следующий зал.

Перед нами висело множество картин, все в разной цветовой гамме, и поэтому полотна сильно отличались друг от друга, хоть на каждом из них и был изображён один и тот же мостик над одним и тем же прудом.

– Красиво… – Искренне восхитилась я, – Это сад в его поместье?

– В усадьбе. Местечко называется Живерни, там у него был садик в японском стиле. Эти кувшинки выращивал лично он.

Я долго рассматривала картины, поражавшие буйством красок и разнообразием цветов. Они пробуждали самые яркие эмоции, заставляя задумываться, каким на самом деле был этот японский садик, этот мостик, эти кувшинки? Хотела бы я жить в подобном месте…

– Знаешь… – С придыханием произнесла я, – Было бы здорово обустроить сад вот так. Интересно, а как выглядела остальная его усадьба? Его дом?