Леонид Колос - Арбуз

После нескольких ночей был сделан перерыв, чтобы отоспаться. Ведь учебный процесс никто не отменял. Но Лорьяна вновь выбросило на мель. Да и Леша, обнаружив, что все оказалось не так обременительно, и, войдя во вкус, подумывал о возобновлении трудового десанта. И Барашкин, почувствовавший с деньгами в кармане себя человеком, был определенно за продолжение.

Проработали еще несколько ночей. Им казалось, что получается здорово. Мало того, что деньги зарабатываешь, так дополнительно еще можно в пакгаузах найти подножный корм, овощи и фрукты, которые можно съесть на месте. Никто слова не скажет. А еще можно что-нибудь мелкое, типа яблок притырить в карманы. Выносить не позволяли. На проходной следили. Но уж до шмона по карманам не опускались.

И институт никуда не убежит. Четвертый курс – не первый. Нагрузка не то, чтобы меньше, но привычнее, преподаватели доброжелательнее и человечнее.

Но едва они вошли во вкус, Люба стала финтить: пока, говорит, работы нет, вагоны не подали, подождите, никуда не уходите. Скажет и слиняет. Они первое время по наивности, ждали, потом искали ее. Но, попробуй ее найди. База большая: платформы, пути, вагоны, пакгаузы. Темно. Пакгаузы освещены слабо.

Вот бригада вагон разгружает. Спросить про Любу? Глядят исподлобья. А типы на разгрузке еще те. Барашкин дал этому логичное объяснение: на базе характеристики и рекомендации не требуются, трудовую книжку и паспорт не спрашивают, берут кого ни попадя. Добрая половина после зоны. Руки в наколках. Он как-то приметил, каким финарем они арбуз резали.

Одну ночь, они так долго искали Любу, что, не найдя, плюнули и ушли, чтобы, раз уж нет работы, поспать, дома по-человечески. Тогда Леша и Лорьян, жившие на Соколе, едва-едва успели в метро перед закрытием. И уяснили для себя: если работы нет, уходи сразу, чтобы не пролететь с метро.

И вот снова Люба оставила их в подвешенном состоянии, сказала ждать и пропала. А когда они ее все-таки нашли, подвела к вагону.

– Есть только такой, он, правда, уже полуразгруженный. Так что, плачу за половину вагона.

– Вы что! – возмутился Лорьян, заглянув внутрь вагона, – Тут, считай, девяноста процентов осталось.

– Ты процентами мозги не пудри, проценты – доценты, – Люба, чувствовала себя хозяйкой положения, – Не я правила придумала – початый вагон стоит половину. Берете? Работайте. Не берете – до свиданья, – они молчали, – Ну, думайте, только недолго. Не начнете, у меня через полчаса бригада освободится. Я их поставлю.

И она ушла. Жаловаться некому. А они решили плюнуть и на вагон, и на горбатую Любу и скорее выбраться отсюда. Если автобусы закончат ходить, до метро не успеешь. Однако гордый горец Лорьян не мог стерпеть унижения. Он жаждал сатисфакции. Еще раньше он приметил, где лежат арбузы. И если с ним так по-свински поступают, без арбуза он не уйдет. Именно арбуз, а не лук и не яблоко. Такой весомой вещью он бросает вызов системе. Естественно, через проходную с арбузом не пройдешь. А база огорожена высоким забором. А если перебросить арбуз через забор? Конечно, по периметру забора горят фонари. Однако, стоит попробовать. Вот это и будет вызовом системе. Не все фонари горят. Посредине между фонарями, да еще в тени забора, достаточно темно. А наличие фонарных столбов даже упрощает дело, потому что по ним можно ориентироваться. Можно заранее договориться, у какого не горящего столба сходиться. Он, Лорьян, подойдет с арбузом с внутренней стороны забора, а Барашкин с Лешей с внешней. А что собаки тут, говорят, бегают, так у него дома в Минводах две овчарки. Он знает, как с ними общаться.

