Мари Кон - Мэрлин

– Ты делаешь огромные успехи, Ноэль, – в очередной раз похвалила я подругу.

– Спасибо, все это благодаря тебе.

– Брось! Это целиком твоя заслуга, – я улыбнулась ей и решила задать давно лелеемый мною вопрос. – Ноэль, моя семья была бы рада видеть тебя у нас на рождественские и новогодние праздники, если, конечно, у тебя нет других планов.

– О, Мэрлин! – подруга внезапно прослезилась. – Как ты можешь быть одновременно такой умной и такой наивной?

– Я не понимаю тебя, в чем дело? – я нахмурилась.

– Посмотри на меня, посмотри на меня внимательно, – быстро и взволнованно зашептала она. – Ты видишь эти наряды? Ты думаешь, тетушка способна безвозмездно вкладывать такие деньги в бедную сиротку?

– Я не знаю, почему бы и нет?

– О, не смеши, – с горечью произнесла Ноэль. Ее глаза потускнели, и я впервые увидела в них что-то такое глубокое, не знакомое мне… – Какую работу, по-твоему, она мне нашла?

– Я не знаю, возможно, младшим библиотекарем, – ответила я, запинаясь.

– Младших библиотекарей так не одевают. После рождественских праздников я начну работать в заведении мадам Жу.

– Где? – переспросила я, не совсем понимая, что мне хочет сказать Ноэль.

– В борделе, Мэрлин, – она грустно рассмеялась. – Это приличное заведение, насколько это возможно в данном случае, туда не берут безграмотных дурочек. Мадам сказала, что я должна уметь развлекать мужчину не только телом, но и умом. Поэтому тетя наняла тебя. И каждый потраченный на меня шиллинг я должна буду ей вернуть в двойном размере, ведь она приютила меня.

Я смотрела на нее, слушала и не понимала. Передо мной сидела обворожительная девушка, прекрасная и свежая, юная, чистая. Заведение мадам Жу? Невероятный поворот.

Я думала, мы вместе выйдем замуж, родим детей, которые, так же, как и мы, станут друзьями. О, боже! Я подружилась с будущей проституткой! Если родители узнают, если вообще кто-нибудь узнает, мне конец! Я тут же могу собирать вещи и отправляться следом за Ноэль.

– Но, – заикаясь, выдавила я из себя, – разве ты не хочешь выйти замуж?

– Мэрлин, – протянула она. – Пойми меня, наконец. Я с 12 лет жила одна с четырьмя братьями. Мы голодали, работали как вшивые лошади, я воровала и попрошайничала, я бегала за господскими каретами с мальчишками в ожидании брошенного пенни. Я дралась за каждый такой пенни. А два года назад я осталась совсем одна. Мой старший брат, Ники, уехал в Америку искать своего счастья, Тома и Эдди арестовали, если они не умерли, то все еще сидят в тюрьме. А младшего брата как-то избили и бросили в Темзу. Джимми выжил, благодарение богу, но стал дурачком. Он сейчас в сумасшедшем доме, и раз в месяц я навещаю его. Тетушка платит и за его содержание. Два последних года я жила на улице одна. Я спала под мостом, ела отбросы, я торговала своим телом за еду! Мне повезло, что я нашла тетушку, и, хотя наши родители не хотели с ней знаться, она взяла меня, – Ноэль в чрезвычайном волнении схватила меня за руку. – Ты, понимаешь, она взяла меня! Она намыла и накормила меня, она сама сходила в заведение к мадам и предложила ей меня нанять. Она купила мне одежду и наняла тебя, чтобы учить меня. Никто и никогда так не заботился обо мне.

Я вдруг заметила, что мы обе плачем, и почувствовала облегчение, что никого не было рядом. Мы крепко держались за руки, а Ноэль все говорила и говорила. Видимо, я была первым человеком, кому она могла рассказать свою историю. Я была взволнована и шокирована, мне бы следовало убежать от нее, но я не могла заставить себя встать.

– Я никогда не выйду замуж, Мэрлин, – продолжала моя подруга. Подруга ли? Не знаю. – Никому не нужна опороченная девушка. Ты можешь представить хоть одну мать, которая бы приняла невестку, жившую на улице? Реальность другая. А для меня попасть к мадам Жу – огромная удача. Там меня будут кормить и одевать, у меня будет крыша над головой, ни один мужчина не причинит мне вреда. Меня постоянно будет наблюдать врач. Даже твой отец работает в одном из таких мест.

– Папа? – кажется, мои глаза вот-вот вылезут из орбит, настолько я была удивлена.

– Да, заведения такого рода часто нанимают врача. Примерно раз или два в месяц он приходит к мадам для осмотра девушек. Стоит это дорого, но в итоге за все платит клиент.

– Он ходит к этой мадам Жу?

– Нет, он работает в каком-то другом месте. Тетушка встретила его как-то, когда искала для меня место.

– И отец знает про тебя?

– Не думаю, что он знает, как меня зовут и кто я, но да, он осматривал меня на предмет венериных болезней.

– О, боже!

– О, Мэрлин! – воскликнула Ноэль, горько улыбнувшись. Она показалась мне ужасно старой. – Ты удивляешься так, как будто вчера родилась. Мы живем не в черно-белом мире, как правило, люди совершают и хорошие поступки, и не очень одновременно.

– Да, наверное, ты права. Мне надо подумать. Мне пора. До встречи.

И я убежала в глубоком волнении. Я была поражена горькой мудрости своей подруги. Я была поражена тем, как близко от меня была «другая» сторона жизни. Я словно впала в оцепенение. Дома я отказалась от ужина и весь вечер пролежала в постели, сказавшись больной. Я, не переставая, думала о сегодняшнем разговоре с Ноэль. Она такая милая, такая красивая, умная…Проститутка?!

Это был кошмар. Ночью мне все стало казаться дурным сном, но потом я вспомнила ее проницательные голубые глаза, с грустью смотревшие на меня. Нет, это не сон. Это та жизнь, которой я, Мэрлин Уороби, не знала. Это как темный переулок, на котором никогда не окажется приличная девушка – они ходят только по освещенным авеню. И вот сейчас я вдруг оказалась одна во мраке города. Мне было страшно. Я не знала, что делать. Мы с Ноэль были так привязаны друг к другу, и я не могла представить, что все закончится. Но если она не хотела или не могла выйти замуж, то со мной-то другая история. Я хочу замуж, хочу мужа, хочу семью. И моя репутация неумолимо будет уничтожена, стоит лишь кому-нибудь узнать, чем зарабатывает на жизнь моя подруга.

Я думала о том, что мы с ней знакомы всего несколько месяцев, что, скорее всего, я обманывала сама себя, когда думала, что она разделяет мои взгляды на жизнь. Вероятно, я лишь принимала желаемое за действительное, а Ноэль никогда не была тем человеком, каким я ее видела. Я злилась на нее весь следующий день. Я негодовала на миссис Стоунворк, ведь фактически она меня подставила. В выходные у папы было много работы, и я немного отвлеклась от своих удручающих мыслей. Но злость не проходила. В понедельник я отправила записку с извинениями и с просьбой отменить занятие в четверг, сославшись на плохое самочувствие. Впрочем, я не сильно лукавила. Я действительно казалась себе больной.

Всю неделю я была сама не своя. Планировалось, что в это время я должна ходить по магазинам и покупать подарки родителям, семейству Чизторнов, Ноэль… При воспоминании о ней меня пробивала дрожь.