Валерий Моисеев - Я отыщу тебя во времени

***

Ей было тепло, так хорошо и сладко на душе. Её голова лежала у него на груди, она обняла его руками и закинула на него ногу. Она никогда ещё не была так счастлива, ей не хотелось двигаться, чтобы не спугнуть этот момент душевной неги и мысленного равновесия. В её сознании возник образ бабочки, которая приближалась к цветку то с одной стороны, то с другой, не решаясь сесть на него. Её движения были монотонны и цикличны, и это опускало сознание девушки в бездну спокойствия и тишины.

Вдруг он вздрогнул в её объятиях. От неожиданности Настя встрепенулась.

– Тише, тише. Спи, всё хорошо, – прошептала она и придавила его рукой, чтобы помешать ему встать, хотя он и не делал никаких попыток.

– Всё хорошо. Всё хорошо, спи, ш-ш-ш, – шептала она.

Она почувствовала, что что-то меняется. Он затих и, кажется, стал меньше в размерах. Она ещё сильнее обхватила его и стала стискивать, как дитя, но он таял, испарялся, исчезал. Она не понимала, что происходит, вокруг неё была кромешная мгла. Её охватило отчаяние, в последней надежде она изо всех сил сжимала его.

– Нет, нет, не надо, нет, пожалуйста, прошу, нет! Не уходи, я прошу! – кричала она и силилась приблизить его к себе, чтобы ещё крепче держать его.

Ею овладел панический страх.

– Хватит, стой! – рассердилась она. – Прекрати!

Она проснулась от собственного крика отчаяния, сдавившего горло. Ей было трудно дышать, сердце щемило, пижама вся промокла от пота. Настя лежала на кровати, вцепившись в одеяло так сильно, что костяшки её пальцев побелели.

– Проклятые сны, проклятые… ненавижу…

Но это выглядело так правдоподобно и реально, что она до сих пор чувствовала его тепло.

– Это было на самом деле, – убеждала она себя, – он был здесь, я знаю, он был.

Полежав ещё несколько минут, она стала приходить в себя. С трудом заставила себя подняться и поплелась в душ.

«Нужно собираться в университет, – подумала она. – Зачем я туда хожу? К чему всё это?»

Настя училась на физико-математическом факультете. Вопреки устоявшемуся стереотипу, что девушки не дружат с математикой, у неё ещё в детстве обнаружились способности к подсчётам и геометрии, и мама старалась максимально это развивать в дочке. Настя училась на отлично, участвовала в олимпиадах, конкурсах, имела кучу грамот и медалей. Но она не понимала, как это практически применить в жизни, и её будущее представлялось ей весьма туманным. Изучение квантовой физики, начавшееся недавно у них на курсе, возможно, вызвало бы у неё интерес: парадоксы, загадки, необъяснимость – это то, что она так любила. Но не сейчас. Её душевное состояние было далеко от желаний познать тайны материи и энергии.

***

Однажды после лекций однокурсники вознамерились во что бы то ни стало уговорить Настю пойти с ними в бар – поболтать, расслабиться, посмеяться, как в прежние времена. Им хотелось растормошить её, поговорить с ней по душам, вернуть её в нормальное состояние, чтобы она рассказала о своей боли.

Друзья по договорённости гурьбой окружили Настю и стали наперебой галдеть, как говорливые птицы.

– Насть, ну давай!

– Ну пойдём!

– Айда с нами!

– Мы соскучились…

– Да уйди ты! – стали друг дружку толкать однокурсники.

– Сам уйди!

– Нет, ты!

– Хамка!

– Нахал!

Все смеялись и толкались. Настя невольно улыбнулась. Это произошло впервые после той ночи. Толпа одобрительно заулюлюкала. И ощущение чего-то хорошего посетило Настино сердечко.

– Всё, хватит, хватит, хорошо, хватит, – снова улыбалась она.

Студенты опять заулюлюкали.

– В 19.00 в Jazz port cafe. Не опаздывай.

Когда она пришла в кафе, большая часть ребят уже собралась. Они сидели за самым большим столом в центре зала, приглушённый свет создавал уютную атмосферу, светильники на стенах высвечивали висевшие повсюду музыкальные инструменты. Центральное место на стене занимал саксофон, под которым висела табличка из красного дерева, инкрустированная золотой надписью «Чарли Паркер». Справа была сцена для музыкантов с нагромождёнными на ней музыкальными инструментами. Слева вместо стены красовался огромный аквариум с множеством разноцветных рыбок. Настя была здесь впервые. Ребята, завидев её, оживились.

– О, Настя! – подскочил со своего стула вечно галантный Пётр. – Иди сюда.

Он взял её под руку и провёл к стулу в центре стола, а сам сел рядом.

– Мы тут обсуждаем пороки нашего общества, – высокопарно, с загадочным видом объяснил Пётр, расплываясь в улыбке.

– Так вот, я начал рассказывать, как в Америке индейцы охотились на бизонов, – сказал специально для Насти парень, сидящий прямо напротив неё. Его звали Андрей, он был влюблён в Настю, но тщательно это скрывал, поэтому был ей хорошим другом, который готов прийти на помощь в любую минуту. Настя чуть улыбнулась и склонила голову в знак благодарности за объяснение.

– У индейцев, – продолжал Андрей, – бизоны являлись основным источником пропитания, а шкуры использовались для изготовления жилья и одежды. Индейцы старались заготовить как можно больше провизии впрок. Когда у бизонов начиналась миграция, они сбивались в огромные стада. Этим они облегчали индейцам процесс охоты. Огромное стадо бизонов вёл один вожак, он выбирал путь, куда и когда идти. Только представьте эту картину: тысячи голов бегут за одним предводителем.

Это я, – самодовольно сказал Пётр.

– Да уж, ты. Вожак, серьёзно?

– Ха, это он! – И все дружно засмеялись.

– Так вот, индейцы на лошадях загоняли предводителя, заставляя его двигаться в нужном им направлении. И в один прекрасный момент всё стадо оказывалось перед обрывом большого каньона. Вожак безуспешно пытался остановиться, и его на полной скорости сносила волна сзади бегущих и верящих ему сородичей.

– Это очень похоже на нашу жизнь: мы бежим и видим перед собой задницу впереди идущего, куда бежим – не знаем, куда ведёт вожак – тоже неведомо, направляет ли его кто или нет, нам тоже не дано знать, а захочешь остановиться, оглядеться, так задние ряды патриотов не пожалеют, снесут и растопчут. Они-то верят вожаку без оглядки.

– Нет, это не я, я не вожак, – схохмил Пётр. – Не хочу в каньон, пойду, пожалуй, в индейцы запишусь.

– Да тебя и в лошади индейцы не возьмут, зачем им болтливая лошадь, – с издёвкой произнёс Андрей.

– Это меня-то не возьмут? Да я был бы идеальной индейской лошадью, это лучше, чем быть худшим вожаком в истории.

Все посмеялись. Потом было много историй, анекдотов и рассуждений, Настя незаметно для себя поддалась всеобщему настроению и на время забыла о своих проблемах. Она смеялась, со всеми была приветлива и добра, всё было как раньше.

Разговор плавно перешёл к любовным отношениям. Настя посмурнела.