Леша и Барашкин подошли с внешней стороны забора у условленного места встречи и ждали, когда Лорьян подаст признаки жизни. Леша нервничал, молча, вытягивал руку, указывая Барашкину на часы: промедление смерти подобно, можно опоздать в метро. Наконец они услышали Лорьяновское ку-ку. И отозвались своим ку-ку. Но, по голосу не определишь точку приземления арбуза. А точность тут должна быть ювелирной. И для расчета момента приземления нужна не меньшая точность. Полет арбуза – дело долей секунды. Сложно ловить черную кошку в темной комнате. Не легче среди черной ночи поймать летящий из темноты арбуз. Но вот Лорьян сказал «пли» и из темноты принеслось черное ядро. Леша едва успел ухватить его. Арбуз был треснувший. Чтобы удержать мокрый и скользкий арбуз, Леша, потянул его на себя, прижал, как вратарь прижимает мокрый мяч. Не упустил.

– Поймали? – послышался из-за забора голос Лорьяна.

– Да, – коротко ответил Леша, боясь, что охрана засечет их.

– Ловите второй. Я взял на всякий случай два.

– Вот мать твою, – едва успел сказать Леша, как из темноты полетел второй арбуз.

Второй был крупнее. Леша чуть не выронил. Но дело было сделано. Они припрятали арбузы в кустах. Оставалось соединиться уже на свободе с Лорьяном. Лорьян что-то не торопился. А драгоценное время уходило.

Наконец пошли к остановке. Большой арбуз нес Леша. Тот, что поменьше, нес Роберт. А Барашкин нес свою, Лешину и Робертову авоськи с рабочей одеждой. Остановка была пуста. Ждать неизвестно чего в такое время нет смысла. А до метро три остановки. Решили, если по ходу их догонит автобус, проголосуют. Подберет, куда денется. Потопали.

Большой арбуз, который нес Леша, истекал сладким соком. И он держал его на расстоянии. Ночной автобус их не нагнал, а нести такой груз три остановки – непросто. Поэтому, на полпути переформировались: Леша засунул Барашкинские вещи в свою авоську, а в его холщовую сумку поместили арбуз. Когда они вышли к метро, поняли, не видеть им родных пенатов. Метро закрылось.

Лорьян предложил двигаться к центру, хотя бы до вокзалов. Там в зале ожидания можно дождаться, когда начнет ходить транспорт. Барашкин, конечно, мог бы повернуть и попилить домой. Дойдет. Что он потерял на вокзалах? У Леши и Лорьяна просто не было выбора. До Сокола, в общагу, не дойти. На такси денег нет. Роберт, при бросании арбузов потянувший плечо, завел речь, почему бы арбуз не нести Барашкину. Но Саша объяснил, что ему из-за плоскостопия носить тяжелые предметы на большое расстояние противопоказано. Барашкин оказался перед трудным выбором: если он согласится нести арбуз, родного уютного Измайлова ему в эту ночь не видать. Но если не согласится нести и уйдет домой – не видать ему арбуза. Он предложил более простое решение: один арбуз съесть на месте.

– Для этого я кидал его через забор? – возмутился Лорьян.

– А для чего? – наивно улыбнулся Барашкин, – Чтобы им любоваться?

– Кто ест арбуз на улице среди ночи? Арбуз едят за столом в хорошей компании,

Роберт задумался: Он с больным плечом – не носильщик, Барашкин – не ходок, а Леша не мог нести два арбуза. И согласился с Барашкиным. Конечно, они сделали это интеллигентно, по-людски рядом с урной. Они разрезали меньший арбуз на дольки, – теперь спешить им было некуда, – и съели. Съесть одним махом на троих арбуз таких размеров не просто. Конечно, никакого гастрономического наслаждения такой процесс поедания не доставил. Только удовлетворение от того, что не зря несли.